- Помещённая ниже статья написана не мной. Её прислал один из моих читателей и комментаторов с просьбой напечатать на моём канале. Я согласна не со всеми утверждениями автора, но считаю его позицию достаточно интересной и имеющей право на существование, а потому просьбу выполняю.
- Все комментарии и замечания будут переданы автору.
Я очень люблю русскую поэзию, особенно Пушкина, Лермонтова, Твардовского. Но я, как герой рассказа В.Шукшина, очень давно «забуксовал» на одной мысли и не могу эту мысль отбросить. А мысль – вот какая:
В стихотворении М.Ю.Лермонтова «Бородино» во втором куплете есть такие строчки:
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля,
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Я многим, и прежде всего учителям литературы, задавал вопрос: «Господня воля» это чья воля, кого Лермонтов имел в виду?» И абсолютно все мне отвечали так: «Как это чья, конечно воля Господа – Бога нашего, чего тут не ясно?»
А между тем, я уверен, что такое толкование этой строки – неверно.
Дело в том, что в русском языке ответ на вопрос «чья?» от слова «Господь(Бог)» и от множественного числа слова господин – «господа» звучит и пишется одинаково. Чья воля? – «господня воля». Это и навело меня на мысль, что Лермонтов в этой строке имел в виду не господа-бога, а господ – офицеров, командиров того самого солдата, которые собрались на совет в Филях и приняли решение отдать французам Москву после Бородинского сражения. А если так, то стихотворение Лермонтова «Бородино» приобретает совсем другой смысл, чем все считали до сих пор. Немного истории:
М.Ю.Лермонтов написал стихотворение «Бородино» в 1837-м году. Может быть, к 25-летию легендарной битвы. К тому времени в обществе нередко стали звучать упрёки молодого поколения старшему: «А Москву-то вы французам отдали? Как же это вы?». И в этом споре поэт решительно встаёт на сторону поколения старшего. Даже в вопросе молодого солдата к старшему ощущается эта позиция поэта:
Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
И старый солдат с гордостью отвечает:
Да, были люди в наше время
Он даже в свою очередь бросает упрёк младшему поколению:
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
И вот тут старый солдат- рассказчик, защищая честь своего поколения, по-своему объясняет причину сдачи французам столицы:
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Старый солдат говорит совершенно конкретно. Вот господа – командующие русской армией решили сдать столицу без возобновления боя на другой день. Рассказчик – простой русский солдат, бывший крепостной, привыкший подчиняться воле господ. Ему не понятно их решение. Он как и его товарищи,
...были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять.
То есть у старого солдата нет ощущения вины или невыполненного долга. Он и его товарищи были готовы до конца стоять, умереть, но не отдать столицу врагу.
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Но господа решили по-другому, и он подчинился. Москва французу всё же была отдана.
М.Ю.Лермонтов – защитник старшего поколения и патриот, конечно, не мог так просто объяснить сдачу Москвы ссылкой на божественный промысел. Это было бы слишком примитивно для великого поэта. Господня (в смысле Божья) воля - это что? Судьба, фатум, не зависящее от воли людей обстоятельство, случай. Если так посчитать, то солдаты, готовые умереть за столицу, просто сопротивлялись воле Божьей? Нелепо. А тогда зачем поэт подчёркивает готовность солдат умереть за Москву?
С другой стороны, какие слова мог употребить простой русский солдат, вчерашний крепостной, объясняя сдачу Москвы? Ведь все офицеры для него были прежде всего «господа». Скорее всего ему было даже и не известно слово «офицер». Он назвал их одним словом «господа».
Мне часто возражают: «Но в конце-то стихотворения Лермонтов прямо указывает:
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!
Да – это так. Но на мой взгляд эта строка в конце стихотворения только подчёркивает, что в начале его поэт имел в виду совсем не Бога. В конце солдат-рассказчик как бы делает обобщение, подводит итог сказанному и выражает своё глубокое сожаление, что вот, дескать, Господь-Бог так распорядился волей господ офицеров и они приняли не понятное солдатам решение. Что тут поделаешь, а иначе Москву мы бы не отдали. А потом – как могла проявиться воля «Господа –Бога»? Ну если бы мы битву проиграли, если бы французы разбили армию Кутузова и мы бы побежали, вот тогда солдат мог сказать бы: «Такова Господня, то есть Божья воля». А то ведь «отступили басурманы», солдат понимал, что битву мы не проиграли, но на другой день, «заутра», она не была возобновлена. Какая же это воля «Господа-Бога»? Солдат прекрасно понимал, что это не воля Божья, а воля «господ» -командиров.
И ещё: я хочу подчеркнуть, ссылка на Бога два раза – в начале и в конце стихотворения - была бы для Лермонтова всё же очень примитивна. «О чём тут говорить? Бог так решил и всё. А мы тут ни при чём». Не мог великий Лермонтов так написать.
Может быть, я ломлюсь в открытую дверь и этот вопрос литературоведами давно решён. Много лет назад я даже написал об этом письмо Ираклию Андронникову через «Литературную газету». Но мне не повезло. Письмо было ему вручено газетой, но ещё дней через десять Ираклий Луарсабович скончался. Наверное, он уже был очень болен.
В библиотеке им. Крупской мне удалось найти ротапринтную копию прижизненного издания «Бородино» (1840 г.). Но там и слово «Господня» и слово «Божья» написаны с заглавной буквы. Я успокоился и решил, что я не прав. Но потом я вспомнил, что слово «Господин» в старой русской грамматике при обращении и при упоминании тоже писалось с большой буквы, как и слово Бог. Так что моя версия всё же имеет право на существование.
Я не литературовед и не знаю других способов доказать свою гипотезу. Автограф стихотворения «Бородино», к сожалению, не сохранился. Но может быть, литературоведы-профессионалы заинтересуются моей гипотезой и докажут её? Тогда это может потянуть на серьёзное литературоведческое открытие.
Сулименко Александр Григорьевич