- Ты что-то хотел, родной? - грубым голосом произнёс Геннадий, глядя на следователя тяжелым взглядом своих маленьких, злых глаз.
- Выйдите из машины и предъявите документы, - проговорил следователь, - Я сотрудник полиции.
В это же секунду в подъезде раздался истошный женский визг и крик:
- Гена — это менты!
Следом из подъезда до Виктора Александровича и его собеседника донёсся громкий рёв. Это голосом раненого льва кричал Павел Михайлович, по всей видимости, эксперт, не привыкший к задержаниям, арестам и прочим острым ситуациям, не справился со своей задачей. Хлопнула тяжелая дверь подъезда и следователь увидел, как эксперт выскочил на ровную, очищенную от снега, дорожку и упал на колени. При этом Павел Михайлович крепко прижимал к лицу свои ладони и из-под них на белоснежный снег падали крупные красные капли крови. Виктор отвлёкся на происходящее, растерянно наблюдая за поверженным экспертом, и Геннадий мгновенно этим воспользовался. Не выходя из машины, он нанёс сильный, короткий удар в грудь Виктору и нажал педаль газа. Автомобиль, дико взревев двигателем, рванулся вперёд, унося вдаль истошно матерящегося Геннадия и волоча по снегу Виктора Александровича, который что есть силы, вцепился в пластмассовую ручку иностранной машины. Бандит несколько раз пытался на ходу захлопнуть дверь автомобиля и сбросить крепко держащегося за неё следователя. В конце концов, Геннадий изловчился, свободной рукой извлёк из-под сиденья тяжёлую монтировку и принялся наносить Виктору сильные удары, метя по голове и рукам. После очередного удара по голове руки следователя непроизвольно разжались, и он остался лежать на скользкой, заснеженной дорожке, печально наблюдая угасающим взором, как красные габаритные огни иномарки постепенно удаляются, чтобы скрыться за поворотом и кануть в безвестность. Но прежде, чем сознание окончательно угасло, следователь успел заметить, как во двор многоквартирного дома медленно въезжает полицейский УАЗ, с молодым, курносым полицейским за рулём. Виктор Александрович попытался подать водителю сигнал, но не смог, свет перед глазами померк, и наступила темнота…
Но молодой полицейский, управляющий тяжелой спецмашиной, быстро и правильно оценил обстановку. Заметив у подъезда эксперта, стоящего на коленях и обильно орошающего кровью снег вокруг себя, а также следователя, лежащего на обочине узкой дорожки, водитель полицейской машины совершил единственно верный в данной ситуации поступок. Тяжелый, тупоносый УАЗ с ходу протаранил белую иномарку, сбрасывая её со скользкой дорожки. Геннадий, для которого появление на «месте схватки» ещё одного персонажа стало полной неожиданностью, выскочил из своего покорёженного автомобиля и бросился бежать.
- Стоять, полиция, - водитель УАЗ выпрыгнул из своего автомобиля и бросился за преступником, извлекая на бегу из кобуры тяжелый, вороненный пистолет, - Стой, мерзавец.
Геннадий рванул изо всех сил, но полицейский оказался быстрее, настигнув бандита, он сбил его с ног и прыгнул ему на спину. «Одинокий волк» попытался сбросить с себя шустрого правоохранителя, но тот удержался и в свою очередь нанёс рукояткой пистолета сильный удар по голове Геннадия. Бандит обмяк, потеряв сознание, а полицейский, накинув на его руки наручники, побежал к следователю.
- Виктор Александрович, товарищ капитан Вы живы? Товарищ капитан!
Не дождавшись ответа, полицейский бросился к УАЗу и дрожащими руками схватил тангетку радиостанции:
- Вулкан, Вулкан я 147, ответь Вулкан.
- На связи, Вулкан, чего истеришь 147? Опять колесо пробил? - прохрипела радиостанция голосом оперативного дежурного.
- Вулкан, у нас ЧП, нападение на полицейских, срочно нужна медицинская помощь и пришлите сюда оперативную группу, срочно. Как принял?
- Принял тебя, жди. Сейчас всё будет, - вновь прохрипела рация, но при этом голос дежурного был уже серьёзен и собран.
Через несколько минут обычный серый городской двор, ставший совсем недавно местом схватки сотрудников полиции и представителей криминального мира, был плотно заставлен прибывшими автомобилями специальных служб. Врачи осторожно, на носилках, поместили в салон «Скорой помощи», так и не пришедшего в сознание Виктора, после чего туда же провели под руки Павла Михайловича, голова которого была полностью замотана белоснежным бинтом.
Следственно-оперативная группа тщательно изучала салон иномарки, опрашивала немногочисленных свидетелей, ушлые опера обходили соседей, стучали и звонили в квартиры, в поисках тех, кто мог видеть происходящее во дворе. За всем этим внимательно, исподлобья наблюдал Геннадий. Его руки были скованы наручниками, он сам находился на заднем сиденье полицейской машины и нехотя отвечал на вопросы дотошного следователя, тщательно обдумывая каждое слово. Кажется в любовной карьере «одинокого волка» была поставлена жирная точка. Единственное, что хоть немного утешало опытного бандита, это то, что Элеоноре удалось сбежать. Шеф его вытащит — он в этом уверен, так что боятся не чего. Это всё лишь мелкие неприятности.
* * *
Большой, черный джип въехал на территорию городской больницы и припарковался на небольшой, асфальтированной площадке. Из дорогой машины выскочила молодая, взволнованная женщина. Увидев у входа в здание толстого санитара, который беззаботно курил, выпуская изо рта красивые ровные кольца, девушка подбежала к нему.
- Извините, как пройти в травматологию?
- Вход с той стороны того здания.
- Спасибо, - Наталья Андреевна (а это была она) быстрым шагом направилась в указанное место.
У входа дежурила строгая женщина в белом халате.
- Добрый день, меня интересует Чудный Виктор Александрович, Вам доставили его полчаса назад.
- Да есть такой, а Вы ему кто?
- Я… знакомая, близкая знакомая.
- Извините, но мы пускаем только родственников, такие правила.
- А я родственница, - Наташа достала из кошелька крупную купюру и аккуратно положила её на стойку регистрации, - невеста, практически жена.
-Ну если жена, - медсестра быстро спрятала деньги в карман, - то конечно проходите, я всё понимаю. Такое дело.
Наташа, не слушая её, вошла в палату и замерла. Виктор лежал на кровати, рядом, отсчитывая пульс, противно попискивал какой-то прибор.
Девушка подошла к нему, бессильно опустилась на стул и, взяв его за руку, тихо зарыдала.
Глава 30