Великая подвижница XX века, безконечно любимая и почитаемая Голосеевская старица монахиня Алипия – родилась 3/16 марта 1905 года в селе Вышелей Городищенского уезда Пензенской губернии в благочестивой патриархальной мордовской семье Тихона и Вассы Авдеевых.
Родители будущей блаженной матушки Алипии были усердными прихожанами сельской Петропавловской церкви.
В святом крещении девочка была названа Агафией, в честь мученицы Агафии. Из чувства благоговейной любви к небесной покровительнице матушка всю жизнь носила на спине икону своей святой, практически с ней не расставаясь.
Отец блаженной, Тихон Авдеев, был большим постником: ко время постов он ел только сухари и пил отвар из соломы, а ее мать Васса отличалась сострадательностью к страждущим, нищелюбием и смирением: она любила раздавать милостыню и подарки руками дочери. Эти добродетели унаследовала и матушка: до конца своих дней хранила строгий пост, утешала страждущих и обременных различными скорбями и недугами, укрепляла, исцеляла, помогала во всех духовных и житейских нуждах. Отца и мать она любила горячей, благодарной любовью: сама всю жизнь молилась о них и духовным детям и почитателям заповедала постоянно поминать рабов Божиих Тихона и Вассу, а также Павла, Евфимию, Сергия и Домну (своих дедушек и бабушек).
Избранничество и духовные дарования блаженной проявились очень рано. Родители Агафии очень любили молиться не только дома, но и в храме Божием. Они часто оставляли маленькую девочку дома одну и уходили на службу, с младенчества приучая ее к уединению. Послушное дитя нисколько этим не тяготилось, уже тогда находя утешение в молитвах. Кроме этого, девочка внимательно наблюдала за теми, кто шел в храм. Ее чистому духовному взору было открыто: кто идет в церковь молиться, а кто идет в дом Божий, как на базар.
Неизвестно, где матушка получила образование: в гимназии или в начальной, возможно, даже церковно-приходской школе. Молитвослов и Псалтирь читала на церковнославянском языке. Даже будучи очень юной, она, приходя к кому-то в гости, не участвовала в разговорах, а раскрывала Псалтирь и садилась в укромном уголке.
Революция
Октябрьский переворот 1917 года безжалостно перевернул и ее жизнь: карательный отряд красноармейцев ворвался в дом Авдеевых и расправился с хозяевами. Агафия чудом осталась жива: она в это время отлучилась к соседке. Вернувшись домой, девочка ншла расстрелянные тела своих родителей. Несмотря на глубокое горе, отроковица не дала волю чувствам и сама прочла над убиенными Псалтирь. Сироту приютил у себя родственник, но вскоре солдаты Первой конной армии С. М. Буденного забрали ее с собой. Однако Господь сохранил жизнь Своей избранницы: Буденного тронули слезы девочки, и он велел ее отпустить.
Испытания
Трагическая смерть родителей и последующие испытания произвели в душе Агафии окончательный перелом: она взяла свой крест и последовала за Христом, готовая претерпеть за Него все, даже мучительную смерть. Немногословная от природы, она стала совсем молчаливой и полностью ушла в молитву. Богобоязненная с детства, девушка начала постоянно посещать храм Божий (особенно любила молиться в пензенской церкви Жен-мироносиц). Странницей она посетила множество святых обителей, которые в на-чале 1920-х годов чудом сохранились от разорения. Жила тем, что Бог пошлет, ночевала под открытым небом; часто нанималась на поденную работу, чтобы иметь кусок хлеба и крышу над головой.
Жестокие испытания не ожесточили ее милосердного сердца, а сделали его еще более милосердным. Безграничное людское горе подвигло девушку постоянно молиться о страждущих и несчастных и помогать им чем только можно. Скитальческая жизнь научила ее быть благодарной Богу и людям за малейшее добро: за прожитый день, за спокойную ночь, за глоток воды, за крохи от чьей-то трапезы, за доброе слово и приветливый взгляд. Этот дар благодарной любви матушка пронесла через всю свою жизнь и умножила его многократно. Уже став известной прозорливой старицей, она умела отблагодарить человека даже за добрую мысль о себе.
Тюремное заключение
Время суровых испытаний для Церкви способствовало расцвету духовной жизни. Во время странничества Агафия познакомилась с людьми высокой духовности: монашествующими и мирскими, и сама укрепилась духовно.
Массовые репрессии против верующих 1930-х го-дов не миновали и ее. Матушку арестовали и заключили в тюрьме. Она никогда не рассказывала, где именно и в каких условиях находилась. Место своего заключения иносказательно называла «Одесса» и говорила, что оно находилось в безлюдном месте, в горах, на берегу моря. Исповедница испытала все ужасы тюремного заключения: многочасовые изматывающие допросы, сопровождавшиеся пытками и оскорблениями, постоянное ожидание смерти, которое было страшнее любого, самого тяжелого мучения. Но и эти испытания, которые «сломали» многих людей, для нее стали очищающим горнилом. Страдая сама, матушка постоянно утешала соузников, молилась о них и заботилась, облегчая, насколько это было возможно, их муки. Она умудрялась и отправлять письма на волю, призывая людей верить в Бога и не отрекаться от Него.
Затем Агафию Тихоновну перевели в камеру смертников. Когда там осталось только трое узников: священник, его сын и она, батюшка совершил по ним панихиду. После нее священник сказал, что матушка останется в живых. Так и произошло: исповедница Христова чудесным образом вышла из темницы, благодаря заступничеству апостола Петра. Всю оставшуюся жизнь старица не переставала благодарить его за свое освобождение, считала его своим покровителем, и в храме ее место всегда было у иконы святых апостолов Петра и Павла.
После чудесного освобождения матушка в течение 11 дней шла по скалистому берегу к ближайшему населенному пункту. На 12-й день она виноградной тропой вышла в какое-то горнее селение. В память об этом переходе на ее локтях остались много-численные шрамы.
Скитания
Вновь началась скитальческая жизнь, которая осложнялась тем, что у матушки не было документов и, конечно же, прописки, что в советское время влекло за собой уголовное наказание. Но Господь хранил и покрывал Свою избранницу.
Да и матушка старалась никогда не давать повода для преследования. Подвижница всегда была уединенной, незаметной, смиренной, ничем не возму-щалась и никого не осуждала. О ее молитвенных по-двигах никто не знал, но окружающие видели, что она никогда не бывает в праздности, не гнушается никакой работой и выполняет ее аккуратно и добросовестно. Если ей удавалось где-то обрести пристанище или просто ночлег, она старалась ни в чем не обременить хозяев, везде поддерживала чистоту и порядок, даже в самых бедных условиях. Выглядела матушка всегда аккуратной и опрятной и была очень немногословной.
Вполне вероятно, что именно в это время матушка и начала подвиг юродства ради Христа. С окружающими матушка говорила неправильным, несколько «ломанным» языком, неизменно говоря о себе и о представительницах женского пола в мужском роде. Во время разговора она неожиданно переходила с русского языка на мордовский и наоборот.
Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов матушка попала в плен к фашистам и некоторое время провела в концлагере, испив новую чашу страданий. Но и оттуда ей удалось сбежать. Снова начались скитания, которые усугублялись войной. Часть страны была оккупирована, другая часть страдала от военных действий. Одинокую странницу свои могли принять за немецкую шпионку, а немцы – за партизанку. Поэтому матушка на некоторое время поселилась в деревне Капитановка Киевской области, где ее приютила многодетная семья.
Первые чудеса
Господь все чаще стал посещать матушку Своими дивными знамениями и откровениями и удостоил ее дара чудотворений.
Во время войны в Чернигов вернули мощи святителя Феодосия Черниговского, которые вывезли из города во время гонений на Церковь. Узнав об этом, матушка пешком отправилась в Чернигов на поклонение святыне. Ночевала она под открытым небом, в селах не останавливалась. Поклонившись мощам Черниговского чудотворца, матушка попросилась на ночлег к старосте храма. Тот ответил грубым отказом и ушел, а матушка пошла за ним. У калитки дома старосту встретила заплаканная жена, которая сказала, что угорела их дочь. Отец бросился в дом. Попросилась войти и матушка. Ее пустили. Старица поднялась на печь, достала флягу со святой водой, которую она называла «живая», и окропила ею голову, лобик и рот девочки, после чего влила немного воды в рот. Ребенок пришел в себя, а матушка незаметно удалилась.
Еще одно чудо, известие о котором сохранилось до нашего времени, старица совершила в Белоруссии в послевоенное время. Она спасла от голода и полной нищеты одну семью, которая все средства и силы вложила в то, чтобы выкормить свинью и затем ее продать. Но когда животное привезли на рынок, оказалось, что оно вот-вот околеет. Матушка, услышав крики и рыдания, подошла к несчастным хозяевам и, внутренне молясь Богу, дала свинье дегтя. Животное ожило, а матушка поспешила уйти. Когда же ее догнали и стали спрашивать, что она дала свинье, старица смиренно ответила, что ее приняли за другого, что истинный Врач уже ушел. Впоследствии матушка лечила людей собственноручно приготовленной мазью, в составе которой не было никаких лекарственных компонентов, и вся целебная сила заключалась только в великой силе молитв подвижницы.
Сохранилось свидетельство и о жизни блаженной в период ее скитальчества. Однажды она попросилась на ночлег в один сельский дом, хозяева которого отличались страннолюбием. Богобоязненная хозяйка приняла ее с радостью, накормила и приготовила удобную постель для отдыха. Маленькой дочери хозяйки тоже полюбилась странница, и девочка попросила постелить ей рядом с гостьей. Вскоре ребенок заснул крепким сном, а матушка так и не прилегла на постель: всю ночь она простояла на коленях, молясь перед иконами.
Киево-Печерская Лавра
Во время Великой Отечественной войны была открыта Киево-Печерская Лавра, закрытая безбожниками в 1920-е годы. Наместник обители – Архимандрит Кронид – стал духовным отцом матушки. Он же постриг ее в монашество с именем Алипия – в честь преподобного Алипия, иконописца Печерского, и благословил на новый подвиг – столпничество. Место для столпа было выбрано необычное – в дупле огромной липы, которая росла возле колодца преподобного Феодосия Печерского (к сожалению, дерево до настоящего времени не сохранилось). В дупле можно было стоять, только полусогнувшись.
Подвиг столпничества Архимандрит Кронид с матушкой был строг. По окончании службы в церкви он приносил ей сухарей и говорил:
– Ну что, нагрелась? Ешь и иди, спасайся.
Матушка Алипия покорно уходила к большому дереву и забиралась в дупло, в котором все ночи проводила в молитве. Это был очень тяжелый подвиг даже в хорошую погоду, а в ненастную – и подавно. Когда зимой выпадал снег и старица не могла выбраться из дупла, духовный отец сам пробирался к ней, неся в мантии сухари, и окликал:
– Ты не замерзла?
Убедившись в том, что матушка жива, он говорил свое неизменное «Спасайся!» и уходил. Ночью под самым дуплом выли голодные бродячие собаки. Сильный мороз пронизывал до костей полусогнутое тело подвижницы. И в такие ночи только непрестанная Иисусова молитва утешала, согревала и укрепляла хрупкую монахиню и поддерживала в ней жизнь.
В это время матушку уже начинали почитать как подвижницу и молитвенницу. По воспоминаниям современников, она хотя и была похожа на странниц послевоенного времени, но в то же время очень отличалась от них своей аккуратностью, собранностью, сосредоточенностью и доброжелательностью. Ее часто обижали и не понимали, но сама она не обижалась ни на кого. Тех людей, кто встречал матушку в те годы, особенно поражал ее взгляд: глубокий, чистый, ласковый, любящий. По нему трудно было определить, сколько старице лет: иногда она казалась подростком, а иногда – пожилой женщиной, особенно после зимних безсонных ночей, проведенных в дупле.
Подвиг столпничества матушка совершала в течение трех лет, до 1954 года, когда отошел ко Господу отец Кронид. После него она окормлялась у старца схимонаха Дамиана. Ночевала в братском корпусе под лестницей, а если было очень холодно, духовный отец благословлял ей ночевать под дверью старца Андрея, где было теплее. Это было неслучайно: двери келлии отца Андрея, в полном смысле, никогда не закрывались, у него всегда было множество посетителей. Старец исцелял больных, помогал нищим, кормил голодных Лаврской трапезой, отчитывал бесноватых. Вся жизнь отца Андрея проходила на людях. К его порогу и послал схимонах Дамиан осиротевшее чадо отца Кронида. Последние годы жизни старицы Алипии тоже пройдут на людях, и дверь ее домика-келлии будет открыта тоже для всех.
В Киево-Печерской Лавре матушка в трудах и подвигах провела около 15 лет. Послушная всегда воле Божией, старица никогда не самочинничала и всегда на все испрашивала благословения Божия и извещения о Его святой воле через своих духовных наставников.
Закрытие Киево-Печерской Лавры
В 1961 году власти снова закрыли святую обитель, под предлогом ремонта. Насельникам Лавры пришлось надолго ее покинуть. Их участь разделила и блаженная старица.
Закрытие Киево-Печерской Лавры матушка перенесла тяжело. Всегда незаметная и тихая, она в эти дни привлекла внимание к себе тем, что падала на улице на колени, обливаясь слезами и воздевая руки к небу, и что-то кричала на мордовском языке.
Вновь началась ее многострадальная скитальческая жизнь. Как ни тяжелы были годы, проведенные матушкой в Киево-Печерской Лавре, но они проходили в святой обители, на одном месте. А теперь – снова по миру, без документов, без прописки, без денег, без вещей. Если в сталинское время это грозило тюремным заключением, то в 1960-е годы чаще всего – психиатрической больницей, куда власти отправляли верующих «для лечения».
Однако годы тяжких испытаний настолько укрепили дух блаженной, ее веру и преданность воле Божией, что она безропотно приняла все как от руки Господа. Матушка никогда не искала помощи и покровительства у людей, она искала помощи и защиты только у Бога. Ее вера и дерзновение были так сильны, что те, кто слышал, с какой детской простотой она обращалась к Богу «Отец!», и видел, как мгновенно исполняются ее молитвы, не сомневались, что для нее Он прежде всего Отец – близкий, любящий, заботливый.
После закрытия Лавры матушка Алипия жила то у одних, то у других хозяев, ночевала в подвалах и не приспособленных для жилья помещениях. Хотя правильнее сказать — приходила ночевать, потому что днем она молилась в церкви или в лесу и работала: белила, штукатурила, месила глину, восстанавливала старые хатки. Да и ночами блаженная почти не отдыхала: или молилась, или воевала с бесами, выгоняя их из тех жилищ, где обрела себе временное пристанище.
Матушка — Чудотворица
Со временем матушка сняла комнату в частном доме на Голосеевской улице и стала принимать людей, которые потянулись к благодатной старице за советом и с просьбами о молитвах, о помощи, об исцелении. Наступило время ее открытого служения людям. К ней стали подходить и в Вознесенском храме на Демиевке, прихожанкой которого она стала после закрытия Лавры. Это была одна из немногих киевских церквей, которая не закрывалась в со-ветское время. По благословению настоятеля храма протоиерея Алексия Ильюшенко (впоследствии — Архиепископ Варлаам) матушка Алипия после службы выслушивала многочисленные просьбы прихожан и паломников.
Подвижница очень любила этот храм и его служителей. Отцу Алексию блаженная старица предсказала монашество, вручив перед постригом монашеские четки. По ее молитвам и ходатайству Демиевский храм был сохранен от закрытия и уничтожения, а вот домик, в котором жила сама матушка, разрушился, и она снова оказалась на улице.
Наконец, стараниями одной верующей женщины, было найдено новое жилище – в домике на улице Затевахина. Здесь, в крошечной комнатке, которая имела отдельный вход, матушка и прожила последние девять лет своей подвижнической жизни – с 1979 по 1988 годы.
Источник http://www.alipiya.com.ua/zhizneopisanie/
