Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. (Мф. 5:13)
Много раз слышал заявления о том, что Церковь подвергается информационным атакам, что против нее ведется информационная война или какая-то кампания.
А что, если никакой информационной кампании или войны нет? Вдруг то, что называют информационной войной, на самом деле лишь повседневные реалии жизни? Той жизни, что протекает в условиях современных информационных технологий. Что, если РПЦ просто оказалась не готова к этим условиям, а свою несостоятельность списывает на каких-то могущественных врагов, развернувших против нее войну?
Мне могут заметить, что информационные атаки действительно есть. И не только информационные: храмы и святыни оскверняют, кресты спиливают, часовни поджигают, на священников нападают, иногда даже убивают. Это так. Но разве это означает, что против нас развернута информационная война или гонения? Может, все дело в том, что Церковь дает слишком много поводов? Я сейчас не про скандалы, а про то, что РПЦ сама транслирует очень высокую степень агрессивности, в том числе и в информационном пространстве, и получает в ответ ровно то же самое.
За елейными речами и сладкими словесами очень часто может скрываться чудовищная агрессия, которую сам проповедник не видит и не осознает. Получив же обратную связь в виде нападок, он встает перед выбором: либо понять, что общество, как зеркало, отражает его собственный посыл, либо занять позицию жертвы, которую несправедливо обижают злые силы, а потом организовать крестные ходы и молитвенные стояния в защиту поруганных святынь. И, к моему сожалению, РПЦ выбрала второй путь, в упор не замечая того, какую жестокость, агрессию, холодность и безразличие демонстрирует она сама.
Молиться в защиту поруганных святынь — это хорошо. Но ведь, кроме молитв и крестных ходов, мы должны делать что-то еще. А раз атаки идут в информационном поле, то там и нужно действовать.
Вообще можно долго говорить о том, в каком жалком виде Церковь представлена в информационном поле. Для меня эта тема неисчерпаема хотя бы потому, что сам я шесть лет своей жизни посвятил проповеди в интернете, изучил этот вопрос и знаю о нем никак не меньше, чем о преподавании ОПК в школах, о чем говорил ранее. Поэтому обозначу лишь основную проблематику.
Вначале вкратце о печатных изданиях. На своем YouTube-канале я делал разбор одного из номеров «Журнала Московской Патриархии», а это самый что ни на есть флагман церковной периодики. Мне кажется, в ходе этого анализа я без особого труда показал, что для нас большое счастье, что этот журнал никто не читает.
Ознакомиться с разбором можно, пройдя по ссылке: https://www.youtube.com/watch?v=YUI-J-UZzYk&feature=emb_logo
Однако периодика сегодня в принципе далеко не главный источник информации. Даже телевидение уже не номер один, особенно для молодежи. Сейчас на первом месте интернет. Ему и уделю основное внимание, тем более что самые жаркие информационные баталии против Церкви идут именно там.
В теории почти каждый приход имеет свой сайт или страничку в социальных сетях. На практике большинство из таких проектов являются мертвыми или очень вяло пополняющимися, имеют крайне малочисленную аудиторию и служат, в общем-то, только для отчетности. Причина в том, что вся работа в лучшем случае осуществляется на уровне сельской самодеятельности, а усилия явно не превышают отдачу, то есть «овчинка выделки не стоит».
Епархии тоже имеют свои сайты и страницы в соцсетях, и там все уже немножко веселее — контент худо-бедно пополняется. Но все равно все очень печально. Во-первых, тот уровень, на котором ведутся епархиальные сайты, соответствует скорее 2000-му году, а у нас на дворе 2020-й. Во-вторых, там размещается в основном сухая административная информация о назначениях и переводах, а также бесконечные и никому не интересные отчеты: где находился правящий архиерей такого-то числа и чем он там занимался («Владыка совершил…», «Владыка посетил…», «Владыка освятил…»). Кому это надо и зачем — остается загадкой. Правда, иногда там еще есть «Владыка произнес…», и дальше приводится проповедь, но иной раз кажется, что лучше было бы совсем без нее.
Например, по ссылке ниже можно послушать слова митрополита Белгородского и Старооскольского о том, что Великую Отечественную войну выиграли крещеные люди:
Вот послушаешь такое и подумаешь: как хорошо, что все эти сайты существуют только для галочки. Потому что если они действительно заработают, то в интернет выплеснется реальная приходская и епархиальная жизнь, а не ее парадно-выходная версия.
Теперь рассмотрим YouTube. Там можно найти множество роликов антирелигиозного, и даже конкретно антицерковного, характера, имеющих огромное количество просмотров. Антицерковную тематику часто используют для быстрой раскрутки каналов, а что РПЦ этому противопоставляет?
Наберем в поиске YouTube аббревиатуру «РПЦ», отфильтруем каналы и посмотрим результат. Обратите внимание на количество подписчиков и роликов.
Я даже не знаю, что здесь комментировать. Бывают вещи, которые можно критиковать, а бывают такие, которые критике не поддаются, — они либо выше, либо ниже ее. Так вот здесь настолько все плохо, что говорить практически не о чем. Но все же давайте заглянем на официальный канал РПЦ и попробуем хоть немного его проанализировать.
Канал существует десять лет, и на данный момент у него сорок одна тысяча подписчиков. Общее количество просмотров — двадцать три миллиона. Для сравнения загляните на официальный новостной канал Ватикана. Это вообще-то десять каналов на десяти языках, что в сумме составляет пятьсот двадцать тысяч подписчиков и семьдесят два миллиона просмотров. Я бы не сказал, что и это много, но тем не менее это такой уровень, до которого нам еще расти и расти.
Далее о контенте. Названия большинства роликов начинаются словами «Святейший патриарх Кирилл», потом идет какой-нибудь глагол — совершил/освятил/посетил — и больше в РПЦ, видимо, никто ничего не делает. Нет у нас ни епархий, ни митрополий, ни Синодальных отделов, ни семинарий с академиями, ничего. Создается устойчивое впечатление, что это не официальный канал РПЦ, а канал патриарха. Что тоже неплохо, но остальное-то где?
Комментарии к роликам закрыты. Почему? Когда я этот вопрос задал в Синодальном отделе, мне ответили: «А вы представляете, какой негатив туда польется?» Да, хорошо представляю. Может быть, даже лучше, чем вы, — у меня-то на канале комментарии не закрыты. Польется грязь, и что? Во-первых, часть негатива сольют именно туда, и кто-то не пойдет жечь часовни и осквернять святыни, люди получат возможность высказаться. Что в этом плохого? Во-вторых — а как еще получить обратную связь? Можно ли эффективно и успешно действовать, если получать информацию только от подхалимов и очковтирателей, наловчившихся в елейных речах?
Получается, что всей антицерковной риторике в интернете Церковь, по сути, не противопоставляет ничего, кроме закона о защите чувств верующих.
Есть социальная сеть «Елицы». На мой взгляд, этот проект скорее вредит Церкви. Потому что с самого начала он позиционируется как социальная сеть для православных. Мы не идем в популярные соцсети — «ВКонтакте», «Фейсбук», «Инстаграм» и YouTube, как когда-то апостолы шли в Рим, Афины, Коринф и Александрию, не реализовываем в виртуальном пространстве принцип апостольства. Вместо этого мы создали собственное отдельное пространство — «Елицы», которое успешно превращается в болото. Потому что, по сути, «Елицы» являются добровольным православным гетто в виртуальном пространстве. В самой идее создания православной социальной сети уже, на мой взгляд, заложена глубинная ошибка.
Есть еще один проект — «Батюшка онлайн».
Идея неплохая, но здесь многое зависит от священников, которых приглашают в проект, а священники иногда не могут, а все чаще и чаще просто боятся отвечать на сложные, животрепещущие вопросы, особенно после истории с протоиереем Владимиром Головиным. О ней и поговорим.