Начало Все публикации этого автора
Здешние русалки выглядели уставшими – подходила к концу третья смена. Загоревшие до черноты, с небрежно собранными выгоревшими волосами девчонки обрадовались неожиданной помощи. Как всегда, с ребятнёй управлялись сами – парни, однокурсники, правдами и неправдами избегали педпрактики в летних лагерях. Ладно – песни, танцы, конкурсы, добрые дела... А военно-спортивная игра, традиционная в конце каждой смены?..
Девчонки-вожатые забегали, угодить старались – угощение быстренько собрали на стол, наперебой рассказывали о своей жизни здесь, в степи, на берегу моря, почти с тремя сотнями ребят. Лейтенанты поняли, что девчонки – настоящие героини... Переглянулись, выразили готовность взять на свои крепкие флотские плечи основные заботы по достойному завершению третьей лагерной смены. Физрук Марина Владимировна перешла к делу:
- Нам песня хорошая нужна. Чтобы у костра, знаете...
Лейтенант Гранин обрадовался:
- По песням, по музыке вообще, – кивнул на Серёгина, – это у нас Сергей. Лучший пианист в части, и вообще – музыкальная школа с отличием. – Скромно прикрыл глаза: – Как подумаю, что такой утончённой натуре скоро придётся на одной подводной лодке... в неизведанные глубины... со мной, неучем и невеждой... На полгода!..
Сергей, смеясь, хлопнул друга по плечу:
- Пойдём, философ, в музыкальный зал, детей прослушаем.
Саня подал Акулине мягкое полотенце – просушить волосы. С робостью и с непонятным, немного тревожным удовольствием Акулина заметила, что Саня избегает... прямо и открыто, как всегда, смотреть на неё. Перехватила его взгляд, улыбнулась: думает, что незаметно... а сам смотрит на полурасстёгнутые пуговицы на её груди... Медленно застегнула пуговицы, глядя, как краснеет Санино лицо. Встряхнула светлыми кудряшками, вздохнула:
- Я готова, идём в зал.
Лейтенант Серёгин с задумчивой улыбкой перебирал клавиши пианино. Гранину не терпелось: он уже давно томно переглядывался с физруком Мариной Владимировной. А Серёга всё качал головой: не нравились ему, видите ли, песни... Или исполнение не нравилось. Лейтенант Гранин понял, что Марина Владимировна... Мариша... совсем не против выйти, наконец, из душного зала и показать лейтенанту укромное местечко на берегу. С нескрываемой тоской поднимал глаза вверх, а Серёгин убеждал:
- Алёха, не то... Ну, совсем не то, – с сожалением качал головой: – Песни у них сейчас... Разве у костра поют... такие песни. Ну, что за песни… ни о чём. И мелодии – у всех одинаковые…
В зал вошли Саня с Акулиной. Марина Владимировна оживилась:
- Вот это, думаю, вам понравится.
Саня присел в первом ряду. Голос Акулины звучал просто и чисто, очень задушевно. Лейтенант негромко подыгрывал. Сказал:
- Прекрасный голос. Давно такого не слышал. Но, знаете... словно не договаривает чего-то. Песня не та. Не даёт голосу... раскрыться. Алёх... лейтенант Гранин, ну, вспомни, какие мы пели песни. Помнишь?..
Лейтенант Серёгин негромко пел, подбирая мелодию:
- С неба лиловые падают звёзды...
Акулина слушала, прижав к груди ладошки. Даже дыхание затаила. Ей на миг показалось, что она оторвалась от земли и летит вместе со звёздами... с таким красивым голосом лейтенанта. Голос этот вдруг встревожил её какой-то едва заметной грустью.
- Пусть загорится... звезда Альтаир...
У Акулины даже слёзы выступили на глазах. А лейтенант Серёгин улыбнулся, предложил:
- Споём? Давай?
Акулина быстро поймала мелодию. Слова первого куплета запомнились сами собой...
- Санечка, Саня!.. Ты слышал?.. Слышал, какая песня?.. – Акулина тормошила Саню. – Какая песня!
Саня тоже зачарованно слушал, даже глаза прикрыл. Акулинин голос звучал как-то по-особенному проникновенно. Сане казалось – Акулина… и песня эта… напоминает ему о случившемся сегодня в море... о той невероятной тайне, что произошла между ним и Акулиной... Мальчишка был счастлив, что о тайне этой никто не знает... только они с Акулиной. Что ему... захотелось прикоснуться... прикрыть своими ладонями... Счастье состояло в том, что он чувствовал: Акулина это поняла. Саня зажмурился.
А лейтенант Серёгин с улыбкой смотрел на девчонку. Светлые кудряшки спадают на плечи. Серые, словно распахнутые, глаза. А брови тёмные, вразлёт – обещают, что девчонка совсем скоро красавицей станет.
Интересно, чья девчушка? За годы учёбы в училище в их военном городке столько ребят подросло, уже и не поймёшь, чья... А девчонка внимательно смотрела на него. Смело спросила:
- А ты не помнишь меня, товарищ лейтенант?
Серёгин и Гранин с улыбкой переглянулись. Серёгин с видимым сожалением развёл руками:
- Такую красоту я бы запомнил...
Девчонка покраснела от счастья.
- Да, скорее всего, вы без нас уже выросли, – серьёзно добавил лейтенант.
Акулина сказала:
- А я помню... тебя...
Гранин с деланной строгостью нахмурил брови:
- К старшему по званию... к лейтенанту обращаемся на «Вы»...
- Вас... помню... Вы меня за ручку в школу вели. Тогда, первого сентября, после линейки. Ты... Вы в одиннадцатом были, а я только в первый пошла, – Акулина взмахнула ресницами. – И мы… первый звонок давали!
А ещё помню, как Вы курсантом были, в школу приходили к нам...
Серёгин вспомнил: в их школе традиция была – малышей-первоклассников в школу вели за ручку выпускники, одиннадцатиклассники. Он действительно вёл большеглазую малышку с пушистыми косичками. С интересом смотрел на девчонку: надо же, как выросла! Прикинул – лет тринадцать-четырнадцать, наверное...
Акулина робко оглянулась на строгого Гранина, немного подумала.
- Вы... Ты мне ещё ракушку подарил... вот. – Достала из-под платьишка тоненькую цепочку с большой ракушкой. Сергей улыбнулся: за этой ракушкой он несколько раз нырял. А однажды увидел, как девчонка-первоклашка горько плачет в школьном коридоре. Выяснилось, что заблудилась, не помнит, где спортзал, в какой стороне. А у них сейчас физкультура. Серёгин отвёл девчушку, протянул ей ракушку – так захотелось, чтобы она перестала плакать. Она и правда ладошкой вытерла слёзы, зачарованно смотрела на ракушку, потом крепко зажала её в кулачке. Достала из кармашка конфету, вспомнил сейчас – «Мишка на Севере», застенчиво протянула ему и убежала к одноклассникам.
И сейчас девчонка отчего-то застеснялась, выбежала из зала... Её догнал загорелый синеглазый мальчишка. Серёгин услышал, как они чему-то весело смеются, вздохнул. Алёшка Гранин сказал:
- Вот-вот... молодёжь – и та... и то... А мы с тобой без девчонок... уже целый день. Давай, пойдём. Готовиться надо. После отбоя на берегу... избранная компания, только ради нас с тобой...
Заметил нерешительность друга:
- В конце концов, капдва (на военно-морском языке капдва – это капитан второго ранга) Терехов что рекомендовал? Зачем нас сюда сослал? Велел жениться к осени. – Съязвил: – В музыкальном зале, за пианино... это будет нелегко. А девчонки будут ждать... после отбоя, на берегу.
Серёгин привычно заметил:
- Уже успел... навести мосты...
Алексей со скромной гордостью склонил голову. Потом растроганно сказал:
- А песню ты хорошую вспомнил. Нашу. Я еле слёзы сдержал.
Звёздным вечером так хорошо было сидеть с девчонками-вожатыми на берегу. Степь дышала ласковой прохладой, волны тихонько уговаривали забыть обо всём, отдаться во власть нежности... Алёха как-то быстро и незаметно исчез с берега вместе с Мариной Владимировной. Похоже, точно решил выполнить приказ Терехова.
Серёгин задумчиво смотрел в ночное небо. Среди звёздной россыпи нашёл созвездие Орла. Вот она, звезда Альтаир...
- Звёздами любуетесь, товарищ лейтенант? – голос был немного насмешливый.
Сергей не заметил, как рядом присела девушка. Вспомнил – подружки звали её Ксюшей. Вожатая третьего отряда, где девчушка эта… и мальчишка синеглазый.
- Скучно Вам у нас? – с насмешливым сочувствием спросила Ксюша.
Сергей улыбнулся:
- Завтра начнём к соревнованиям готовиться.
Продолжение следует…