Ребя, это вторжуха!
Какая-то фантастика творится с нашей киноиндустрией
Александр СЕДОВ (с)
К иным фильмам не знаешь, как и подступить, но не по причине их великого значения и глубокого содержания, а скорее в отсутствие оного. Фильм «Вторжение» впечатляет замахом, но обескураживает исполнением. Всё в нём, за вычетом эффектной картинки и дорогого реквизита (броневиков, вертолётов и ядерных бомбардировщиков), буквально вопиёт о пофигизме. Постановщики как бы говорят: «для тинейджеров и так сойдёт». Хотя странно подозревать в этом грехе такого крутого профи, как Фёдор Бондарчук.
Сколь выигрышным мог быть сюжет о столкновении земной и инопланетной цивилизаций, когда располагаешь миллиардным бюджетом. Но история любви пришельца к русской девушке превратилась в двухчасовую сюжетную невнятицу. Не то комикс, не то винегрет. Душе не за что зацепиться – при такой непроработанности характеров сочувствовать некому. Словно тем статистам, людям-точкам на крышах домов, утопших под волной хлынувшего на Москву наводнения.
Непросто принять и сторону защитников государства российского, хотя их дело правое. Патриоты, начиная от вице-премьера (Сергей Гармаш) и заканчивая капитаном спецназа (Юрий Борисов), не очень умны и непрестанно орут на окружающих (кстати, вы видели, чтобы на заседаниях правительства всё время орали?). А генерал-лейтенант Лебедев в исполнении Олега Меньшикова – просто законченный истерик, и есть с чего. Психофизиологические опыты над человеком – его ежедневная рутина. Потерпи, доченька, говорит папенька генерал, иначе хуже будет. Как после подобных вещей относиться к этому офицеру и отцу?
Несуразностей так много, что нет смысла их перечислять, поэтому остановлюсь только на двух моментах, которые могли стать спасительными, если бы фильм на них базировался. Например, можно было построить фильм вокруг образа пришельца. Наш мир, увиденный инопланетными глазами, фильм – как субъективный рассказ гостя. Как известно, удачно придумать характер главного героя – половина успеха картины. И предпосылки к этому имелись. Актёр Риналь Мухаметов нашёл правильную краску для своего персонажа: быть немного не от мира сего, стараться со всеми находить контакт, и как следствие этого – нелепые ситуации, в которые он попадает. Этакий привет «блаженному идиоту» в исполнении Смоктуновского. Задержавшись на планете Земля (однако не встав на учёт в ФМС), его герой мимикрировал под гастербайтера и начал выращивать на продажу цветы. Чужак выдаёт себя за чужака. Столкновение культур в понятных нам образах и на знакомых нам жизненных примерах. Есть где развернуться сценаристам: хочешь – сочиняй комедию положений, хочешь – трагифарс. Злоключения пришельца можно превратить в серию аттракционов – бегство от миграционной полиции чередовать с бегством от цветочной мафии. Напрашивался яркий гуманистический посыл, что инопланетянин тоже человек. В то же время это мог быть взгляд на наше общество со стороны – неиссякаемый источник иронии. К сожалению, во «Вторжении» пришелец возникает пунктирно, как сюжетное приспособление, как бог из машины, и его характер обозначен условно.
Совсем иное, не менее захватывающее кино могло сложиться вокруг идеи, мелькнувшей во «Вторжении» столь стремительно, что зритель не успел её как следует разглядеть и распробовать. В картине Фёдора Бондарчука инопланетный вирус поражает все электронные медиа, искажая передаваемую информацию в свою, инопланетную, пользу. Телевидение, интернет, смартфон начинают творить собственную неподконтрольную людям виртуальную реальность. Взбунтовались фейсбук, твиттер и прочие мессенджеры. Жизнь современной цивилизации висит на волоске – люди дезориентированы. В ответ российские военные отказываются от интернета и расчехляют пылящиеся на спецхранении пишущие машинки. Из запаса призываются секретарши-машинистки бальзаковского возраста. Все донесения и приказы только на бумаге или на других аналоговых носителях. Между госучреждениями связисты тянут многокилометровые кабели полевого телефона. Оборону человечество держит бумажными газетами: «Не верьте интернету и телевидению!» – кричат заголовки. Какая богатая на сюжеты идея – в духе антиутопии Терри Гильяма. Существование в мире абсурда. Но её реализация на экране занимает всего пять минут. Увы, для сценаристов «Вторжения» это только эпизод, хотя и довольно яркий.
Постановщики хотели всего и сразу – забросали зрителей обрывками идей и всевозможными спецэффектами, не особо беспокоясь о художественной цельности. Но разве этот винегрет не сработал? – честно спросим себя. Второе место по кассовым сборам (согласно данным на январь 2020 года). Да, но при каких условиях? Отечественная кинофантастика столь редкий гость на большом экране, что, даже предвидя «фёдоро-бондарчуковские» недостатки, народ повалил в кинотеатры. И я в том числе.
Зададим следующий вопрос. А можно сделать по-другому? Злые языки утверждают, что режиссёра Ф. Бондарчука уже не переделать, он сложившийся художник и «он так видит». Да и какие силы могут исправить его, царевича российского кинематографа, если к его ногам Фонд кино бросает огромные бюджеты? Ведь не скажешь, что Фёдор Сергеевич начисто лишён таланта. А уж продюсерская хватка у него – железная. Да и в нём ли только дело?
Как продюсер Ф. Бондарчук оказался предоставлен самому себе, а как режиссёр – вынужден действовать в логике ныне существующей модели кинематографа. Как видим, результат далёк от идеального. Далёк даже от того, чтобы рекордные кассовые сборы покрыли затраты на прокат и производство. Фонд кино выделил Фёдору Сергеевичу безвозвратных 400 млн. (т.е. таких денег, которых отдавать не нужно совсем). На мой взгляд, было бы правильно, если бы сумму в тысячу раз меньшую отстегнули на качественную редактуру сценария. Как зритель я согласен смотреть фантастику, в которой спецэффектов в два раз меньше (можно даже без ядерного бомбардировщика), но сценарий в два раз лучше. И сходил бы на такой фильм не раз.
Так совпало, что читаю сейчас мемуары Даля Орлова – те, кому за сорок, возможно, вспомнят его как одного из ведущих знаменитой «Кинопанорамы», а до того, в 1970-е годы, он трудился главным редактором в Госкино СССР. Через его руки проходили все сценарии, запускавшиеся в производство. Его задачей было не пропускать откровенно слабые работы, а средние, по возможности, вытягивать до уровня хороших – совместно с авторами, конечно. Государство, выделявшее деньги на фильмы, следило за их художественным уровнем (и за идеологическим, разумеется, тоже). Показателен в этой связи случай с антивоенной драмой Элема Климова «Иди и смотри». После того, как фильм вышел, все хвалили финал, в котором, если помните, подросток по имени Флёра расстреливает из ружья портрет Гитлера. Стреляет в фюрера, стреляет в ефрейтора, а в младенца, маленького Адольфа, на руках у матери, Флёра стрелять не может… не поднимается рука. Все в этой сцене увидели сильное гуманистическое послание: несмотря на все зверства фашистов, мы остаёмся людьми. Однако обычные зрители не подозревали, что в изначальном режиссёрском сценарии Элема Климова главный герой стрелял и в фотографию младенца тоже, а начальство отказывалось запускать фильм, пока не будет внесена в эту сцену поправка (и некоторые ещё). Судите сами, кто был прав в этой ситуации – художник или чиновник.
Я не говорю о том, что институт редактуры Госкино СССР был идеален и его нужно воссоздать, но какое-то влияние на качество сценария государство, дарующее режиссёру большие деньги, должно всё же иметь. Какой вид должен принять этот механизм – сказать пока не могу. Но совершенно точно, сей механизм необходимо включать, когда речь заходит о предоставлении сотен миллионов рублей на безвозвратной основе, то есть даром.
Всё это подводит нас к более общим размышлениям на тему «современное состояние российского кинематографа».
мои близкие по теме статьи и переводы: Союз опасения - как зрители раскололись на фракции / Английский критик о советском фильме "Большое космическое путешествие" / Фильм "Москва - Кассиопея" глазами американцев / Как возродить детский кинематограф? / "Время первых" - фильм-посвящение Алексею Леонову / Как экранизировать "Войну миров" Герберта Уэллса? / Американцы о фильме "Через тернии - к звёздам" / Что значит "родное кино"? / "Лукавая" цензура / Как Жюль Верн исправил Эдгара По / и т.д.