(Приснится же такое)
Группа полевого отряда возвращалась с зимних работ домой. Путь лежал, в частности, также и через мою родную деревню. На отдых естественно остановились в моем отчем доме, долгое время пустовавшем. Но также пришлось арендовать дом соседей. Так как один лишь мой дом не мог вместить всех. На самом деле у меня разместились лишь работники инженерно-технического эшелона. Рабочих же поселили в доме по соседству. Но имеющего с моим единый двор. Отдохнув и оправившись немного от дороги. Решил было выйти во двор, посмотреть, окинуть хозяйским взглядом свой бывший родной двор, в котором я бегал ребенком. На улице моросил холодный весенний дождик. Лежавшая под ногами глина быстро насыщалась водой, превращаясь в вязкую серо-бурую массу. Во дворе, не смотря на все эти годы, ничего не изменилось. Все осталось так же и на том же месте, как я помню. Возле моего уличного дощатого туалета уже толкалась очередь рабочих. Некоторые из них не стеснялись мочиться возле сортира на забор. Общая картина представлялась холодной, не уютной, серой, поддернутой пеленой быстро моросящих мелких капель холодного весеннего дождя. Я вышел со двора на дорогу. Тут тоже кипела жизнь, возрожденная нашим отрядом. На дороге стоял "танк" - вездеход МТЛБ, готовый отправиться в путешествие по первому сигналу. Вокруг в радостном возбуждении бегали уже облегчившиеся рабочие, собираясь куда-то. Я поинтересовался у водителя о цели направления этой экскурсии, оказалась что группа собирается на местный рынок, закупиться провизией для дальнейшего пути. Было и мне предложено прокатиться. Сначала я отказывался, но, в итоге согласился. Вездеход выехал за пределы деревни докатился до небольшого городка и покатил по его узеньким пыльным улицам, ломая старый асфальт, а местами и мостовую, пока не остановился наконец в глухом тупике, что представлял из себя вход на рынок. Когда танк остановился, толпа рабочих тут же высыпалась наружу.
Народ быстро разбежался по разным уголкам, не ожидая команды, не договорившись о встрече, рассчитывая, взять все необходимое тут же не далеко от входа.
Некоторое время я стоял возле входа, не имея желания туда входить. Вид рынка вызывал у меня смутные предчувствия опасности. Наконец, я решил, что могу зайти посмотреть, что продают на лавке возле входа. Сам рынок представлял собой массивное многоэтажное сооружение. Снаружи его можно было даже принять за средневековый замок. Возле входа на столах лежали кучи золота слитками. При этом не видно было продавца, некоторые мои сослуживцы, не стесняясь прихватывали с собой по брусочку и торопились скрыться в глубине рынка. Мне было неловко находиться рядом со слитками. Продавец мог, вернувшись и, застав меня рядом со своим дорогим товаром, заподозрить в нечестности. Беспокойство мое все нарастало, я начал испытывать что-то вроде легкого приступа ответственности. Мне хотелось как-то напомнить своим коллегам об осторожности, о том, что время не резиновое, надо помнить об окончании времени на покупки и помнить о нашем отряде, наших домах, наших родных.
Я побежал туда, куда, как мне казалось, побежала основная масса моих людей. Но все достаточно быстро распределились по разным дорогам и тропинкам рынка. Кое-где иногда мне попадались знакомые лица, но взгляд людей изменился. Куда делись лихие и беззаботные наездники танков, властелины кос и гирлянд сейсмоприемников. Лица теперь их были озабочены. Глаза бесконечно искали чего-то, что можно было бы взять, прихватить.
Через некоторые время я вдруг осознал, что сам заблудился. Я бегал по разным этажам, подземным и надземным, но нигде не было ни выхода, ни окон. Не помню уже как, но удалось мне уйти от больших пространств, соблазняющих покупателей своими даровыми товарами и попасть в галерею маленьких помещений, которые я проходил одно за другим, пока, наконец, я не очутился в малюсенькой комнатке, где, скрючившись, едва мог находится и дышать. Казалось, каждую секунду помещение уменьшалось и у меня оставалась совсем мало мгновений, чтобы выбраться от сюда. Я едва смог повернуться, чтобы форточка, через которую я мог выбраться оказалась рядом со мной. Испытывая приступ удушья и тошноты, я смог не без труда открыть ее и глотнуть свежего воздуха. После чего предпринял небезуспешную попытку вылезти наружу. Было очень больно, тело мое все исцарапалось о стекло пока я протискивался сквозь форточку. Наконец, я был снаружи. Оказалось, я был буквально в нескольких метрах от входа, где стояли те же столы со слитками.
Наш вездеход припаркованный возле представлял груду ржавого железа, непригодного для движения. Кроме меня никому не удалось вырваться с территории рынка. Каждый из моих попутчиков, потерялся для мира вне рынка и нашел свой путь внутри.