У каждой эпохи имеется её голос-выразитель, как правило не громкий, но убедительный. Герой сегодняшней статьи соответствует этой скупой характеристике стопроцентно.
Явление неосознанных «плагиатов» – едва ли не главный вопрос поп-музыки.
Проблема номер два – противоречие между застывшей формулой и зыбкой эклектикой.
Третьим пунктом будет феномен «голосовых масок», дающих артисту возможность петь как другие, оставаясь самим собой. Причем, нередко бывает так – чем чаще их меняет такой поющий «фантомас», тем самобытнее он кажется завороженному слушателю.
Речь идет не о прямой пародии, а о внутренней переработке интонаций и приемов.
Судьба Дэна Хартмана полностью отвечает этому триединству. Перфекционист-аранжировщик, чуткий и точный хитмейкер, владеющий арсеналом важнейших инструментов, включая голос, он почти всегда оставался в тени, обладая всеми данными рок-звезды первого плана.
«Один из многих» – говорят о таких любители более громких имен, хотя таким набором талантов, в сочетании с умением их применять, наделены как раз очень немногие.
Юношеская баллада «Осень» звучала в эфире радиостанций Вермонта и Нью-Гемпшира не менее естественно, чем «Винсент» Дона МакЛина в музее Ван Гога.
А Instant Replay гремел на дискотеках, соперничая с хитами Силвестера, чья внешность была, пожалуй, более красноречива.
Оба умерли от СПИДа в промежутке нескольких лет. И старомодные заказчики сентиментальной «Осени», и разнузданные плясуны отступают в сумерки вместе с артистами, сумевшими угадать их желания. Одни раньше, другие позже. Но музыка остается, подстерегая новых клиентов в более надежном мире, где все еще живы старые пристрастия.
По-настоящему выразительный голос с элементами бельканто – большая редкость в рок-музыке семидесятых. Чем дольше и внимательнее кто-то изучает материал тех лет, тем очевиднее масштабы халтуры с минимальным сроком годности.
Вокальные возможности Дэна Хартмана не требовали от него плоской имитации черных певцов, хотя основой стиля служил, конечно же, соул. Такие вокалисты как Дэрил Холл, Эрик Кармен, Тим Богерт почти не хрипят, и редко вскрикивают, предпочитая компенсировать вторичную «экспрессию» виртуозной фразировкой.
Близки ему были и поющие клавишники – Элтон Джон, Нил Седака, чей многолетний соавтор Говард Гринфилд написал так удачно воскрешенную Хартманом It Hurts To Be In Love. Когда-то её пел незабвенный Джин Питни.
Дэн Хартман дебютировал в группе Эдгара Винтера – всем участникам отборного состава не было двадцати пяти, но каждый заявил о себе с размахом, включая гитариста Ронни Монтроуза. Одного из лучших в короткой истории подлинно классического рока без кавычек.
Приятно сознавать, что одна из важнейших для меня пластинок – альбом «Они выходят только ночью» – помянута Стивеном Кингом в романе Salem's Lot, по которому снят превосходный фильм Тоуба Хупера.
Помимо обреченной на культовый статус пьесы «Франкенштейн», украшением диска стал Free Ride – более «коммерческий» хит сугубо американского звучания. Гитарное intro этой вещи равноценно рифам Day Tripper и Satisfaction, им можно любоваться в отдельности от того, что было дальше. Когда неимоверно удачную композицию выпустили отдельным, пардон за тавтологию, синглом, она целый год царила на короткой волне вместе с родственной Roll On Down The Highway великих канадцев Bachman-Turner Overdrive.
Три альбома Edgar Winter Group демонстрируют темпераментное жонглирование фанком и глэм-роком. В гибридизации двух, на первый взгляд противоположных, стилей просматривается дальнейший успех Wild Cherry, Mother's Finest и, само собой, утрированного лже-соула Боуи времен Young Americans.
Несмотря на яркое участие в аттракционе гениального альбиноса Эдгара, симпатичный Хартман был обречен выступить соло, не прерывая сотрудничества с коллегами.
Недаром одна из его песен в альбоме Shock Treatment называлась «Когда-нибудь ты назовешь мое имя».
Символично и название более поздней вещи High Sign – «вертикальный жест», указующий стремление выше и выше, вплоть до исчезновения, которое спокойно может себе позволить тот, кому есть, что оставить на планете, четверть площади которой – не что иное, как один гигантский танцпол.
Его влияние повсеместно, а присутствие ощутимо по сей день. White Boy – альбом, забракованный администрацией лейбла MCA, до сих пор лежит на полке. Но песня с этой призрачной пластинки просочилась в комедию «Безжалостные люди», где её услышали миллионы.
В первой половине прошлого века такую музыку делали Ирвин Берлин, Коул Портер и Гершвин. Но в каждом новом поколении созревают свои люди «довоенного качества», выдающие абсолютно актуальный материал, отвечающий стандартам как современности,так и вечности.
«Кто такой Дэн Хартман и откуда столько чудесных отзывов?» – спрашивает обложка сборника для диджеев. Этому рекламному трюку сорок пять лет, давно пора и мне ответить на, в общем-то, риторический вопрос, для тех, кто понимал, чем занимается этот человек.
Хартман дважды модернизировал изначально безупречный Free Ride – сперва сообразно требованиям AOR, затем – диско. Он вписывался в эстетику восьмидесятых, не менее идеально чем Chicago или Hall & Oates.
Но я счастлив тем, что застал подростков, наигрывавших простенькое вступление к безобидному калипсо Alta Mirra. Разучить его было намного проще, чем беглый рисунок той же Free Ride. Я сам был одним из таких самоучек, и слишком хорошо знаю их дальнейшую судьбу.
Сколько ненасытных танцоров диско приняло горизонтальное положение еще в девяностых. Вместо бесплатного проезда в живое прошлое трамвай снова завез меня на кладбище. А так хотелось сойти в тихом квартале и, застыв в тени старой акации, прислушаться к пению птичек, заглушающих чей-то слабосильный магнитофон…
Музыка опровергает факт смерти. Дадим ей доиграть.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК