В последние годы мы узнали много нового о катастрофе первых дней войны, «Вяземском котле» «Ржевской мясорубке»… В 1942 году произошло еще одно трагическое событие, которое тоже называют катастрофой.
Большинство «котлов» 1941-1942 гг. образовались, когда Красная армия отступала. Но под Харьковом мы наступали… В итоге к 26 мая 1942 года советские войска оказались запертыми в небольшом "котле" площадью около 15-18 км² в районе Барвенково.
Наши потери оценивают в 270 тыс. человек (безвозвратные - 171 тыс.). При попытке вырваться из окружения погибли около 87 тыс. военнослужащих, в том числе - заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, генералы А.М. Городнянский, К.П. Подлас, Л.В. Бобкин, А.Ф. Анисов, и др. В плен (по немецким данным) попали 229 тыс. советских солдат и офицеров.
Генштаб дважды пытался убедить Сталина отказаться от наступательной операции с Барвенковского выступа с целью овладения Харьковом. Но перевесили «доводы» горячих сторонников ее проведения – командования Юго-Западного направления (командующий - С.К. Тимошенко, член военного совета - Н.С. Хрущев, начальник штаба - И.Х. Баграмян). Г.К. Жуков отмечал в мемуарах, что они сумели убедить сомневающегося в успехе Сталина, после чего: «Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного»[1].
С 12 по 17 мая советским войскам удалось продвинуться вперед всего на 20-25 км. В это время танковая группа Клейста нанесла удар под основание Барвенковского выступа, в полосе 9-й армии, и через неделю срезала его. Были окружены 6-я, 57-я армии, армейская группа генерала Бобкина и другие части.
Кого только не называли виновниками этой катастрофы. В докладе на XX съезде партии Хрущев возложил ответственность за провал операции на Сталина. Непосредственно после «Харьковской катастрофы» Тимошенко попытался свалить всю вину на командующего 9-й армией генерал-майора Ф.М. Харитонова. Хотя перед началом операции пренебрежительно отнесся к опасениям последнего по поводу наступления немцев на стыке Южного и Юго-Западного фронтов.
«Командующий 9-й армией генерал-майор Харитонов бросил войска на произвол судьбы и трусливо сбежал…». Правда, напоминает строку из приговора военного трибунала. Но это не приговор, а приказ, подписанный Тимошенко, которым он отстранил «обанкротившегося» генерала Харитонова от командования армией и предписал предать его суду военного трибунала. На защиту командующего встал тогда А.М. Василевский, прекрасно знавший, кто виновен в произошедшем. Ему было поручено провести специальное расследование, по результатам которого он назвал виновниками трагедии Тимошенко, Хрущева и Баграмяна.
Последний лишь много лет спустя признался корреспонденту «Красной звезды», что в те дни его спас от суда Жуков, «поскольку после крушения наших замыслов Сталин решил козлом отпущения сделать меня...»[2].
При этом, маршал умолчал о том, что «козлов отпущения» тогда все же нашли…
По результатам расследования был издан приказ Верховного Главнокомандующего, в котором указывалось, что главным виновником срыва Харьковской операции являлся Баграмян, а Тимошенко и Хрущеву было объявлено по строгому выговору. В этом приказе ни слова не говорилось о виновности в провале операции героя нашего очерка – начальника оперативного отдела Юго-Западного фронта полковника Ивана Никифоровича Рухле. Его не снимали с должности, не наказывали. Наоборот, вскоре присвоили «генерал-майора». Беда пришла позже, когда он был начальником оперативного отдела штаба Сталинградского фронта.
И. Н. Рухле был арестован Главным управлением контрразведки 5 октября 1942 года. Непосредственным поводом для этого послужила телеграмма Сталина, направленная Василевскому и Маленкову 25 августа 1942 года. В ней Верховный, раздраженный прорывом немцев на Сталинградском фронте предположил, что «мы имеем здесь чью-то злую волю, в точности осведомляющую немцев о слабых пунктах нашего фронта». А потом была еще телеграмма Сталину от командующего Сталинградским фронтом А.И. Еременко, в которой он возлагал вину за срыв сентябрьского наступления на Рухле. Верховный наложил на телеграмме резолюцию: «Рухле арестовать». Есть свидетельства, что и Хрущев поспособствовал его аресту, поскольку Иван Никифорович был нежелательным свидетелем его позорной роли в организации наступления на Харьков.
Генерал Рухле был обвинен в «проведении подрывной работы в Красной Армии» (ст. 58-1б УК РСФСР). По версии следствия, он проводил ее как на Сталинградском, так и на Юго-Западном фронте и «виновен в провале операции по взятию Харькова весной 1942 года» [3].
Десять лет Иван Никифорович провел в тюрьме. Ни суда, ни следствия. Это была, по образному выражению одного из сокамерников, «пытка ожиданием». Его даже не вызывали на допросы. О нем не вспоминали вплоть до декабря 1945 года, когда В.С Абакумов, наконец, доложил Сталину, что Рухле, виновный в провале ряда операций, в разработке которых принимал участие, отрицает в этом злой умысел. А еще, как уроженец Польши, – подозревается в преступных связях с германской разведкой, установленных еще в 1918 году. Но и после этого следствие не было возобновлено.
Дело поступило в Военную коллегию Верховного Суда СССР только в марте 1952 года. Перед этим контрреволюционную статью заменили на воинскую (ст. 193-17, п. "б" УК РСФСР). В судебном заседании 4 сентября того же года генерал в категоричной форме отверг все предъявленные ему обвинения и заявил, что в разработке плана операции с Барвенковского выступа участия не принимал. Да и вообще, по роду своей деятельности не отдавал, а только исполнял приказы и предписания других военачальников. План наступления на Харьков он получил уже утвержденным Ставкой. Воспринял его как боевой приказ. Когда стало ясно, что план срывается, то доложил свои соображения по спасению ситуации Хрущеву и Баграмяну. Однако они его предложения отклонили и приняли план Баграмяна.
Что касается Сталинграда, то Рухле вменялась в вину отдача неправильных распоряжений о перенесении командного пункта 4-й танковой армии на западный берег Дона. Отрицая указанное обвинение, Рухле показал в суде, что исполнявший обязанности начальника штаба 4-й танковой армии Полозов самостоятельно перенес командный пункт на восточный берег реки. Рухле потребовал от него перенести командный пункт снова на западный берег.
Военная коллегия, признав доводы подсудимого убедительными, направила дело на дополнительное расследование. В определении суда отмечалось, что показания свидетелей Полозова[4] и Бокова, «дефектны, малоубедительны» и основывать на них обвинение Рухле в провале Харьковской операции нельзя.
В январе 1953 года дело вновь поступило в Военную коллегию. Вместо пункта «б» следствие вменило Рухле более «мягкий» п. "а" той же воинской статьи, а все эпизоды обвинения генерала в провале Харьковской операции вообще были исключены. Оставили лишь «халатное исполнение обязанностей начальника оперативного отдела штаба Сталинградского фронта». Хотя, в чем выразилась эта халатность было не ясно.
Между тем, в закрытом заседании, состоявшемся уже после похорон Сталина, 23 марта 1953 года, суд определил И.Н. Рухле 10 лет лишения свободы. Правда, тут же освободил его из-под стражи в связи с полным отбытием этого срока наказания. Спустя месяц Военная коллегия на основании указа об амнистии признала И.Н. Рухле не имеющим судимости. А еще через десять дней Генеральный прокурор СССР Сафонов подписал протест, предлагая прекратить дело за отсутствием в его действиях состава преступления. 29 мая 1953 года Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил этот протест и полностью реабилитировал генерала.
Вот такие изгибы правосудия, с учетом меняющейся политической ситуации в стране.
Парадокс истории в том, что через несколько лет именно Рухле, как один из лучших штабистов, был включен в состав исследовательской группы по разработке научного труда «Сталинградская битва».
Еще один генерал, репрессированный за окружение под Харьковом, командующий бронетанковыми войсками Юго-Западного направления генерал-лейтенант Владимир Степанович Тамручи. Сначала он также был отстранён от командования, направлен преподавать в академию, а арестовали его через год – 22 мая 1943 года.
Тамручи считают одним из лучших теоретиков того времени в вопросах использования бронетанковых и механизированных войск в войне.
По словам И.Х. Баграмяна, после «Харьковской катастрофы» Тамручи написал Сталину письмо, в котором настоятельно просил найти ее истинных виновников. Он, в частности, писал: «Один умник утверждал, что война — соревнование шпаг, а я считаю — не только шпаг, но и умов. Жизнь нас всех научила — неграмотное отступление обходится значительно дороже безграмотной атаки».
Тамручи, как и Рухле, без суда и следствия долгие годы содержался в одиночке Сухановской тюрьмы. До суда не дожил. Скончался 28 октября 1950 года.
[1]Жуков Г.К. Воспоминания и размышления, М. 1990. Т.2. с.282.
[2] Красная звезда, 1 декабря 2001 г.
[3]Здесь и далее: Надзорное производство ГВП в отношении И.Н. Рухле.
[4] Полковник Е.С. Полозов до войны был чекистом. В 1943 г. Рухле отчислил его из штаба фронта за непригодность. В 1944 г. Полозов был осужден по контрреволюционной статье и переведен в камеру, в которой содержался Рухле.