Наталья знает: останавливаться нельзя. И она бежит – от реабилитации до реабилитации. Бежит, чтобы Денис, её сын, научился ходить
Четыре года после рождения сына женщина корила себя за всё: не смогла выносить, не поехали в хороший роддом, а выбрали тот, что ближе, должна делать ещё больше и не делает. Несколько месяцев назад корить перестала – начала отчаянно бороться: «Это как марафон. Я бегу и ищу, куда бы ещё обратиться, как ещё можно помочь. Нужно бежать. Это не конец жизни», — говорит Наталья.
«Не дышит»
«Тише, тише. Ну пожалуйста», – шепчет Наталья, беззвучно комкает рукой бледно-голубое одеяло, смотрит на спящего сына немигающим гипнотизирующим взглядом. Он затихает и успокаивается даже не глядя на неё.
Денис спит, отвернувшись к стене. Сам маленький, руки и ноги худые, кожа тонкая и бледная. Во сне он иногда сопит, вздрагивает и закрывает лицо рукой – тогда Наталья срывается с места, кладёт свою руку ему на бок, сидит так около него и смотрит, пока мальчик не успокаивается.
Денису четыре года. Это младший сын Натальи и Вячеслава. У мальчика ДЦП и это редкий пример, когда папа ребёнка с серьёзным заболеванием не испугался трудностей и не ушёл из семьи.
«Мы познакомились со Славой, когда нам было около тридцати – родные души нашли друг друга и стали жить вместе», – рассказывает Наталья.
Спустя время она забеременела Максимом. Он родился здоровым, но на седьмом месяце. Через три года Наталья узнала, что беременна снова.
«Мы с мужем были счастливы. Я трепетно ждала, когда ребёнок появится на свет», – говорит женщина.
На четвёртом месяце у Натальи воспалился аппендицит – ей сделали операцию. Врачи убеждали, что с ребёнком всё будет в порядке. На седьмом месяце неожиданно отошли воды. Срочно поехали в роддом, который находился на окраине города.
«Когда мы приехали туда, врачи сказали: “Ребёнок не дышит, будем ставить уколы, чтобы раскрылись лёгкие”. Я была к этому готова – Максим тоже родился на седьмом месяце. Сомнений не было – сына выходят».
Прошло три часа, четыре. Пять. Десять. На вторые сутки после того как у Натальи отошли воды, женщина испугалась: кислород ребёнку не поступает, начинается гипоксия. Врачи успокаивали: «Мамочка, ну что вы переживаете?!»
Наталье сделали кесарево сечение. Перед операцией врач, почти не глядя на роженицу, сказал: «Господи, в таком возрасте и собралась рожать!» – Наталье было тридцать пять лет. Прижать к себе Дениса после родов Наталье не дали – со словами «он у тебя не дышит» увезли в реанимацию.
«Как сейчас помню одеялко бледное клетчатое – его завернули и забрали», – тихо говорит она. – Очнулась в страхе за сына. Выдернув все капельницы, пошла его искать. Денис лежал в реанимации, подключенный к аппарату ИВЛ».
Приступ
Наталью с Денисом выписали через три недели. Их ждали два месяца спокойной жизни.
Однажды Наталья как обычно кормила сына, как вдруг у него началась рвота. Она тут же вызвала «скорую» – двое врачей стали убеждать женщину, что у младенца обычное несварение.
«Я говорю: нет, посмотрите, он же иссиня-бледный, – даже сейчас Наталья почти срывается на крик. – Кое-как уговорила врачей ехать в больницу. Мы вышли в подъезд – оказалось, водитель «скорой» поехал отвозить другого врача домой и ещё двадцать минут мы ждали его на улице».
Приём в больнице вела главврач. Она сказала с порога: «Что вы от меня хотите? Это обычное несварение» – и начала выписывать противорвотное. Наталья твёрдо сказала, что никуда не уедет, просила посмотреть на цвет лица сына. «Это у нас освещение такое», – невозмутимо парировала главврач. После долгих уговоров Наталью с Денисом положили в палату. Ребёнок кричал и задыхался. Через несколько часов в палату пришёл анестезиолог, сказал: «Он у вас так орёт, давайте его усыпим».
Наутро Дениса увезли в областную больницу. По дороге изо рта мальчика шла кровь.
«Это так страшно. Я знаю, что сыну плохо, смотрю ему в глаза и вижу в них столько боли, а врачи от меня отмахиваются, как от дурочки и говорят, что всё в порядке», – даже сейчас, когда она вспоминает об этом, Наталья мелко дрожит.
Стабильно тяжёлое
Через два часа Денис уже был на операционном столе. Хирург сказал Наталье, что произошло обвитие кишечника.
«Всё время, что врачи тянули и прикрывались “несварением”, Денис испытывал болевой шок. Семнадцать часов. Оперирующий врач сказал, что ещё несколько минут, и мы бы его потеряли».
Денису сделали операцию. Пять суток мальчик приходил в себя в реанимации. С больницей, в которой Дениса чуть не убили, Наталья судиться не стала – из без этого было много хлопот. Главврач потом звонила – пыталась «всё уладить», а Наталья с содроганием думает, что было бы, согласись она уйти от врача с рецептом, поверив в отговорку о плохом освещении.
«Потеряла себя»
Наталья с сыном вернулась домой и почти сразу обратила внимание, что Денис почти не двигается. Дети в полгода уже вовсю переворачиваются и ползают – Денис только внимательно следил за движениями родителей.
«Мы пошли на приём к неврологу. Она смотрела Дениса больше часа, потом сказала, что это – детский церебральный паралич». Наталья, услышав диагноз, начала терять сознание.
«Следующие три года со мной происходили страшные вещи. Я полностью потеряла себя, казалось, что это какая-то ошибка – не может такого произойти с моим ребёнком. Больше всего винила себя: я никудышная мать, неправильно его выносила, допустила операцию на аппендиците, а потом – окраинный роддом вместо хорошего центрального».
Началась череда реабилитаций, поиска специалистов и развивающих центров. Наталья и Слава обращались ко всем врачам, до которых могли дотянуться, пока участковые неврологи говорили: «Не пытайся его вылечить, занимайтесь старшим сыном, а младший останется овощем».
Ни на кого не глядя
Наталья показывает видео реабилитации в одной из клиник. На нём Денис держится за специальную лесенку и осторожно, несмело переставляя ногу, с помощью инструктора делает маленький шаг. На другом видео он сидит, выпрямившись на специальном иппотренажёре – он имитирует движения лошади. Такой тренажёр позволяет держать спину и укрепляет её мышцы – чтобы Денис мог пойти.
Врачи убеждали Наталью, что из-за ДЦП мальчик не сможет двигаться, но её упорство и настойчивость доказывают обратное: Денис уже научился садиться и продолжает прогрессировать.
«Денис почти не говорит, но я знаю, что его интеллект не пострадал: он различает цвета и формы, раскладывает карточки и понимает, когда я к нему обращаюсь, – говорит Наталья. — Многие мамы особенных детей мне говорят: “Ты носишь его во все игровые центры, как на тебя люди смотрят?”. А я сама не смотрю на них, у меня такой же ребёнок, который хочет играть. Я не стесняюсь своего сына».
Из-за ДЦП мышцы Дениса находятся в постоянном напряжении – это мешает полноценно контролировать своё тело. Наталья занимается с ним и дома — у них есть специальные детские туторы и ортопедические сандали. На балконе – опора для стояния, которая помогает Денису держать равновесие.
«Ощущение, что такие дети рождаются только у богатых людей», – грустно улыбается Наталья и разводит руками. Для того чтобы научиться ходить только массажей и реабилитации недостаточно – процесс должен быть непрерывным для такого же непрерывного прогресса. Чтобы это было возможным, необходимо достать иппотренажёр, на котором Денис сможет заниматься дома и закреплять навыки.
«С таким иппотренажёром мы познакомились в реабилитационном центре – с его помощью укрепляются мышцы спины и рук. Он учится правильно сидеть, лучше держать спину и развивать опору на руки. Если он будет заниматься каждый день, шансы, что он пойдёт, увеличатся во много раз. Я буду биться за это», – говорит Наталья.
Вместо иппотренажёра Денис мог бы заниматься на живых лошадях, но он с родителями и братом живёт в маленьком городе, куда лошадей привозят только по праздникам. Устройство стоит всего 74 900 рублей, но у семьи с двумя детьми, которая постоянно тратит средства на реабилитации, врачей и специальную обувь для младшего сына, таких денег нет. Пожалуйста, помогите Денису почувствовать своё тело и вместо неуверенных шагов самостоятельно пойти – подпишитесь на небольшое пожертвование в пользу этой семьи по этой ссылке.