Дорогие друзья! 15 февраля — День памяти воинов-интернационалистов. День, когда слёзы скорби блестят в глазах мужчин. Мы должны помнить о десятилетней войне, которая забрала жизни тысяч молодых бойцов, офицеров и прапорщиков.
Они не выбирали свою судьбу, судьба выбрала их.
Эта заметка — отрывок из моих воспоминаний.
Моя семья приехала в Донбасс во второй половине пятидесятых годов прошлого столетия. В те времена по всему Донбассу строили шахты, нашу строили, в основном, комсомольцы Львовской области, поэтому шахту назвали «Львовская-Комсомольская». В этом посёлке жила моя семья, там я закончила школу. Летом восьмидесятого я была в гостях у мамы, в нашем шахтёрском посёлке.
Произошло страшное – к Беляевым, нашим соседям, приехал военком, сказал, что тяжело ранен их сын Славка, который был в Афгане. Почему-то зашёл и к нам, он уже знал, что мой муж военный и сейчас находится в Термезе (видимо, сказала тетя Вера, мать Славки), говорил что-то, но я была настолько потрясена известием о Славке, что даже не поняла, чего он ждал от меня.
Военком приехал на следующий день с известием более страшным – Славки больше не было. Посёлок гудел, на нашей улице была огромная толпа. Я была у соседей, военком отвел меня в сторону и сказал, что Славка погиб уже несколько дней назад, но вчера он не смог сказать этого родителям.
Все ждали, когда привезут Славку, военком постоянно был в поселке, вокруг него толпились мужчины, молодые парни и уже отслужившие, курили с нахмуренными лицами, разговаривали. Все были потрясены, что где-то так далеко, в чужой, никому неизвестной стране погиб наш солдат, мальчик, которого ещё взрослым даже не воспринимали!
Почему? Этим суровым немногословным людям, ежедневно спускающимся в забой, чтобы «давать стране угля», хотелось понять, как в мирное время, в мирной стране мог погибнуть их сын, брат, это не укладывалось в голове. Шахтеры говорили страшные вещи, военком пытался утихомирить некоторых особо шумных. Я вклинивалась, говорила об интернациональном долге, воинской доблести, о том, что наша армия защищает наши границы и делает это на чужой территории, что это необходимо, чтобы предотвратить войну. О нашей дивизии, состав которой почти весь уже ТАМ. Что ещё я говорила, не помню.
На меня смотрели испуганными глазами мирные люди, которым везли погибшего на настоящей войне солдата. Сейчас мне стыдно, но тогда я свято верила во всё, что говорила.
Самолёт со страшным грузом уже летел из Свердловска в Минск, а потом в Ворошиловград. Славка был первым в нашем районе, кто погиб в Афганистане.
Наконец определился день прибытия тела. Никогда еще за всю историю существования нашего шахтёрского посёлка он не принимал такого количества людей! Люди с утра приезжали с шахт и хуторов нашего Антрацитовского и ближайшего Краснолучского районов, были представители власти, взвод бойцов с автоматами, военные музыканты.
Цинковый гроб пронесли по всем улицам посёлка, и, сменяя друг друга, мужчины несли его до самой могилы, подтверждая свою причастность к защитникам нашей страны, нашей Родины, наших детей. Звучали траурные гимны, военные марши, казалось, что все дышат одним дыханием, все собравшиеся стали одним организмом, возмущённым, страдающим и гордящимся!
Кладбище в посёлке расположено вдоль дороги с довольно активным движением и во время похорон его территория не вместила всех людей, которые пришли проститься с погибшим солдатом, стояли даже на дороге, останавливались машины, автобусы. Прощание было длительным, поток людей, желающих произнести слово на траурном митинге, не заканчивался. Был троекратный залп, сигналили машины и автобусы. Количество венков и живых цветов поражало.
Поминки на Украине всегда являются событием, которое сплачивает людей, все становятся очень близкими, все стараются помочь, поделиться. Традиционный борщ, картошка с мясом, пирожок и компот готовили не только у наших соседей. Женщины обошли дома, распределили обязанности, с ближайшего хутора Христофоровка мешками несли картошку, овощи, муку, приносили посуду.
Столы поставили во дворе, даже срубили несколько деревьев, мужчины сколачивали столы, скамейки. У нашей соседки, тёти Вали Пустовит, обладательницы шестиведёрной кастрюли, варился борщ, во многих дворах тоже варили борщи, пекли поминальные пирожки, жарили мясо, варили компот из вишен, уже созревших. За сколоченными столами одновременно могло разместиться более шестидесяти человек.
Люди заходили во двор, рассаживались, стаканы с компотом и блюда с пирожками ставили заранее, дети и женщины разносили тарелки с борщом, пустые тарелки убирались, потом разносили картошку. Вставали, брали пирожки для своих, чтобы помянули солдата в их семьях, через пять минут заходили новые люди, потом опять, и опять, и опять. Кто-то из женщин посчитал, что поминавших было почти четыреста человек!
К вечеру остались самые близкие, мы сидели и вспоминали Славку. Тетя Вера, его мать, отказывалась верить, что похоронили именно его, фуражка, которую привезли вместе с гробом, Славкина фуражка, была пятьдесят пятого размера, а Славка был очень большим, последние два года школы он учился в спортивном интернате в Ворошиловграде, ему прочили блестящее будущее футболиста. Сердце матери не покидала надежда, что ее кудрявый Славик жив, что произошла какая-то нелепая ошибка.
Нашу улицу назвали его именем, именем героя-интернационалиста Ярослава Беляева, в школе, где он учился, пионерская дружина стала носить его имя. А на кладбище со временем начали появляться новые могилы воинов-интернационалистов, но гибель Славки Беляева была первым шоком для всех жителей нашего посёлка, название неизвестной далёкой страны Афганистан навсегда связалось с именем нашего соседа.
Мой мозг отказывается понимать, почему наша Украина, наша Россия, наша Белоруссия, почему все НАШИ, стали чужими? Почему выросшие дети не помнят нашу большую, счастливую и многострадальную Родину? Как мы могли разъединиться? Мы же – одна семья!
Если вам понравилась моя заметка, если горячее дыхание войны коснулось вашей семьи, если вам есть что сказать об этой странице в истории нашей страны, пишите.
У нас может быть будущее, если будем помнить о прошлом.