«Crusty, dusty, rusty, musty!» - если задорно и звонко произнести набор этих тусклых и бесцветных прилагательных, при этом последовательно тыкая пальчиком на разные предметы, то они вполне сойдут за детскую считалочку «eeny, meeny, miny, moe». На деле же – это эпитеты, с помощью которых Роберт Эггерс весьма метко описывает эстетику своего последнего фильма «Маяк»: застарелый, запыленный, заржавелый, заплесневелый. И он действительно такой. В каждой видимой его детали.
Обветшалая краска, дырка в матрасе, грязь на руках и настоящие пуговицы, отчеканенные в 19-ом веке. Такие ветхие, древние и жутко правдоподобные мелочи. Смотришь и слышишь, как через экран передаются запахи сырых стен и плесени, чувствуешь, как на руках оседает пыль, и кожу стягивает от соленого морского ветра. Неуютно. Противно. Мерзостно. В таких фантастически реалистичных рассказах намного приятнее оставаться сторонним наблюдателем.
Наблюдателем, у которого неожиданно появляется возможность совершить путешествие во времени. Смотришь и не веришь, что перед глазами цифровая картинка, обыденное «чудо» технического прогресса. Кажется, что и взаправду - чудо. И будто домашний диван - не диван, а софа в «Гранд кафе» на бульваре Капуцинов, и экран - не экран, а небрежно натянутое полотно, и ты заворожённый и поражённый под рокот катушки причащаешься к искусству монохромного кинематографа.
Декорация и атмосфера очаровывают: горн маяка; злобные чайки; животной красоты русалка, сошедшая с обложки журнала Vogue; и даже Паттинсон, без блёсток, но с усами, очаровывает. Декорации бесспорно хороши. Но есть тут что-то ещё... Говорят, если заглянуть за кулисы, то можно увидеть глубинные смыслы. Говорят, что не кадр - то сложная концептуальная метафора.
Лично для меня, «Маяк» - это не о возвышенном и душевно сложном, а о тривиальном и приземлённом. Это история обыкновенного безумия. История о нелёгкой судьбе и пагубном пристрастии к запретному. История о том, как одинокий мужик словил синьку, упился вусмерть и стал видеть тварей морских. Конечно, если бы все было так плоско, то важные дяди в смокингах не аплодировали стоя несколько минут после показа на каннском фестивале. Хлопать после или нет – решать вам. Но посмотреть, разумеется, стоит.