«Тропинка терялась, путалась меж деревьев, пряталась во мхах. Чуть, и казалось — исчезнет совсем. Иди тогда — с попутным ветром! Лови запахи, чуткой ноздрёй, мни травы, собранной в горсть лапой. Легче. Куда легче идти проторенным. И она помнила об этом всегда. И чужих, кем-то траченных усилий, не чуралась. Не лезла поперёд — «это я! это мои! это мне…» Знала, без других — кто бы ни были, эти первопроходцы — одной. Не сдюжить. И даже, когда стая — след в след — двигалась бесшумно, позади. Иллюзий превосходства и несокрушимости не возникало. Слишком хрупок и ненадёжен мир. Чтобы, опираться на него.
Где-то, недалеко крикнула птица, и хлопки больших крыльев потревожили лесную тишину. Она приостановила ход и замерла. Уже смеркалось. День, и без того выдался сумрачным и обморочно тоскливым. Дважды принимался моросить дождик. Тучи, сквозь кроны деревьев, виделись тёмными неодолимыми горными вершинами. Кои, пиками тянутся к Господу и стелят основаниями весь подлунный, подзаконный. Можно было дождаться лучшей погоды. Спешки особой не случилось — всё ожидаемо и без потрясений. Но чувство пустоты гнало сменить лёжку и освежить декорации.
Она приподняла правую, когда-то перебитую в драке, лапку. Иногда, к затяжным осенним ненастьям, она ломила. Внося неудобные коррективы в планы. И сберегая застарелое негодование, от ненужных прощений. Слюнявых, сомнительных качеством, доброт. И фрагментарно рассказывая — по новой — болезненные детали, из прошлого. Приходилось щадить и лишний раз не напрягать порванные и плохо сросшиеся сухожилия. Тогда, после той судьбоносной схватки. Она, сначала, ушла из вожаков. А потом, покинула стаю. Лучше одной тащить свою долю, чем видеть косые взгляды переярков.
И жить оказалось проще. Нечего было делить с прочими волчьими сообществами. Она — сама по себе! Никем не интересовалась. Никого не подсиживала, не свергала. И лично — никому не была интересна, тоже. Встречаясь с собратьями, настороженно обнюхивалась. И отходила прочь. От греха.
Нашла себе в чаще тройку подходящих лежбищ. И сновала между ними, в поисках добычи. Или просто, променада ради. Реже, уходила в соседний — непролазный, затхлый болотами ольховник — проверить ареалы. Смежников. Случись, промахнётся, сожрут с потрохами. Надо. Обязательно надо отслеживать новости у потенциальных врагов. Слишком быстро — наглым наскоком, неожиданными нашествиями, несанкционированными вылазками — превращаются они. В реальных…
Нынешняя эскапада была почти запланирована. Она давно чуяла финал истории. Подготовилась, продумала концы, развеяла остававшиеся сомнения. Прикинула накоротко — как ответит на выпад. И теперь двигалась по намеченному. В этом лесу ей делать больше нечего. И не потому, что стало «слишком жарко». А потому, что — «слишком ясно».
Когда-то, в молодости, она слыхала. Про райское место. Для отверженных.
И вот уже двадцать пять часов и три минуты. Приближала себя. К раю…»