Разрешённый к представлению случай.
27-летняя Ника пришла в терапию со следующим запросом...
«Разобраться в неудачах личного опыта и улучшить алгоритм печальных отношений с мужчинами».
Коротко о личной истории героини...
К 27 годам Ника успела дважды побывать замужем, мужей (и первого, и второго) она не любила, в брак вступала по желанию женихов, но спустя недолгое время, по твёрдому, собственному решению разрывала брачные отношения. Оба замужества оставили по ребёнку и сонм вопросов к судьбе: отчего женщина так несчастна со своими мужчинами, ведь оба мужа её любили и составляли в общем очень добрую партию?
Не буду вводить читателя в анализ брачных отношений клиентки. Расскажу лишь о том, к чему мы добрались, спустя несколько психологических сессий – к детству молодой женщины.
Сокрушительное происшествие детства...
Мать Ники родила её от второго супруга. Ника была её второй дочерью. Старшая девочка родилась от первого брака матери и к моменту появления Ники была 10-летним подростком.
Маленькая Ника обожала родителей и сестрёнку. Себя и старшую Варю она считала не сводными, а родными: ведь сестрёнка называла отчима папой, а он относился к обеим девочкам, не разделяя дочерей на свою и чужую. Всё было чудо, как хорошо. Пока однажды 6-летняя Ника случайно не проснулась от тихого разговора. На дворе стояла глухая и глубокая ночь. Мать девочек в тот день была на дежурстве. Отец задержался на рабочем корпоративе. И сестрёнки заснули вместе. Варя, уложив младшую Веронику, осталась рядом. И вдруг… Сквозь сон маленькая Ника услышала любимый голос отца... Услышала и проснулась... Но пробудившись, буквально оторопела, став свидетелем следующей сцены: отец присел на край их с Варей кровати и, наклонившись к старшей дочери, приглушённо сказал: «Ну, разве я не нравлюсь тебе – не как отец, как мужчина? Разве нет? Ну, ответь! Пойдём...». Дальше провал – так испугана была Ника: ну как такое возможно? Ведь это папочка и сестрёнка…
Варя в ту ночь прогнала из комнаты отчима. Но спустя время, призналась повзрослевшей сестрёнке в следующем: в 20-летнем возрасте она вступила с отчимом в интимную связь. Хотя всю жизнь называла его не иначе, как «папа»…
Жизнь Вари с того периода (с тех 16 лет) пошла под откос. Она стала вечной болью своих родителей: пила, курила, пробовала наркотики, уходила из дому и бросила учёбу совсем… Больше к нормальной жизни она уже не вернётся. А Никин мир с такого злосчастного случая перевернётся с ног на голову: теперь в её жизненной парадигме расплывутся основные, смыслообразующие, моральные контуры: «небо» и «земля», позор и нравственность, нормы и вседозволенность… Это в глубине… А на поверхности – вполне нормальная жизнь, в которой папа боготворит свою Нику, не допуская до неё никого – ибо достойных нет!
...Тем не менее, в свои неполные 18 Ника буквально бежит из дома в первое замужество – подальше от папы. Без любви и созвучия с первым мужчиной, зато на свободу от родителя, из-под тяжёлого «любовного» ига.
...Она разведётся с первым мужем по факту папиной смерти, потому что в данном «прикрытии» не станет необходимости.
Но и второе её замужество счастья Нике не принесёт, так как внутренне она сделала это всё по той же первичной схеме, как бы назло отцу, чтобы принадлежать кому угодно, но не ему – НЕ ЕМУ…
По рассказу Ники создавалось ощущение, что её папа «держал гарем»: в котором законная жена принадлежала ему по праву, падчерица по преступному принуждению, а родная дочь по психологическому всевластию. Отец был силовым авторитетом семьи – успешным в бизнесе, обеспеченным, очень властным. Его боялись, его слушались, подчинялись. Папа – негласный закон и платформа их семейной системы. Но для дочерей (по допущенному пороку) – сомнительный и преступный.
Говоря об отце Ника плакала, сокрушалась: ей трудно «размотать этот Гордиев узел», с одной стороны папа совершил недопустимое, поправ священные родительские границы, с другой – для неё, для Ники был самым любящим и самым лучшим отцом. Ника в свою очередь тоже любила папу. Но так боялась повзрослеть и нечаянно спровоцировать его мужскую симпатию, что тормозила своё взросление, прятала проявляющуюся женственность под бесформенным, мужским одеянием и сбежала из дома при первом удобном случае – в глубине души она всегда страшилась инцеста. Ведь в собственном сознании Ника не разделяла себя и свою сестрёнку: они обе – папины дочки, но однажды ночью папа приходил к Варе…
По сложившейся истории мы можем диагностировать следующее...
– во-первых, глубокую детскую травму, которая не пускает клиентку в гармоничные любовные отношения;
– во-вторых, патологическую привязанность дочери к властному вседержителю – отцу-владетелю, отцу-шейху.
Ника согласилась, что всё это время, как и другие женщины отцовской семьи, она была его собственностью, его любимицей, его страстью, которую он так и не отдал никому, удерживая в собственном поле…
Важная психологическая работа.
В данной ситуации очень и очень важно, не смотря на скорбь сложившихся положений, всё же принять существующую трудную драму, перестав заслоняться от неудобоваримой истины «подставными любовными отношениями». И как минимум, символически «развестись со своим отцом», «выйти из гарема на свет».
Что мы успели на последних психологических сессиях?
Работа с травмой.
1. Во-первых, диссоциировали проблему, вывели её из поля клиентки.
2. Разместили на визуальный экран.
3. Скорректировали (исцелили) сюжет, впустив туда теперешнюю, взрослую Нику, которая:
– очень верно поговорила с тогдашним папой, одёрнув его от совершаемой им ошибки,
– обняла и успокоила испуганного ребёнка (себя из своего детства).
4. И ассоциировали (присвоили себе) новую сюжетную линию, как происшедшую в исправленном варианте.
Техника с подобной работой разъясняется мною в одном из прошлогодних психологических видео. (В ролике представлена похожая иллюстрация.) Берите на вооружение представленный целительный алгоритм. Очень-очень полезно!
Работа с сепарацией.
Обратились к символической фигуре отца (в технике с пустым стулом) и потребовали личной свободы.
Это звучало приблизительно так…
«Дорогой папа, давай признаем следующее: я – тебе не жена и связана с тобой только, как дочь! Теперь я выросла и нуждаюсь в родительском отпущении с благословением счастья в отдельной от тебя жизни! Я люблю тебя, не как женщина, но как дочь! И только эту любовь я могу и буду к тебе испытывать! Большего я дать не могу! Я знаю: ты тоже любишь меня (просто очень запутался) и, если ты желаешь мне дочернего счастья, отпусти меня в моё будущую брачную жизнь с пожеланием гармонии и добра! Давай признаем наш символический женско-мужской развод и пойдём своими дорогами! Теперь я свободна, как женщина и как личность!»
...В работе над ситуацией Ника плакала, но по прошествии некоторого времени сказала, что чувствует серьёзное облегчение.
Надеюсь, что после праздников мы продолжим нашу работу и укрепим пришедшее состояние...
/ Автор данной публикации – профессиональный психолог Блищенко Алёна Викторовна. /