Мои читатели иной раз присылают такие истории – веселее, чем моя жизнь! Я и представить себе не могу, как они обитают в таких условиях, а они ничего – ещё и радуются искренне!
Кто-то жалуется, что от одной мохнатой тушки у них вместо байковых покрывал становятся пуховые, а под такими жарко. Кто-то жалуется, что собирался идти на работу в шелковых брюках, а приходится идти в шерстяных! Кто-то жалуется, в солонке шерсть, в перечнице шерсть, в масленке, колбасе и супе - шерсть, и они уже сыты по горло! (Да, шерсть - она очень, очень питательная, как-то быстро наедаешься)
Это от одной невинной кошечки! Я – с тремя – после таких фраз нервно молчу и силой воли удерживаю дёргающийся глаз. Пылесос наш регулярно начинает кашлять и проситься на пенсию, а лучше – сразу в морг. Что же касается Мотиного кресла (которое мой сын буквально выклянчивает, чтобы сделать уроки), то некоторые наши гости всерьез думают, что его наша бабуля связала целиком.
А вот у не-е-е-екоторых трое – это только начало! Так сказать, для затравки. Три-четыре… как аперитив. Пять-шесть – им уже уютнее становится. Но всё равно счастья как не было, так и нет. С десятка кошек у таких людей начинается, наконец, более или менее наполненная смыслом жизнь. Ну а дальше по накатанной.
Так вот, история прислана как раз такой наполненной смыслом барышней. Кое-кто из её питомцев уже мелькал тут у меня на канале, так что можно считать их старыми знакомыми.
Вот, например, Шуня.
Шуня, судя по всему, брат по крови нашего Зёмы. Та же стать, та же отвага… Может, их в колыбельке разлучили?
Читательница пишет:
- Мы переехали в собственный двухэтажный дом, и, конечно же, первым делом забрали с собой котиков, которые нуждаются в постоянном присмотре. Остальные сейчас живут в двухкомнатной квартире, каждый день кормим-убираем, так что сейчас в квартире получился полноценный приют.
Вы уже чувствуете тут ЦИФРУ?! «Остальные!» Вот где оно, счастье-то!
- Ну уж кто-кто, а Шуня нуждается в присмотре 24 часа в сутки. Потому что он то не кушает, то кушает, но не это и не здесь, а во-о-он на том подоконнике. То зацепится когтем за плед и телепается на нем, как Вицин между Моргуновым и Нукулиным в «Кавказской пленнице».
И тут я снова прям вижу Зёму. Да, он постоянно цепляется и телепается! И ещё при этом жалостливо ноет.
- Он продолжает дико бояться моего мужа – по не понятной никому причине.
(Блин, ну Зёма же! Тот же страх мужа и такой же непонятный!)
Поэтому попытки втиснуть в этого дистрофика какую-нить вкусняху выглядят так:
Муж: «Позови Шуню и дай ему вот кусочек мяска из моей тарелки». Я: «Шуня-а-а-а-а! Иди сюда!» Шуня (озираясь по сторонам): «Что?! Где?! Бить будут? Мясо?! Отравлено? нет? Давай!!!»
И, давясь, сглатывает кусок, после чего улетает на все четыре стороны.
Я говорю: «Возьми его на руки, пусть привыкает».
Берет. Шуня моментально притворяется дохлым, причем в последней стадии разложения.
Тут мне представить немножко страшно, Зёма наоборот, вытаращивает глаза так, что, кажется, он весь превращается в одни наполненные ужасом глаза.
И весь вид Шуни говорит: «Предайте меня срочно земле, я умер!»
А ведь никто его не пугает, сюсюкают с ним. Чего он шугается? Одно слово — Шуня!
Но, вообще-то он стал спокойнее, даже задирает других котов (Зёма у нас о-о-о-о-очень спокойный, Стёпа лично подвтердить!). Но сейчас у него появился новый заклятый приятель: маленький котик Степашка. Которого Шуня достает и дразнит. А малыш на порядок сильнее и крепче дистрофика. И силу свою пока не умеет контролировать (А вот Зёма молодец, до Моти никогда не докапывается!). И вот когда от Шуни начинают лететь белые пух-перья, он верещит: «Помогите, хулиганы зрения лишают». Я наподдаю Степашке по попе, а наглый Шуня бежит за ним следом с криками «Ага, испугался!!! Вот я тебе еще пенделя дам!».
И ведь даёт!
В общем, я уверена, что нидайбох бы Зёма с Шуней оказались в одной квартире. Спелись бы за полчаса и организовали бы наглую страдальческую ОПГ и показательно умирали бы при каждом удобном случае.