Английский детектив – это чудо. Он настолько нелогичен, иррационален, необъясним, что его можно воспринимать только через веру. Может быть англичанам все понятно, но граждане из других стран (особенно из одной очень большой страны) с изумлением смотрят на происходящее на страницах книги.
Ведь 99% английских детективов строится на том, что молочник приходит каждый день в одно и то же время, поезда отходят от вокзала ровно в 10.32 и прибывают в пункт назначения в 14.57, почтальон приходит два раза в день тютелька в тютельку, а письма и посылки с важными уликами доставляются адресатам, а не сваливаются в неопрятную кучу в ближайшей лесополосе.
Место происшествия, а это обычно богатая усадьба, кишит незаконнорожденными детьми, потерянными детьми, нашедшимися детьми, усыновленными детьми, а также многочисленными компаньонками, старыми няньками, кровными и сводными кузенами, тетками, дядьями, включая самозванных. Самозванные как правило прибывают из колоний, что очень импонирует британским читателям, не желающим смириться с потерей оных.
Всей этой толпой руководит дворецкий – доверенное лицо, который хранит грязные секреты членов семьи, а вовсе не треплется о них в пабе и уж точно не сообщает о них полицейским. Примерно в 30% случаев дворецкий ведет себя очень подозрительно, и полицейский страстно желает его арестовать, чтобы побыстрее закрыть дело, но законы жанра и хозяин усадьбы не позволяют.
Полицейскому, ведущему расследование, вообще мало что позволено, так как его место где-то повыше кухарки и пониже старшего садовника. Даже кормилица, нянчившая хозяина, смотрит на него свысока, и только усилием воли автора детектива ему удается преодолеть дистанцию от непроходимой тупости в начале расследования до просветления в конце, и то с помощью детектива-любителя.
Детектив-любитель, в отличие от полицейского, не позволяет помыкать собой. Он хотя и не аристократ, но все-таки принадлежит к джентри, имеет образование или большой жизненный опыт. Хозяин относится к детективу-любителю с иронией, но, по большому счету, кому-то же надо вести расследование. На полицейского надежды нет, а хозяину-аристократу не пристало бегать, суетиться и вынюхивать. Его дело – коллекционировать бабочек, китайский фарфор, серебряные молочники в форме коровки и старинные рукописи.
Последний и по списку, и по значению идет преступник. Последний, потому что автор до последней страницы не может решить, кого назначить убийцей. Дворецкий выпадает, кормилица выпадает, кузен-самозванец из колоний получился какой-то тусклый. Чтобы никого не обидеть, на последних страницах вводится новое лицо – пропавший без вести 20 лет назад внук подруги старой няни.
Но вот преступник назначен, пора действовать. Обычно преступник не заморачивается насчет орудия убийства. Он знает, что в усадьбе всегда что-нибудь подвернется, начиная с драгоценной китайской вазы и кончая экзотическими ножами для бумаги и арбалетом, и без зазрения совести пользуется хозяйским добром.
К о н е ц
А как же мотив преступления, кому это выгодно, всякая там психология? По традиции никто ничего не объясняет. Конечно, есть намеки, туманные рассуждения, загадочные улыбки, короче, sapienti sat.
