Первый рассказ цикла Лабух здесь.
Человека, о котором я хочу Вам рассказать звали Николай Дмитриевич. В 60-х годах он работал в театре Маяковского и занимал сразу несколько должностей. Николай Дмитриевич играл партию первого тромбона, был инспектором оркестра и был председателем профкома театра. Кроме того, он был человеком, которого главный режиссер театра Николай Охлопков узнавал всегда. ( Читайте об этом в предыдущем рассказе "Походы"). Николай Дмитриевич был очень одаренным музыкантом и очень приметным человеком. Если среди толпы вы видите человека с тромбоном, ростом 2,2 метра с соответствующей шириной плеч, то можете не сомневаться – это Николай Дмитриевич.
Мой учитель Ленар как-то рассказал об удивительной судьбе этого человека. Николай родился в сибирской глухомани, в селе, где было не больше трех хат посреди леса. Ясно, что ему предстояло стать неграмотным сибирским мужиком, но судьба распорядилась иначе.
В те времена каждая волостная войсковая часть занималась поиском музыкально одаренных детей для комплектования певческого полкового церковного хора и полкового оркестра. Этих детей официально забирали в армию, ставили на довольствие, и для них начиналась служба. Николая взяли в армию Его Императорского Величия Самодержца Российского (тоже Николая - тезки) в возрасте пяти лет. Так что в пять лет он стал солдатом.
В той прежней русской армии все было поставлено на смазанные рельсы. Николая учили грамоте, музыке и заставляли работать в церковном хоре. Физические занятия и всякая муштра были тоже неотъемлемым атрибутом его солдатской жизни. Когда ему исполнилось 13 лет, и начал ломаться голос Николая перевели в полковой оркестр на тромбон. Музыкальные занятия стали для него непрерывной вереницей событий: плац, тромбон, c тромбоном на плацу. Благодаря хорошему здоровью Николай уже в 15 лет имел мощный звук взрослого музыканта.
Волостные оркестры ежегодно должны были участвовать в губернских парадах и конкурсах. Лучших музыкантов губерния, конечно, забирала себе. Так Николай попал в губернский оркестр. Раз в три года в Санкт-Петербурге проводился смотр губернских оркестров и проводился конкурс музыкантов. Столица тоже отбирала лучших музыкантов себе. Так Николай попал в Питер в сводный оркестр российской армии (1000 человек) и стал играть на парадах на дворцовой площади.
Далее среди музыкантов сводного оркестра проводился отбор (100 человек) для обеспечения музыкой балов и загородных развлечений царской семьи. Николай Дмитриевич попал и в этот оркестр. Сейчас я не могу вспомнить фамилии, знаменитых музыкантов, которых он называл, как участников того суперэлитного оркестра, но все они были востребованы и их имена были на слуху.
Советской власти тоже потребовалось озвучивать свои мероприятия, но Советская власть не хотела видеть рядом с собой представителей загнивающего буржуазного класса. Николай и здесь, как представитель трудового крестьянства прошел непростой отбор. К тому времени он был двадцатилетним парнем с пятнадцатилетним музыкальным стажем.
В тридцатые годы появились новые музыкальные направления в музыке и Николай, поддавшись на уговоры Александра Цфасмана ( советский композитор, пианист, дирижёр ), поступил в джаз-оркестр Леонида Утесова. Несколько лет они работали с Утесовым, но потом Партия решила, что это «Не наша музыка». Ансамбль Утесова расформировали: запретили ему выступать, а музыкантам ансамбля выдали «волчий билет».
С тех пор Николай Дмитриевич долгое время не мог устроиться работать по специальности, хотя и для Большого театра (ГАБТ) и для Большого симфонического оркестра Союза ССР (БСО) Николай был бы прекрасным приобретением. В театр Маяковского, в народе театр Мейерхольда, его взяли грузчиком, но использовали всегда как музыканта. Так он там и прижился.
Я познакомился с ним, когда ему было уже больше шестидесяти лет, но он тогда был довольно мощным мужчиной и мог одной рукой, ухватив арфу без видимого напряжения, отнести ее на второй этаж. Во времена Хрущева отношение к джазу изменилось, и Николай Дмитриевич мог поступить в любой оркестр, но он сказал мне: «Я этот театр вынянчил с пеленок. Я знаю здесь каждый гвоздь, забитый скрипящую половицу. Я знаю, чем болеет каждый инструмент нашего оркестра. Так что я, как сам понимаешь, не могу все это бросить – это все равно, что бросить друга».
Уважаемые читатели ЗДЕСЬ, Вы можете скачать все байки целиком, в том числе еще и не выложенные в оригинальном варианте и без Дзен цензуры.
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на мой канал, и если Вам понравились байки, то ставьте «лайки».
С уважением, Лолейт А.Т.
Читайте предыдущий рассказ " Лабух. 14. Что значит лабать поход?" здесь.
Читайте следующий рассказ "Лабух. 16. Как умирают музыкальные инструменты..." здесь.
Об авторе баек читайте здесь.
