После того, как сошел Леха, Женька сидела молча сзади, мурлыча что-то себе под нос, Мишка делал вид, что правит повозкой. Едва поворот на Ефимовку скрылся из вида за посадкой, Женька переползла к Мишке ближе и уселась напротив, вытянув ноги поперек телеги и облокотившись на борт, раскидав по нему руки в обе стороны.
- Миха, ты чего такой?
- Какой такой?
- Сама не пойму, грустный или серьезный?
- Так какой? – парень натянуто улыбнулся и даже хихикнул вслух.
- Начнем с грустного.
- Ну, есть немного. Тема та же, как бы мы не сопротивлялись, а все будет именно так, как ты говоришь, знать друг друга не будем, а то и терпеть не сможем.
- Это ты про что? Про Юльку чтоль? Да не раскисай, приползет сама к тебе, - девушка сделала паузу, - На пузе приползет.
- Да не надо мне такого счастья.
- Так все же она тебя этой выходкой с Круглым зацепила?
- Чем?
- Тем, что он ее в субботу повел домой, и теперь они с нами не появляются по вечерам.
- Да это он по другому поводу бесится, я же тебя до дома отвозил в пятницу.
- Это когда он с дверью подрался и на сторожа пьяный лез? – Женька хихикнула, - его самого Юрик провожал.
- Да это ты так думала, и я решил, а у него свое мнение, геройское.
- Миха, ты чет это там сам себе на уме? Понапридумывал, нафантазировал. Даже если Круглый так и поступил, ты его все еще считаешь другом?
- Где-то в глубине я его всегда буду считать другом.
- Странные вы личности – пацаны! Он демонстративно у тебя девушку увел, а ты его другом называешь.
- Да не уводил, если бы она сама не хотела, да и какая из Юльки мне девушка?
- Миша, хорош заливать! Ты тоже плохая актриска, как и я, тон подводит и глаза. Вы два дурака, которые вбили себе в голову извечное противостояние, а порознь кисните, как квашеная капуста и брызжете ревностью, как только кто-то делает знаки внимания на сторону. Два идиота! – было видно, как Женька заводится, как звучат ее голос, как интонацией передается все негодование.
- Круглого я знаю и не верю ни одному его слову, а от Юльки я такой глупости не ожидал, - парень потянул поводья, занес их над крупом кобылы и отпустил со щелчком, лошадь прибавила шаг.
- Животина то при чем, че ее стегать? – Женька дернула парня за руку.
- Не, - Мишка посмотрел на Женьку, взгляд всеобъемлющей пустоты обрушился мурашками и чувством опасности, - Я подгоняю, а то мы на Синее зря протопаем, Леха нас может опередить, а ты еще поплавать собиралась.
- Так что Юлька?
- Я не знаю, свойственно ли в вашем девичьем кругу делиться впечатлениями и эмоциями, так Танюха мне утром в понедельник чуть ли ни в лицах пересказывала свой разговор с Юлькой, ведь знала с кем делиться, Танюха то первая мне растрещит.
- О чем? – девушка задала вопрос, но по взгляду и так было ясно, что она и без Мишкиного напоминания знает, о чем разговор, а может и сама была его свидетелем.
- Юлька про рассветы с Круглым восхищалась, какой он весь растакой и замечательный.
Женька рассмеялась, забарабанила рукой по полу телеги, потом по Мишкиной спине, проглатывала в смехе обрывки слов, потом обняла парня сзади и прижалась к его спине ухом.
- Ох, чего оно так колотится?
- Эй, актриска-недоучка, сердце слева! – Мишка улыбнулся, обернулся в сторону девушки и заглянул ей в лицо.
Женька все еще висела, обняв его за спину с умиленным лицом и закрытыми глазами. Как только пауза затянулась чуть дольше ожидаемой, и теплое Мишкино дыхание донеслось до девушки, она приоткрыла правый глаз и искоса, снизу вверх, посмотрела на парня, уголки рта приподнялись, на щеках проступили легкие оттенки розового и наполнили неглубокие ямочки.
- Смеешься! – утвердительно прошептала Женька, - Это главное!
Мишка не считал себя городским жителем, хотя большую часть времени жил в городе. Удивить его красотами деревенских просторов, первозданное утра на косогоре с искрящимися в фиолетовом свете раскатами сияющей росы, нежности неосязаемого света, было невозможно. Там, где городской житель стоял, разинув рот, Мишка открывал его, чтобы скучно зевнуть, но так же любоваться, как должным, необходимым, но не требующим удивления. Одно явление природы его не оставляло равнодушным, это смена пейзажа от широкого, многокилометрового поля перед густым лесом, и погружение в его тенистую глубину.
Лес за Ефимовкой был старый, со слов Ильича, на день нынешний это остаток, десятая часть от того, что было в его юность и до войны. На современной карте он помещался в квадратик, с учетом масштаба менее двух десятков километров и шириной не более десяти, с многочисленными отводками в форме щупалец осьминога, разбросанными по прилегающим оврагам и полям, заболоченным разливам ручьев, втекающих в озеро Синее.
Входя с поля, наполненного светом от горизонта до горизонта, попадая в крайний ярус низких деревьев и кустарников, еще не чувствуется всего величия природы, но незаметно продвигаясь вглубь, над головой нависают вековые деревья, переплетенные массивные ветви, причудливые кружева, украшенные высохшей травой. Немая тишина наполняется множеством звуков, окружающих, блуждающих вокруг. На пути серо-зеленая масса, через которую, по суждениям сознания невозможно пройти, эта стена сначала не пускает тебя вперед, но потом создается впечатление, что она затягивает, манит, влечет вовнутрь, притягивает. Лес мгновенно меняет настроение и отвлекает от лишнего ненужного волнения, остаются только внимание и сосредоточение, ожидание чего-то непредсказуемого при продвижении вперед.
- А по лесу далеко ехать? – Женька подсела рядом с Мишкой и шептала едва слышно.
- Не очень, если на вырубке не завалили дорогу, - парень отвечал тихо, но четко, - Лошадь не храпит, значит дорогу не потеряла, чувствует, что близко.
- А если захрапит?
- То блудит, или опасность какая.
- Какая? – Женька округлила глаза.
- Женек, хорош перегибать! Волк рядом или алкаши с лесопилки! Кто тебе страшнее?
- Ты злой страшнее любого пьяного волка с лесопилки, девушка улыбнулась, и запрокинув голову вверх замахала руками. Смотри, смотри, там белка!
- На белок лошадь не храпит, усмехнулся Мишка.
Повозка миновала вырубку, раскорчеванная просека казалась еще ужаснее и устрашающее нетронутого леса, растрескавшиеся пни, обломки стволов, выжженные и блестящие золой пепелища, корявые корни, напоминающие странных животных.
- Как шрам прям, - шипя и с придыханием произнесла Женя.
- На сердце?
- Возможно.
- Жутко?
- Да, впечатляет, как сцена из фильма о войне или фантастического ужастика про апокалипсис.
После вырубки вновь небо над головой было затянуто куполом из ветвей, листьев, с мерцающими точками яркого солнечного света, больше напоминающего звезды в ночном небе. Но эта картина все же воспринималась спокойнее мертвого леса и вырубки.
- Мишка, она храпит? – Женька свела брови уголком и повернула левое ухо в сторону лошади.
Под копытами похрустывали сухие ветки, листья, колеса монотонно шуршали по пересохшей грунтовке, но и впереди, казалось, что даже где-то в кустах на дороге, раздавался глухой сап или рык.
- Да, похрапывает, - спокойно ответил Мишка, - Дом почуяла, уже рядом.
Спустя несколько минут стена деревьев вильнула и упала вниз, свалилась в овраг, наклонившись подпирала извилистую дорогу, ведущую на противоположный склон балки. Коричневой мрачной точкой на зелени оврага стоял бревенчатый дом с темно-зеленой косой крышей, своей неестественной зеленью выбиваясь из пейзажа.
- А он там один живет? – Женя чуть стала раскованнее и было слышно, что напряжение в ее голосе пропало.
- Один обычно, но на лето внуки приезжают, правда, очень редко. Разные ученые из города гостят и работают, но мне кажется, дед Егор наоборот ценит одиночество. Я гостил у него несколько раз, доставал его расспросами, болтовней, и он неохотно отвечал, уходил от ответов. Правда, как-то на него что-то нашло, сам меня на зорьке на болота вытащил, туманы показать.
- Какие туманы?
- Которые рукой потрогать можно и даже в карман положить.
- Да не ври!
- А че врать то? На болотах в августе такие густые туманы, что рукой проводишь, а клубы прям волну оставляют. Махнешь, а облако, как дым сигаретный вьется. Потрешь о куртку ладонь и в такое облако сунешь, а по руке сразу капельки видны, испарина такая мелкая. Открываешь полу куртки и как сачком облако, хоп, а потом смотришь под куртку и видишь, как оно тает.
- Ты бы себя сейчас со стороны видел, - Женька улыбнулась, - Монолог идиота из соседней палаты! Без обид, но звучит именно так. Я тебя понимаю и сама бы не против на такое взглянуть, но твое детское восхищение превыше любой игры.
- Ладно, приму за комплимент.
Лошадь перешла на быстрый шаг, протяжно заржала, словно звала хозяина, сама встала у коновязи, замотала головой, фыркая и притопывая передними ногами.
На зов со двора вышел невысокий старичок, больше похожий на лешего, со сказочным видом, бородой, широким огромным носом в центре лица, взъерошенный и взмокший.
- Михаил, дня доброго! Как дорога? Ход не рассыпался по пути после починки? – старик резво обежал вокруг телеги, заглядывая под днище.
- Егор Ильич, обижаете, мы с дедом Лексеем два дня с ней провозились, раскидали на детали, поковку всю новую поставили, тяги сменили, подшипники. Бежит по дороге без скрипа.
- Ага, не скрипела, - вставила Женька.
- А ты чья? – вопрос заставил девушку замерить, она захлопала ресницами.
- Мамкина и папкина, - через паузу выдала Женя.
- Николая Андреича, Вестового внучка, - пояснил Мишка.
- О, почти родня! – усмехнулся старик, - А у меня из еды готового только сено, - улыбнулся лесничий.
- Не, мы сразу же в обратку, чаи как-нибудь в другой раз погоняем.
- Вы че ж, пешком? Это под рассвет выйдете только к поселку.
- Не, деда, мы до Синего дойдем, а нас там подберут на транспорте, - Мишка стаскивал с телеги свою телогрейку и вещь-мешок.
- К Синему говоришь? - дед сделал суровое выражение лица, - Я в этом лете раз семь уже там гонял Лозянских, ну одолели со своими раскопками! Че рыть? че копать? Там весь берег по восточной кромке обнесли, осыпался, две сосны огромные стянуло по песку. Техника не зайдет их забрать, а там кубов под двенадцать каждая, сгниют, жалко то.
- Жалко, небось и высоченные, ровные?
- Да что мачты, только без паруса, - дед закачал головой.
- А копают чего? – вставила Женька.
- Да от дури своей! Ищут патроны да пистолеты с войны, партизанские. Что их там, несметные количества? На моей службе только с сотню изъяли с милицией, и наверное столько же растащили безнадзорно. Там же не рота стояла, а кучка партизан, человек с тридцать отряд. Собирали они себе в запас, да он же тоже в рамках разумного. Службу мне еще одну услужите, - дед шмыгнул в сарай, через мгновенье выскочил и протянул Мишке сверток.
- Эт чего?
- Сигнальная, - дед едва отдышался, - Если кто стоит с раскопками на Синем, то запали ее, знак мне подашь.
- Егор Ильич, вы что все это время будете от нас сигнала ждать? – Женька хихикнула.
- Эх, вот сразу видно, девичьи мысли! – дед ткнул игриво девушку в живот огромным толстым указательным пальцем, - Я отсюда Синего не увижу, далековато. Сигналка зеленая, днем при свете не разглядеть, я к закату выходить на Веселку собираюсь, там с горки видна дорога старая, вы по ней в любом случае поезжайте, с Ефимовки в дождь промоину оставило, транспорт не пройдет, а там хоть и крюк километра три, но лучше асфальта. Как солнце за холм сядет, я как раз по верху идти буду и дорога эта просматривается хорошо, и огонек виден будет аж до самого поворота, коли кто копает, то дай сигнал зеленой, а я уж по утру пораньше их с милицией навещу.
- Сработаю, не сложно, - Мишка взял аккуратно сверток, покрутил его в руках и бережно запихнул в вещь-мешок, - Не отсыревшая?
- На прошлой неделе коробок раскрыл только, все путевые были.
- А чего в ночь на Веселку? Волки опять повадились?
- Хуже Мишаня, хуже. Человек. Там в старом овне сено на подкорм зимний заготовлено было, какая-то зараза его подтаскивает, а потом смотрю, и кабанчиков след там есть, отлучить нужно, пока на поля не ушли, в дурных хватает, стрельнут молодняк, а то и матку, не хорошо будет. Я вот по верху до Веселки дойду, следы гляну, может до рассвета останусь, на зорьке гляну, кто приезжает. Следов там от машин полно, свежак.
- Мы тогда потопаем, - Мишка протянул руку, - А то пока к Синему выйдем, пока до навала обойдем, уже и собираться до дому пора.
- Алексею привет передай, и заходите на пару деньков ко мне, орех скоро пойдет, много в этом году, - Егор Ильич похлопал Мишку по плечу, сжал могучей лапой Женьку, - Осторожнее, идиотов в округе развелось, хоть отбавляй.
Тропа вывела сразу наверх оврага, с которого лес был похож на бархатистую зеленую ткань, неровно разложенную по столу, с выемками и впадинами, со складками и прогалинами, а где-то у края оврага мелькали отблески воды в переплетающихся ручьях.
Женька долго молчала, шла то впереди, то рядом, отставала на пару шагов, настроение у нее поменялось и та игривость и задор, которые были час назад, словно растворилась.
- Устала? – Мишка нарушил тишину.
- Нет, - сухо и без эмоций прозвучало сзади.
- Есть хочешь?
- Неа.
- Испугалась? Не пойдем на озеро?
- Идем, идем, не испугалась.
- А чего с тобой? – Мишка резко остановился, и Женька уперлась в него.
- Да нормально все, задумалась просто.
- О чем? – он подал Женьке руку идя по склону, придерживая ее под локоть направил по дорожке перед собой.
- Вот я тебя всегда считала странным, необычным, не таким, как все наши пацаны. Ты вроде и простой, но с другой стороны, когда все дурью маются, ты у Ильича в мастерской, когда народ спешит самогона хлопнуть, ты их осуждаешь. Даже складывается впечатление, что ты мамкин сынок, всего боишься, правильный весь, ай нет, на прошлой неделе сам всех споил, дебош с катанием по клубу на мотоцикле устроил. Не сходится мой вывод. Пацаны мечтают о каких-то детских глупостях или о девчонках, а ты нос воротишь, перебираешь, серьезность так и прет, уже хоть верь что и правду болтают про тебя и медичку. А вот сегодня я посмотрела на тебя, как Егор Ильич с тобой на равных говорит, все ясно стало. Тебе давно уже не шестнадцать, для них тебе все двадцать шесть, а то и тридцать шесть. Мой дед Артемке в двадцать два спичек не даст, а тебе сигналку вручили. Ты чего молчишь? – Женька обернулась, не останавливаясь посмотрела на Мишку.
Тот шел в паре метров сзади, смотря куда-то в сторону от дорожки, мимо Женьки, каменным лицом без единой эмоции.
- Ты меня хоть слышишь? – взвизгнула девушка.
- И слышу и вижу, - Мишка ответил тем же холодны тоном, что и Женька пару минут назад.
- А чего не отвечаешь? Что ты там увидел?
- Тебя вижу, - усмехнулся Мишка.
- Да что там видеть? - девушка резко запнулась, - Это ты меня вперед проводил, а сам сзади идешь и меня разглядываешь? Замечтался даже? – Женька остановилась и отмахнулась, но Мишки сзади не было.
- Ложись! – дергая девушку из-за куста буркнул парень.
- Ты чего? Сдурел?!