Работы у меня не было, поскольку я лишь недавно пришёл из армии. Одна моя знакомая решила помочь мне устроиться в недавно открывшийся коммерческий ресторан поваром. Она сама договорилась с хозяином, сама пошла на некоторые жертвы, которые я потом, кстати, не смог ей простить. Но это неважно. Об этом я узнал много позже. А пока я был счастлив, что у меня есть еда и работа. Поваром я, конечно, был так себе. Но всему, думал я, можно научиться.
Главным сюрпризом оказалось то, что на кухне я оказался один! Прижимистый хозяин никого больше не планировал нанимать, чтобы сэкономить деньги. Но отступать мне было некуда.
Итак, я стал варить рассольники, жарить котлеты и выпекать блины, которые решительно не хотели у меня получаться. Казалось бы элементарное блюдо – блины! Но тесто к ним выходило, как оконная замазка. Выполнить простое действие налить половником тесто - и то было проблемой. Тесто падало на сковороду тягучей замазкой и раздувалось до размеров рыбы - луны. Всё потому, что Виктор Петрович, директор, требовал делать их на дрожжах(!), как встарь. С чего он взял, что встарь блин делали на опаре? Но я спорить не стал. Официанты уносили мои блины в зал, а через некоторое время возвращали их обратно, говоря: "подогрей мне эту порцию "вечных!". Оказывается, мои блины у официантов были самым популярным блюдом. Они их продавали помногу раз. Посетителям обычно хватало одного блина, чтобы наесться. Остальные возвращались на кухню, где я их снова и снова подогревал для продажи.
Слава богу, на кухне я работал один, и наблюдать за моими кулинарно - художественными выкрутасами было некому. Однажды мне привезли поросёнка. Его следовало приготовить на банкет. Раньше я поросят никогда не готовил, а то бы знал, что его следовало предварительно замариновать на сутки. Удивительно, что поросёнок не рассказал мне все свои главные свинские тайны, потому что после таких пыток, какие я ему устроил, не то что поросёнок – любой бы раскололся! Вначале я поросёнка сварил. Конечно, умей он говорить, он бы сказал: что ж ты, чудак, варишь мне ноги, а спину нет? Но такой большой кастрюли, чтобы поросёнок поместился туда целиком, на кухне не было, поэтому я решил сварить поросёнка в длинном и узком сотейнике, куда можно было налить воды лишь половину, а если больше, то она начинала выплёскиваться при кипении. По уму, немного поварив, поросёнка надо было перевернуть, но когда я попытался это делать, одна из его ножек сломалась, обнажив молочную косточку, что выглядело крайне не эстетично и, чтобы не разрушить облик поросёнка окончательно, я оставил всё, как есть.
После того, как поросёнок, по –моему мнению сварился, я, используя целую кучу шумовок, вилку для мяса, лопатку для переворачивания котлет, деревянную ложку и половник, с огромным трудом переложил сваренного поросёнка из сотейника на противень, чтобы отправить его в печь. Только здесь до меня дошло, что запекать его можно было и в сотейнике, причём для этого не обязательно было даже вычерпывать всю воду! Испытав наверно те же чувства, какие бывают, когда над тобой постоянно издеваются, я повернул поросёнка мордочкой к себе, чтобы сказать ему всё, что о нём думаю. Тут я увидел, что поросёнок истерически ржёт, зажмурив глаза. «Ладно, посмотрим, что ты скажешь, после того, как я тебя поджарю!», пообещал я ему.
Обмазав поросёнка сметаной, я сунул его в духовку. Но тут вспомнив совет одного старого повара, который говорил, что для того, чтобы уши и пятачок и поросёнка не обгорали, надо надеть ему на них сырые картошки (наверно про фольгу он не слышал), я вытащил его обратно и начал мастерить ему из картошек телефоны на уши. Но то ли уши у сволочного поросёнка были не правильные, то ли пятачок не стандартный, но картошка с ушей у него постоянно падала, а с белого от варки его пятачка она, хотя и позже, но тоже отскочила.
Плюнув от злости, я сунул поросёнка в духовку без картошек. Где -то через час я вытащил этого отлично подрумянившегося мерзавца из духовки и понёс в зал. Банкет был уже в самом разгаре. Увидев аппетитное на вид жаркое, участники банкета дружно зааплодировали. Я бы и сам себе похлопал, если бы не нёс на руках этого вождя краснокожих.
Поставив поросёнка на стол, я решил, что лучше всего сразу же смыться, но кто –то попросил меня поросёнка порезать. Испытывая противоречивые чувства, я поплёлся на кухню за ножом и вилкой. Мысленно извинившись перед поросёнком, с которым мы провели столько времени вместе, я с размаху воткнул нож ему в спину, а вилкой ткнул ему в бок. Позади меня раздался визг. Обернувшись, я увидел даму, чье белое платье всё было в коричневых пятнах. Хватая со стола салфетки она пыталась хоть как то исправить положение. Но всё было тщетно.
Повернувшись опять к поросёнку, из которого всё ещё брызгал сок, я посмотрел на него внимательней и только тут увидел, что он не выпотрошен! Из –за спешки, или по какой- то другой причине, поросёнка с рынка привезли целикового! А я, прочитав в меню: «поросёнок, жареный целиком», так и зажарил его в таком виде.
Вот какую свинью мне подложили ресторанные снабженцы!