Очередная глава (вернее, фрагмент главы, потому что она длинная!) из повести "Марш Мендельсона", которая представляет собой вторую историю из серии приключений Лизы и ее друзей, собранных в книжке "Лиза во фритюре ".
В предыдущей серии Лиза познакомилась с приехавшим в Москву американцем Кеном...
...
Неожиданно пришла открытка от Кена. Кен писал: «Dear Lisa! I would like to invite you to America!» Честно говоря, Лиза струсила. Нет, уж лучше вы к нам! – думала она про себя.
– А чего не съездить? – убеждала ее Ню. – Замуж не выйдешь, так хоть Америку посмотришь!
– На какие шиши?
– А пусть он тебе и оплатит!
В этом была своя логика. Лиза послала Кену письмо, в котором написала, что с удовольствием приехала бы на недельку, чтобы посмотреть Америку, но стеснена в средствах. Кен, который не на шутку запал на Лизавету, ответил, что готов оплатить проезд! И Лиза начала собираться. В процессе сборов она вдруг поняла, что все ее родственники и друзья глубоко уверены, что Лиза едет именно замуж! Судя по всему, все родственники и друзья были просто счастливы избавиться от Лизаветы и сплавить ее в Штаты!
– Я не понимаю, я что, так вас всех достала? – жалобно спрашивала Лиза.
Один только Люлюнчик оплакивал Лизин отъезд: после того, как он поставил Лизавету на место, ему все время было ее жалко! А все остальные радовались. Радовалась Милочка, забыв про «Любовницу французского лейтенанта». Радовался Аик, защитивший, наконец, свою докторскую. Лялечка с Алюкой тоже радовались за компанию. А уж как радовалась Бетси Львовна! Она даже в самых смелых своих мечтах не добиралась до Америки! Подруги изводились от зависти, и в этой обстановке всеобщего ажиотажа Лизе было как-то неудобно обмануть всеобщие ожидания и не радоваться тоже. Она честно старалась, но получалось как-то плохо.
– Он, конечно, симпатичный, – уныло говорила она крошке Ню.
– Ну?
– Ну я не зна-а-аю…
– Чего ты не знаешь? Чего ты еще не знаешь? Симпатичный? – Симпатичный! Обеспеченный? – Обеспеченный! И что тебе светит в этой стране? – Ничего не светит!
– Нет, ты понимаешь, – встряла Лиза в диалог Нюсика с Нюсиком. – Ты понимаешь, нужно же чтобы еще что-то было! А когда этого нет, то как-то все не то…
– Чтобы что было-то?
- Ну это… Да ты сама знаешь!
– Чувство юмора, что ли?
– И это тоже! А то он наших шуток совсем не понимает! И вообще с ним скучно!
– А кто тебе обещал, что будет весело? Веселье ей подавай! Жизнь вообще суровая штука!
– Вот-вот! Ты еще скажи: «не поле перейти»!
– И не поле! И вообще, не морочь мне голову!
Отъезд надвигался неудержимо. Лизу собирали всем миром. После того, как «весь мир» оставил ее, наконец, в покое, Лиза пересмотрела чемодан и половину барахла выкинула. Она предпочитала путешествовать налегке.
Америка встретила Лизу неприветливо: сильным ветром, дождем со снегом. Лиза ничего этого не заметила, так ей было плохо. Дело в том, что Лизавету укачивало везде: в автобусе, в электричке, на пароходе, в машине, в лифте… где еще? Ах да, конечно же на самолете, несмотря на всякие таблетки от укачивания! Лизе эти таблетки были – как слону дробина! Однажды ее укачало даже в библиотеке (бывшей Ленина) на аппарате для просмотра микрофильмов!
Поэтому первая достопримечательность, которую Лиза увидела на Американской земле, было заведение под названием «ladies` room». И когда Лизавета стояла на коленях перед белоснежным керамическим устройством, доллары, которые она спрятала за пазуху, как в самое надежное место, вывалились и попадали в унитаз. «shit!» – Краткое Лизино высказывание как нельзя лучше подходило к ситуации. В общем, пока Кен метался за таможенным барьером, разыскивая «Лайзу», эта самая Лайза, проклиная самолет, Америку, того же Кена и собственную глупость, вылавливала зеленые бумажки из унитаза, стирала их в раковине и сушила под сушкой для рук, вызывая подозрительное удивление у всех заходящих в room ladies. Поэтому к Кену она вышла с очень бледным видом и с очень большим опозданием
Кен встречал ее в Нью-Йорке вместе с первым мужем Нины Юрьевны, который любезно пригласил Лизу с Кеном остановиться у них, чтобы Лиза могла адаптироваться к Америке постепенно, начиная с Нью-Йорка. Лиза же так и заявила, что, не увидев Metropolitan Museum of Art, в никакой Шарлотт не поедет.
В результате этот самый Метрополитен Лиза так и не увидела, так как привезла с собой в Америку мощный циклон: в Нью-Йорке выпал невиданный снег, заваливший весь город огромными сугробами - высотой сантиметров пять! Лиза не понимала, из-за чего такой переполох, но в городе тем не менее было объявлено чрезвычайное положение, никакие музеи не работали, и вообще ничего не работало!
– Как же вы справляетесь с подобными стихийными бедствиями? – интересовались напуганные снегом американцы.
– Да какое это стихийное бедствие! – отвечала Лиза. – У нас так все время! И ничего, живем.
Кен, который никакого снега в России как раз и не увидел, деликатно помалкивал. В Шарлотте снега не было. Музеев никаких тоже. Вместо музеев были банки. Еще в Шарлотте жили Кеновы mother and father. И хотя у Кена, как у всякого приличного американца, среди предков были прадедушка из Одессы – по материнской линии, и бабушка из Жмеринки – по отцовской, их потомки ни одного русского в глаза не видели за всю свою жизнь! Поэтому mother and father просто трепетали перед встречей с «Лайзой», опасаясь увидеть какую-нибудь террористку в красной косынке. Увидев миниатюрное создание, вполне мирное и безобидное, они успокоились. mother признала, что русская девушка – вылитая Liza Minelly в молодости, а father почему-то вспомнил пончики с сахарной пудрой, которые пекла ему в глубоком детстве бабушка из Жмеринки.
Лиза в Шарлотте откровенно скучала, хотя столько улыбаться ей не приходилось за всю свою жизнь, и Лиза чувствовала, что скоро американский smile навсегда приклеится к ее лицу. Единственным развлечением за все время пребывания в Шарлотте, была экскурсия в поместье Вандербильтов. Потомки знаменитого миллиардера со временем настолько, очевидно, обнищали, что драли за билет в свое поместье просто баснословную сумму: целых 30 $! Поместье поражало как своими размерами, так и своей устрашающей безвкусицей: «замок» соединял в себе все возможные архитектурные нелепости, а brilliant works of applied art, в этом замке собранные, постоянно напоминали Лизе бессмертный серебряный молочник в форме коровы, который тетя Агата велела Бертраму Вустеру обозвать «датским новоделом». Очевидно, что Вандербильт Вудхауза не читал. Вряд ли Вандербильт был знаком и с русским купцом Арсением Морозовым, (кстати, своим современником), который на вопрос архитектора Мазырина, в каком стиле он хотел бы построить дом, ответил:
– Во всех стилях, деньги у меня есть!
Говорят, когда его мать – знаменитая Варвара Алексеевна Морозова – увидела это причудливое строение, до сих пор стоящее на Воздвиженке, она сказала:
– Раньше только я знала, какой ты дурак, а теперь все это видят!
С мамой Арсения Вандербильт уж наверняка не был знаком. А зря! Зато, как с изумлением выяснила Лиза, Вандербильт был знаком с Эллочкой-людоедкой! Не веря своим глазам, Лизавета смотрела на портрет дамы, одетой в меха – не то в шанхайских барсов, не то в мексиканского тушкана! Этикетка под портретом гласила «Eleonor Wanderbilt-Shukin»! Каким образом удалось бывшей жене инженера Щукина пробиться в семейство Вандербильтов, не имея за душой ничего, кроме золотого ситечка, полученного от Остапа Бендера взамен одного из двенадцати стульев, Лиза так и не сумела выяснить.
Постепенно Лиза начала осознавать, что все вокруг воспринимают ее в качестве невесты Кена и если прямо не спрашивают, когда свадьба, то только потому, что хорошо воспитаны. mother водила ее по магазинам с кухонными и постельными принадлежностями, а father учил водить машину. Кен активно уговаривал продлить визу, вздыхал и смотрел глазами грустной и сильно проголодавшейся таксы! Сама же Лизавета к этому моменту окончательно убедилась, что ей здесь не место. Ну не создана она для американского образа жизни, и все! Пора было принимать меры.
К слову сказать, была в характере у Лизы какая-то обманчивая мягкость и податливость, позволявшая окружающим предполагать, что Лизаветой вполне можно управлять и руководить, словом – присматривать. Но у этой мягкой булочки внутри был железный стержень, нет – титановый! И не один любитель булочек уже обломал об этот стержень свои зубы!
Лизавета действовала по жизни подобно той лягушке, которую бросили в кувшин с молоком. Сначала Лизавета покорно шла на дно, слушая, как ее всячески убеждают в том, что молоко очень полезная вещь, и любая уважающая себя лягушка была бы просто счастлива провести в молоке всю свою жизнь! Но потом в ней просыпался собственный разум, и лягушка принимала меры, настолько резко выпрыгивая из кувшина с молоком, что никакое масло просто не успевало сбиться! Вот и сейчас Лиза приняла меры: она позвонила домой, сделала вид, что по семейным обстоятельствам ей ну просто крайне необходимо немедленно вернуться в Россию, и радостно выпрыгнула из американского кувшина, полного такого полезного, питательного, но очень невкусного молока! Кену она сказала, что подумает...
...
Продолжение следует!
Предыдущие серии:
1. Ай лав ю, Петрович!
2. Китаец
3. Про Люлюнчиков и прочих. Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4
4. Выбор мужа по-научному. Часть 1, Часть 2, Часть 3
Тихий американец. Часть 1
Подписывайтесь на мой канал и читайте мои истории, а также заметки о книгах, фильмах, живописи, реставрации и просто о жизни!