«Стрелка была затеяна необычная. И даже не тематическая — «отпуск, похудания, последний мужик, новая тачка…» Исключительно, эмоционально вызванная, к жизни. Она носила название — «назад, в прошлое!» Одна из нас, недавно, случайно встретила старую знакомую. Скорее, больше, чем знакомую. Когда-то, Ангелика входила в наш «спаянный коллектив» непостоянным членом. Она и вся была — сплошное непостоянство. Чем и прогневала подруг. И небеса! Как упорно считали мы.
И однако. Верушка принесла весть неожиданную. Зацепленная взглядом Анжел — в городе, но не при параде, а попросту — явила собой пример, устоявшегося благосостояния. И незряшних усилий «по уходу и сохранению».
Верочка — со всем пылом своей нежной души — уверяла: «Да, девочки! Хороша, как никогда! Про одежду, детально, не скажу. Было мокро, холодно и ветренно. Но кожаная куртка — добротная и цвета, такого интересного. Хаки, скорее. Но благороднее… А теперь представьте! Многим из нас — в нонешние-то годы! — пойдёт к лицу болотно-зелёный?! Про себя умолчу — мне всё идёт. Но Катя, например, вряд ли потянет. Да и Лена. Взбледнётся чертами… Короче. Из-под куртки выглядывал дорогой свитерок. Долларов двести. Ботинки модные, джинсы стильные. Грязью забрызганы, а выглядят — хоть в Вестминстер заваливайся! Стрижка короткая, макияж не броский, а пахнет!.. Сама, с*ка! Не оторваться!..»
Собрались мы в кафе. Любимом, пафосном, центровом. Кое-кто не захаживает. Заказали — и покушать, и запить. Но в глотку лезло слабо.
В те, далёкие времена. Когда Анжелка была своей, не парией. Мы её особо не выделяли. Так — умничка, из приличной семьи. Но, мы и все — «не пальцем деланные!» Потом, она подросла и помужала. Характером и заслугами. И родовое уже не пялилось поперёд, отошло. Под напором собственного. А чисто внешне, она стала мягче, по-хорошему взрослее и симпатичнее. Точно! Врождённые и благо/воспитанные вкусы обогатились и откристаллизовались. Это не случилось вдруг. А когда мы все поняли смысл произошедшего — стало поздно. Она обскакала нас по всем позициям!
Куда бы мы не затаривались — коллективом! — всё внимание и шум. Вихрились около неё. Мужики мурчали и делали дерзости. Жёны корчились в испуге и хаосе. А она глядела, сквозь ленивый прищур, на все эти безобразия. И — в лучшем случае — ухмылялась. Чаще, не замечала.
Признаться. И мы запаниковали. Раньше, шансы делились приблизительно поровну. То одна, то другая — из нас — вырывалась в лидеры. За счёт более удачной причёски, новой вызубренной остроты или модной шмотки. И такой расклад всех устраивал! «Никому не обидно». Если по существу, нагнула она сообщество. А такое не прощается! Мы и не простили…
Нашли повод. Поскандалили. И выгнали. Затем, вычеркнули из общественной жизни. И забыли. «А была ли, девочка?»
Кто бы сомневался, вечево решили — «без нас пропадёт! кто она, одна, без фона и поддержки? мы, хором — сила. сейчас «сольники» не выживают! вот увидите, через пять лет никто про неё и не вспомнит!..» И так и жили. Не вспоминая…
Настроение скатилось окончательно «в ноль». Принятое на грудь не помогло. Оказалось, Анжелка была нужна нам. Как трофей. Чучелком на стене. Историческим "задником", нашей безоблачной молодости… Ожившей, благополучной. Она встала колом. В грудине…»