Когда мне было восемь, я шла домой и записалась в изостудию. Так бывает – на двери висело объявление, я зашла и все случилось. Родители не возражали, даже не помню – были ли они в курсе, так как студия была бесплатная и все краски-карандаши нам там выдавали. Год я ходила туда с огромным удовольствием. Это был клевый большой подвал, заставленный самыми дикими вещами, ученики все были сильно старше меня, а у учителя были борода и страшно замученный вид. Они там в основном рисовали засушенные апельсины, кувшины закрытые тряпками и кувшины без тряпок, меня кувшины ничуточки не интересовали, поэтому я рисовала что ни попадя, а учитель не протестовал, наоборот, всегда останавливался рядом с моей работой и говорил
«… мда. Интересно». – я считала этой высшей похвалой.
Кроме того он дважды отправлял мои работы на выставки вместе с самыми лучшими кувшинами и с самыми хорошо выписанными тряпками, и наша студия всегда что-то там занимала – с грамотами, все как положено.
А однажды он попросил меня остаться после занятий, долго чесал бороду карандашом, а потом сказал примерно следующее.
«У тебя есть способности. Возможно, даже большие способности. У тебя есть чувство композиции и прекрасное чувство цвета. И, конечно, фантазия, да… Но ты никогда не станешь по-настоящему хорошим художником, так как у тебя кривые руки и полная беда с пространственным мышлением. Этого мышления у тебя вообще нет. Я удивляюсь, что ты вообще можешь ходить и не падать. Но, думаю, из тебя может получиться интересный примитивист, мда… Но мне кажется, тебе этого будет мало. Хочешь, ходи сюда рисовать и дальше, но учти – я тебя ничему научить не смогу. И никто не сможет… мда…»
Наверное, это был самый лучший учитель в моей жизни. Я до сих пор крайне ему благодарна. В изостудию я больше не ходила.
А рисовать я все равно иногда рисую. Рыбок, например, и петухов.
