Первые дни после появления в доме мелкого спинальника я пребывала в растерянности. Ребенок проявлял обычную котеночью активность, но волочащая задняя часть заставляла беспокоиться нас, хозяев.
Я не могла понять, какую степень свободы предоставить малышу, особенно с учетом рекомендации первого врача «поместить в переноску и не позволять много двигаться».
Признаюсь сразу, подобный совет в отношении которебенка вызвал у меня некоторые сомнения, поэтому от заточения я сразу отказалась. Отчасти, мне повезло – измученный подвалом и страхом котенок не сразу поверил в то, что теперь у него есть свой человек, и предпочитал убеждаться в этом каждую секунду, плотно оккупировав мое кресло. Вместе со мной.
Рейд по врачам у нас начался в те же самые первые дни, но в переноске мелочь не ездила. Он орал так, что, мне кажется, его слышали водители соседних машин. Поэтому перемещался он исключительно у меня на руках, гордо восседая на пеленке и созерцая проносившийся мимо пейзаж.
Периодически котик пытался научиться водить машину, стараясь помочь мужу переключить передачи или порулить, усевшись уже на его коленях.
Дома мелочь также продолжала жить на ручках. Нет, конечно, иногда он удалялся в тихое местечко поспать, но большую часть времени проводил рядом со мной.
К нам которебенок попал в возрасте примерно полутора месяцев. Что случилось на самом деле, мы никогда не узнаем, но по характеру травмы врачи предположили, что его кто-то либо сильно ударил, либо отбросил.
Кстати, я очень бы хотела посмотреть в глаза тому человеку, который не глядя отшвырнул мелкий комочек в сторону, в результате чего он приложился спиной об угол стены. Это наиболее вероятное объяснение случившемуся.
Так вот, в первые 2-3 недели вопрос активности остро не стоял: малыш отлично себя чувствовал с игрушками в кресле. Но классическое котеночье любопытство стремительно нарастало.
Поэтому, основной вопрос, который я задавала врачам – это: как быть с его перемещением по комнатам? Один из ведущих вет. неврологов Москвы расставил все по своим местам.
С его слов, основная ошибка хозяев подобных особенных животных – это отношение к ним, как к инвалидам. Результат: котик лежит, обложенный подушками и одеялами, с него сдувают пылинки, а мышцы стремительно атрофируются.
Помните фильм про Рея Чарльза? Там была одна сцена. Маленький мальчик стремительно слепнет, а его мать учит сына жить в этом новом, темном мире. Она стояла в углу, сцепив зубы, слушая плач и сжав кулаки, но не помогала. Ребенок должен научиться всему сам.
Я поняла, что мне придется пойти по той же схеме и убить жалость на корню. Спинальник будет жить ровно на тех же правах, что и остальные коты. Это значит:
· Доступ везде;
· Полное отсутствие помощи при попытках куда-то забраться;
· Ожидание, пока он придет на зов, а не перемещение его из точки А в точку Б на руках.
Итог нас радует. Уже немелкая котоморда:
· Отлично перемещается по всему дому, преодолевая пороги и выступы;
· Самостоятельно укладывается спать на кресла, стулья, диваны и кровати;
· Не уступает остальным членам прайда в забегах по дому;
· Спускается со второго этажа;
· Резво улепетывает при виде лотка для отжима – ну не любит он эту процедуру.
Мышцы перекатываются под шкурой буграми, а сила такая, что в некоторых случаях удержать его способен только муж.
На своем примере я убедилась, что отношение и к людям, и к животным с особенностями как раз не должно быть особенным. Тогда они отлично адаптируются и чувствуют себя просто живыми.
