- Следующее лето будет последним, - Мишка небрежно ковырнул ногой яблочный огрызок и поставил коробку на край телеги.
- Чего оно последнее? – Леха замер с испуганным лицом, коробка зависла над бортом и парила в недоумевающем взгляде сине-зеленого цвета.
- Ну я после выпускного поступать, а по вам с Юрцом армейка плачет, того смотри прям с выпускного сапоги обуете.
- Я-то думал, - парень выдохнул, брякнул коробкой о дно телеги, - Тогда не следующее, а это лето последнее.
- Кому как, а у меня до вступительных будет месяцок погулять.
- Ты все это к чему?
- Так просто, настояние, наверное, такое - Мишка стащил с себя телогрейку, встряхнул ее и с гулким шлепком ударил о край телеги, - Июля три дня осталось, август пролетит как всегда незаметно, а потом все разъедутся по домам.
- Блин, считай, лето пролетело, - Леха смахнул с лица нависший выгоревший добела чуб, почесал нос и чихнул.
- О, правда.
- Какая, правда? Мукой пыли меньше. Это у Макса день рождения через два дня?
- Ага.
- Значит надо наверстать это лето, пока совсем не ушло. Колеса сегодня перегоним, завтра раскидаем, перетрясем, а в воскресенье, как раз обкатаем под праздничек, - глаза у Алексея засветились ярче, глубоко и искренне.
- Можно будет на Чернецкую сгонять, пока все девки не разъехались, - Мишка засветился по-своему не хуже Лехи.
- Меня возьмете? – дзынькнуло сзади.
Девушка стояла в паре шагов позади телеги и прижимала к груди пакет с изображением измятого и истертого женского лица, узнать в котором кого-то знаменитого было уже невозможно. Легкий короткий сарафан повинуясь ветру развивался, бесстыдно приподнимаясь и оголяя загорелые тонкие ноги, обутые в бирюзовые сандалии. Едва не роняя пакет, девушка одергивала подол сарафана, когда с очередным порывом ветра мелькали яркие плавки купальника.
- Куда тебя брать? – Леха ответил вопросом на вопрос.
- А вы это куда? – девушка игриво продолжила разговор в вопросительном тоне.
- Явно не на речку, как ты, - Мишка накрыл куском брезента уложенные в телегу коробки, мешки и пакеты.
- А я там уже была, - девушка подошла к телеге и поставила в нее пакет, из которого пахло свежим хлебом, вскарабкалась по колесу и забыв про летающий на ветру сарафан, уселась на борт, широко расставив ноги, - Там ветер сегодня, вода прохладная и пыль летит, так что я не против и с вами. Куда поскачем?
- Не, Женек, - Леха стыдливо обошел телегу с обратной стороны, положил локти на противоположный борт и неодобрительно закачал головой, - Сегодня с нами никак. Мы на Ефимовку, Миха телегу на кордон гонит, а я с ним попуткой за мотоциклом.
- А обратно как? Там же километров двадцать по посадкам до нас.
- А обратно я уже на мотоцикле буду и его подберу где-то у Синего.
- Тогда чего это с вами нельзя? – Женька нахмурила брови, они замерли темной, немного выгоревшей галкой над коричнево-зелеными глазами, грустно сползшими к переносице, - Как на совхоз втроем на Мишкином ездить, так сами звали, а как себе новый берешь, так нельзя?
- Да пусть едет, че нам то, - Мишка кивнул Лехе, - Там не новый аппарат, и кто его знает, как он доедет обратно, пешком с нами дотопает, будет кому толкать. – Мишка ехидно заулыбался.
- Тоже нашли чем пугать, а то пешком не ходила, - девушка усмехнулась, попыталась щелкнуть Леху по носу указательном пальцем, но едва не соскользнула с борта.
- И ты вот так прям и поедешь? – Леха слегка покружился, растягивая внизу свою майку на манер Женькиного сарафана, - Тебя так комары сожрут, скелет домой деду привезем.
- Ага, - Мишка звонко захрустел зеленым огромным яблоком, откусив пару раз, остаток отдал лошади, немного прожевав, продолжил, теряя звуки, - А обратно ты как ехать собираешься, ты про нас подумала?
Женька смущенно захлопала ресницами, сделала задумчивую гримасу, подперев подбородок тыльной стороной ладони, поставила ноги рядом, расправила подол сарафана по бедрам и звонко хихикнула.
- Что-то я вас не понимаю, ребятки?
- А че нас понимать? – Леха пристально посмотрел то на Мишку, то на Женьку, на ее тонкие и длинные пальцы, теребящие волосы, собранные в хвост, - Мы за тебя волнуемся, комары покусают, по лесам в таком наряде нельзя, да и потом по деревне слухов будет, мол возили вдвоем, полураздетую…
- Хм, полуодетую, - с усмешкой перебила Женя, - Кому какое дело?
- Милочка, - Мишка хихикнул, стараясь быть похожим на ветхого старичка, - Мы в деревне, тут всем есть дело до каждого. Вот сейчас мы загрузились в магазине на кругленькую сумму, продукты, водка, сигареты и прочее, как думаешь, что к вечеру по деревне говорить будут?
- И что же?
- Ну что… - Леха подхватил затягивая с ответом, - Ну как минимум, мы проворовались и что-то отмечаем, а у кого воображение побогаче, тот и про грядущую войну, предсказанную в пьяном угаре ясновидцем - гробовщиком Ильичом выдаст. Вот закупились провиантом на первое время, везем брату его, на кордон, где сами потом спрячемся.
- Ну, я почти так и подумала, - Девушка улыбнулась и заглянула, приподняв брезент, - А на самом деле это все зачем?
- Везем на кордон брату Ильича. Мы с дедом телегу починили, не гнать же порожняком, вон закупили впрок муки, круп, - Мишка спокойно объяснял Женьке.
- А лошадка?
- А что с ней? В каком смысле?
- Обратно вы на мотоцикле, а она как?
- Пешком,- Леха попытался сказать серьезно, с сожалением, но после небольшой паузы сам рассмеялся, - Она не местная, - и парень опять захихикал над своим объяснением.
- Это лошадь деда Егора, с кордона, сломанную телегу он же не на себе к нам вез, - Мишка тоже задумался над сказанным, на минутку представил себе эту картину и глупо заулыбался.
- Ладно, - Леха выдохнул и сказал серьёзно, строго, - Поехали с нами, но хлеб хоть своим занеси и штаны одень, все же в лес едем.
Женька одобрительно кивнула, перекинула ноги через борт телеги и уселась у края, умащивая рядом свой пакет.
- Тогда у съезда остановимся, к дому подъезжать не надо, много вопросов будет. Я хлеб занесу, переоденусь, а вы к мосту выезжайте, я огородом к вам выбегу. Я быстро, - девушка от положительных эмоциях перешла на переигранный кокетливый тон, и даже ткнула Леху указательным пальцем в плече и причудливо немного им повертела.
Леха словно не обратил на жест никакого внимания и только переглянулся с Мишкой, - Ты только не долго, мы как электричка, строго по расписанию.
Телега едва замедлила ход, а Женькин силуэт уже мелькнул в зеленых зарослях и растворялся, словно ее и не было.
- За мостом станем, - Леха, словно скомандовал.
- Зачем?
- Подальше от дороги и чтоб с реки не видно было, - парень помолчал, почесал в затылке и уставился испуганным взглядом на Мишку, - Сейчас одна падла увидит, вся деревня знать будет. Потом еще и прибрешут, сам знаешь, а Танюха мозг мне вынет.
- А ей то чего?
- А я ее с собой не взял, она тоже просилась, я отмазался, обратная дорога, мотоцикл новый, как едет не знаю, и все в этом роде. А тут сейчас узнает, что Женьку взяли, это же скандалы, истерики.
- А то Женька ей сама потом не скажет.
- Ну мы с ней сейчас договоримся. Вроде как ее мы на Дмитровке подобрали.
- Тогда может и правда ее не брать? И ехать проще и потом не нужно выкручиваться.
- Уже пообещали, и с ней веселее будет, она забавная.
- Ну, сам решай, мне отчитываться некому, - Мишка кивнул головой и указал на развилку в сторону моста.
Вода звонко журчала где-то в кустах, но ни со старого моста, ни у подъездов к нему ее не было видно. Широкая песчаная коса тянулась еще из рощи и упиралась в заросли мелкого ивового кустарника, потом поднималась более высокой волной над тропинкой и сливалась с густой зеленой стеной. Звук воды доносился именно оттуда, из нутра большой неподвижной зеленой змеи, с шевелящимися чешуйками, которая словно проглотила реку. Легкий ветер шевелил листву с тихим шипением, еще больше превращая заросшее русло в огромную рептилию.
- Опять под мостом застряла, - произнес Мишка.
- Кто? Женька? Вон она бежит, - Леха ткнул пальцем в светлое пятно, шустро перемещающееся по склону, между четких желто-зеленых прямоугольников огорода.
Мишка, соглашаясь, кивнул, оставив змею, проглотившею реку и застрявшую под старым мостом лишь в своем воображении.
- Ты ее переодеться просил? – усмехнулся Алексей.
- Женька, мы же в лес едем, - с досадой проговорил Мишка, - Это тебе не городской парк на воскресной прогулке, а ты в своем сарафане, Леха же говорил штаны одеть.
Девушка остановилась в шаге от телеги, швырнула в нее небольшой пакет, и уперев руки в бока на талии выставила правую ногу вперед поставив на пятку, демонстрируя потертые кеды, вместо сандалий.
- Обувь правильная, без вопросов, - одобрил Мишка, - Штаны где, в пакете? – парень кивнул на край телеги, где лежали вещи.
- Не, там еда, на дорожку, - улыбнулась Женька, - Штаны вот, - она подняла подол сарафана, дотягивая его почти до собственного носа, демонстрируя под ним коротенькие джинсовые шорты.
- Жека, ну ты че, издеваешься? – почти взвыл Леха.
- У меня длиннее нет, - девушка ответила обиженным голосом, но глаза, которые только и были видны за поднятым подолом сарафана, растянулись с узенькую полоску, игриво бегали из стороны в сторону и часто моргали.
- Полезай, поехали – проворчал Мишка, - Стоим тут как кучка идиотов, ты подол выше головы задрала, мы на верхах сидим и глазеем, еще осталось на сам мост выехать для лучшего обзора.
Женька рассмеялась окончательно. в голос, и заскочила в телегу, перемешивая разбросанную солому, сбивая ее ближе к борту.
А чего она такая жесткая?
- Так устроена, - коротко ответил Мишка.
- Это тебе не папина Волга, - добавил Леха.
- И долго нам ехать?
- До кордона часа три, там дороги похуже, чем тут, они то телегу и под ремонт подвели, так что посмотрим, а то и в объезд может рванем по полям.
- Три часа, это не сутки в консервной банке с колесиками, тут воздух, небо над головой, противная музыка не трещит в динамиках.
Поселок медленно уменьшался, сжимался с его улочками и домами, водонапорной башней, мостом, элеватором. Все становилось нереально игрушечным, хрупким, и еще больше привлекало внимание.
Мишка подвязал вожжи на ручку и лошадь медленно, чувствуя, что возвращается домой, шла вперед, уверенно и целенаправленно, обходя сдвоенные посадки, косы, полевые просечки, вела какой-то своей дорогой, но шла спокойно, не фыркала и не похрапывала.
Мишка уселся на краю, рядом с Женькой и Лехой у заднего борта телеги.
- А кто правит? – испуганно обернулась девушка.
- Сама кобыла, - гикнул Леха.
Мишка улыбнулся, заметив Женькину озабоченность и испуг.
- Не боись, она сама порожняком домой возвращается если ее отпустить, а с ходом уж подавно дорогу найдет, она нас с Ильичами на охоте по зиме из бури сама вывозила, когда мы в полях заплутали под ночь, а потом еще и метель поднялась.
- А вон там, это ваш дом? – девушка указывала рукой в левую часть поселка, где сливались в зеленое пятно сады и желтеющий ровный квадрат поля.
- Почти, еще чуть левее, вон там, видишь возвышение и пестрый прямоугольник?
- Вижу, а что это?
- Это кладбище, - вмешался Леха.
- Странно оно выглядит со стороны, точнее с хорошего удаления, такое необычное, пестрое, а на самом деле... - девушка замолчала.
- А давайте играть, кто-то загадывает человека, а двое ищут его дом, - Леха едва закончил предложение, как сам понял, что предложение его было немного детским и глупым.
- Мы когда с дедом ездим на кордон, он мне показывал, как деревня разрасталась, какие дома строили, где сломали и сейчас под поле распахано, а где вовсе заросло все.
- А он все это сам видел и знает и помнит, - усомнился Леха.
- Дед? – Мишка с ехидцей переспросил, - Дед помнит, сколько болтиков в него в какой коробке и чертежи с одного взгляда переносит. Ты вон значение косинусов и синусов калькулятором считаешь, а он по двум углам тебе все наклонные выдает с точностью, как по таблице Бредиса.
- Старая школа, у меня такой же, - поддержала Женька.
- Ну и че было на месте нашего дома?
- До войны там болота были, река была шире и в разлив все стояло в воде. Крайний дом был у скобяного магазина, точнее там склад был, это потом из него магазин сделали. В послевоенные годы реку в совхозе подняли плотиной и уровень воды по лугу стал ниже, стали там торф копать, настроили куреней и сараев для хранения материалов и торфа, рабочие жили. Эти куреня глиной обмазали, там же добытой, и народ зимовать остался, так и пошел поселок по вашей стороне. У тебя в огородах под ручьем затоплены пара таких куреней, дед говорил, что не успели вывести, плотина первая насыпная была, подмыло ее в дождь и вода резко поднялась, обмыло копаня, и дома те ушли под воду. Сейчас там болото, но мы с Максом проверяли рассказы деда, года три назад. Шпилька полутораметровая, где-то на глубине около метра упирается во что-то твердое в глине и так почти по всей заводи.
- Про курени мне бабуля тоже рассказывала, но в болото лезть мы не рисковали, там коза утопла и не нашли баграми, страшно было как-то.
- А правда, что в Синем тоже деревня затоплена? – Женька зашептала едва слышно, словно таилась от кого-то, и от ее шипения неприятно по всему телу забегали мурашки.
- Байки все это – утвердительно выдал Леха, - Да оно очень глубокое, и дна там не доставал никто, но деревню не находили, особенно как многие утверждают, церковь там затоплена с куполами и колоколами, сказки все это.
- Не знаю, дед всегда уходит от ответов на такие вопросы, знать не все там так просто. А так мы сами там много чего по берегам находили из деревенской утвари. Там до ближайших деревень около десяти километров, откуда в озере обломки горшков глиняных и куски прялки?
- Так там партизаны в войну были, - добавила Женька, - мне дед говорил, что там большой отряд с трех районов стоял, считай всю войну, их немцы выбить так и не смогли. Искали долго, а потом по болотам засады ставили. Раз даже технику загнать решили, чтоб по болоту ближе подобраться, так наши и эту технику притопили.
- Не удивлюсь, если и сегодня там копают, - Мишка произнес с некоторой скорбью и треском в голосе.
- Что копают? – уточнила Женька.
- Стоянки, блиндажи, землянки и даже кладбище партизанское, - пояснил Леха, - сколько раз там бывал, или при нас копают прям или разрытые канавы по всему берегу, мы от того и стоим там со стороны навала, там копать негде, берега нет.
- А я там искупаться хотела, - Женька с сожалением оттянула плечико сарафана, демонстрируя яркую лямку купальника.
- А что мешает? – Мишка удивленно посмотрел на девушку.
- Партизаны… - прошептала Женька.
- Так их там давно нет, умерли.
- Тем и мешают.
Мишка улыбнулся, толкнул легонько плечом девушку и заглянул ей в лицо.
- А малину ночью на кладбище рвать тебе никто не мешал?
- Так то малина, а тут купаться, - Женька заулыбалась, толкнула Мишку в ответ и откинулась на спину, на теплое и душистое сено, - И как мы будем друг без друга жить? Это я к вашему разговору у магазина, я потом только поняла про что вы. Вот сейчас мы самые родные друг другу, и ругаемся и миримся, ревнуем, психуем, капризничаем, а через пять лет будем просто помнить имена и клички, хотя и их забыть можем, будем стоять при встрече, смотреть, улыбаться, силясь, вспоминая имена. Я так не хочу, хочу чтоб как сейчас, пахло сеном, мы дурачились или вспоминали по-доброму наши глупые поступки или веселые случаи и дорожили тем, что с нами это было.
- Жека, - Леха с трудом сдержал тон голоса, - Ты это с чего? Все же хорошо, лето, птички, солома, как ты любишь.
- Не ной, - Мишка влез грубо и одернул девушку, - Тебя же взяли с собой, на озеро зайдем, плавай, сколько вздумается, не корчи сцен, не наводи тоску на Леху.
Женька рассмеялась в голос, обняла Леху за шею и уткнулась в него лицом.
- Вот зараза! – ругнулся парень, - А я уже слезу пустить надумал, поверил.
- Когда ты играть так резко начинаешь, тебя выдает одна деталь, - Мишка заглянул в лицо девушке.
- Какая?
- У тебя текст идет, как заученный, ты хоть и попадаешь в интонацию, но она тут же отличается от твоей реальной. Звучит, как с пластинки, чуть сдвинул иголку назад и те же слова с той же интонацией, с той же подачей, а мимика и взгляд меняется.
- Ни че не понял, - Леха всматривался в лицо девушки, потом смотрел на Мишку и отрицательно закивал головой.
- Тебя где ссаживать, театральный критик? – Мишка кивнул вперед, где виднелась развилка грунтовых дорог.
- Я у мачты соскочу, оттуда ближе. Давай условимся, где ты нас подбирать будешь.
- Да прям на Синее заеду.
- А мы же на навале будем, туда только пешком.
- Не подумал. Давай с просеки заеду, порычу, посигналю, вы тогда на просеку и выходите.
- Сверим часы, - Женька шутливо вскинула левую руку, на которой не было часов и засмеялась.
- А это не помешает, - Мишка потянул Лехину руку с часами,- Нам до кордона еще минут двадцать, тебе до поселка примерно с час. Мы оставляем ходки и топаем на Синее, это около часа через овраг по тропе, а тебе с Ефимовки до Синего минут двадцать ехать. Считаем, мы будем на Синем через полтора часа, и ты так же.
- А купаться? – вставила Женька.
- Я часа через два на Синем буду. Пока там по месту аппарат посмотрю, прокатимся, попробуем, а потом еще на заправку, мне же его заправленным не продадут, два часа это самое раннее. Накупаетесь и еще замерзнуть успеете, если Егор Ильич вам с собой ни че не передаст для моего тезки.
- Тогда ждем твоего сигнала часа через три с этой точки.
- С этой точки, - Женька повторила обрывок Мишкиной фразы, подражая тону и произношению, на манер супергероя из фильмов про шпионов.
- Разбежались, - Леха закинул за спину рюкзак, подцепил рукой куртку и соскочил с телеги, едва та замедлила ход, - Актриску не заплавай! – парень подмигнул, покривлялся и спешно пошел по тропинке, поднимая едва заметные пылевые облачка.