Ленка, вернее Елена, – моя соседка ниже этажом. Женщина семейная, за сорок, в очках. Муж, ребёнок уже большой, бабуля... Живут все эти несчастные аккурат подо мной. Квартира у них хорошая, с ремонтом. Было время, Лена ещё делала ремонт, пока выше не поселился я, и не принялся планомерно её заливать. А я воду люблю. Это моя стихия. Рак по знаку. Ничего не могу с этим поделать. Заливал я её случайно, конечно. То по причине старой сантехники, то бачок сливной прорвёт. И понеслась. Звонок в дверь, крики, вопли… Что вы наделали! Спуститесь к нам, посмотрите, как вы нас залили! Спускаюсь, смотрю – ужас! Действительно залили. Мы даже телефонами обменялись на случай, если меня не будет дома, а вода самостоятельно оживёт и направится прямиком на нижний этаж. А чтобы идентифицировать соседку, я записал её как «Ленка-утопленница». Бывает, лежишь в постели, ко сну по-графски отходишь, после рюмочки чего-нибудь благородного – бац, телефонный звонок. Смотришь: «Ленка-утопленница»! Жена с подозрением: кто это там тебе названивает? Кто, кто, говорю? Вот, смотри! Показываю. Жена: а, ну, ладно, поговори с ней сам. Я спать пошла.
Конечно, мы с женой стараемся избегать встреч с нашей соседкой. Вид у неё суровый, как минимум хмурый, фигура красноречиво говорит о занятии в молодости спортом. Возможно, боевым. Я живо себе представляю её в кимоно. Вот она делает захват, подсекает меня, заламывает руки – я беспомощно стучу рукой по татами. Мне становится жутко. Как назло, встречаемся часто. Жена – в соседнем магазине прямо на кассе. Не отвертеться. Я, о ужас, - в лифте. Маленькое замкнутое пространство, семь этажей напряжения. Места в лифте недостаточно, чтобы она меня повалила – это, думаю, хорошо. И тут же мысль: боже, она просто может удушить меня стоя! И упасть не даст. Удушит, выйдет на своём седьмом этаже, прислонит меня к стенке, нажмёт на первый или последний этаж… И буду я, удушённый, кататься и пугать всех. Примерно так я каждый раз думаю, когда захожу в лифт, а там Лена. «Вам какой этаж?», спрашивает она, ещё не разглядев меня. «А, это вы? Здравствуйте!» Двери со скрипом захлопываются. Мне уже не выбраться, и я остаюсь с ней один на один как кролик с питоном в одной клетке. Кричать бессмысленно. Я улыбаюсь. Не станет же она, в самом деле, убивать улыбающегося человека в очках? Семь этажей тянутся невыносимо медленно. «Так вы починили, как обещали водопровод на кухне?», ехидно справляется у меня Елена. «А батарею в комнате, которая протекала и залила нам все наши обои, заменили?» Я, вытянувшись по-армейски, отчитываюсь перед ней, как ефрейтор перед капитаном: так точно, никак нет, больше не повторится, сию минуту, виноват, разрешите идти? Мне даже кажется, что в этот момент она двумя пальцами пытается оторвать пуговицу моего воображаемого кителя. А не послать бы тебя, матушка, прямо здесь, в лифте, порой дерзко размышляю я? Да, да, заменили мы батарею! Заменили на ещё более старую, чтобы тебя совсем залило на твоём седьмом этаже со всеми твоими обоями! Купи жилет спасательный и купальник модный! Поплаваешь ты у меня! Погоди, вот только поднимусь к себе, да подожду полуночи, когда вы все разденетесь, да в постельки свои ляжете, и с криком «полундра!» открою все кингстоны своей квартиры! И до меня только будут доноситься откуда-то снизу захлёбывающиеся крики о помощи. Но я не стану их слушать. Я надену свой домашний халат, поставлю тихо винил с ранними Роллингами, налью в стакан виски, лёд в него брошу пару кубиков, закурю сигару и медленно по-графски подойду к окну. Посмотрю вдаль, в сторону Купчино с высоты своего восьмого этажа и выдохну: а ведь, не самый плохой день сегодня был. И только жена сквозь сон спросит: «что это там за шум, любимый? Непонятно, сверху или снизу? Спасть мешают!» Снизу, дорогая. Это снизу. Спи пожалуйста! Скоро это прекратится. Уже скоро.