Оглавление
К вечеру тучи затянули половину неба, ветер похолодел, наполнился водяной пылью. Короткие, злые зарницы отпечатываются на сетчатке, подсвечивают далекие пики гор. Ворчание грома прокатывается по долине до скального хребта и, отразившись, возвращается глухим эхо.
Пора возвращаться в город.
Тропа бежит с холма, змеясь вдоль опушки, ветер дует в лицо. Рану на переносице щиплет, несмотря на десяток выпитых зелий. Синяки, ушибы и царапины, полученные во время охоты, зажили без следа. Но резаная рана только подернулась пленкой подсохшей крови, норовящей лопнуть от любого движения.
Забросив меч за спину, спускаюсь к дороге, часто посматривая на небо и темноту, сгущающуюся меж деревьев. Ночью из нор вылазят самые опасные монстры. Если зазеваюсь — разорвут в клочья за секунду. Вот бы найти группу для охоты на них!
Я мечтательно вздохнул, живо представил, как за полчаса смогу получить добрый десяток уровней. Вместо жалких пяти за день интенсивной прокачки...
В траве истошно стрекочут цикады, из-под сапог выпрыгивают кузнечики. Самые наглые цепляются за штаны, поводят сяжками, пытаясь понять — можно ли меня сожрать? Совсем низко летают птицы, хватают беспечных насекомых и взмывают к темнеющему небу.
Поколебавшись распределил полученные очки навыков на пассивные умения. Толку их копить, лучше повысить урон от двуручного оружия и регенерацию.
Авось, переносица заживет быстрее.
На языке чувствуется характерный привкус лечебных зелий, если выпью ещё хоть одно — желудок вывернет наизнанку. Раньше такого не было. Еще одна неприятная и вредная перемена. Что дальше? Отключаться бафы и перерождение?
Плечи осыпало морозом, я поспешно отмахнулся от страшной мысли. Не накаркать бы, а то и впрямь останемся без усилительной магии!
Ветер склоняет траву к вершине, задувает в свете прорехи брони. В лицо летит водяная пыль, а в нос забивается едва заметный запах озона. Заходящее солнце причудливо подсвечивает тучи снизу, удлинняет тени.
Впереди меж деревьев сверкнул металл, я остановился и увидел бегущую девушку в посеребренных латах. Она петляет, ускользая от нагоняющих гоблинов. Десятка два монстров с визгом и гоготом мчатся следом, размахивая дубинами и ржавыми мечами.
Ветер треплет золотые волосы беглянки, доспехи заляпаны кровью, в правой руке зажат меч с тонким клинком, почти шпажным. Лицо покрыто смесью гоблинской крови и грязи, в глаза бросается острый вздернутый носик.
Я ощутил укол узнавания. Это она не дала мне упасть на площади, подтолкнув в спину!
— Хэй! — Закричал я, размахивая руками над головой и подпрыгивая. — Сюда! Беги сюда!
Девушка на бегу оглянулась, но не заметила меня за деревьями и продолжила бежать, сломя голову. Я выругался, рывком высвободил меч и побежал на помощь, положив клинок на плечо.
Гоблины начинают выдыхаться, растягиваются в цепочку, не желая отставать от добычи. Беглянка тоже замедляется и скоро рухнет в траву без сил... Девушка остановилась, дважды сверкнул клинок, и два обезглавленных гоба повалились под ноги набегающим. Девица едва увернулась от выпада в горло и побежала без оглядки. Самый быстрый гоблин попытался ухватить за волосы, но скрюченные пальцы лишь скользнули по прядям.
Я сжал зубы — долго так она не пробегает! Ускорился, глубоко наклонившись вперед и сжимая рукоять одной рукой. Гоблины заметили меня, подняли истошный вой, и десяток отстающих развернулся, побежал навстречу.
Я налетел вихрем, крутанулся перенося вес и ускорение в клинок, взвыл разрываемый воздух, руку тряхнуло. Поспешно перехватил рукоять обеими ладонями и вскинул над головой.
Двух гоблинов развалило от плеча к груди, как соломенные чучела. Брызнула черная кровь, заляпала лезвие и нагрудную пластину. Я завертелся, не давая двуручнику замедлиться.
Перед глазами мелькают оскаленные пасти, сверкают ножи и мечи. Двуручник смазывается, с приятным гудением взрезает воздух вокруг и с хрястом разрубает гоблинов...
В спину ударили, я пошатнулся, потеряв темп, ощутил смрадное дыхание на ухе, и широкое лезвие пробило кожаный доспех на боку. Вспышка боли ослепила, я повалился на спину, стараясь задеть подлеца. Сверху навалились оставшиеся монстры.
«Да чтоб тебя... полдня насмарку...»
Гоблинов сорвало с меня, в лицо щедро плеснуло кровью, разрубленные тела упали в траву под деревьями. Незнакомка пинком отбросила последнего, пытающегося воткнуть ржавый нож мне в шею. Гоб увернулся, взвизгнул и бросился к деревьям, петляя, как заяц, удирающий от совы.
— О, снова тебя выручаю. — С улыбкой сказала незнакомка, протянула руку.
— Я надеялся отдать должок...
Хватка у неё крепкая, на миг показалось, что на ладони сомкнулись пыточные тиски. Начав подниматься, охнул и растянулся в траве, зажимая рану на боку.
— Проклятье... так, не дергайся, я сейчас!
Она опустилась на колени, прижала ладони к ране, пальцы окрасились красным. Скосив глаза, увидел слабый свет и ощутил покалывающее тепло. Кровь свернулась, осыпалась карминовой пылью. Лицо девушки затвердело, губы сжались в тонкую линию, а на лбу выступили капли пота.
Я только сейчас заметил, что она даже не запыхалась от бега и схватки, а в возле полосы здоровья красуется цифра уровня: шестьдесят.
Замечательно, я получил рану, спасая того, кто и сам справился бы.
— Странно... — пробормотала она, — рана не заживает.
— Ну хоть кровь остановилась. — Сипло ответил я. — Помоги встать.
Бок горит огнём, каждое движение — как прикосновения раскаленного прута. Я сцепил челюсти, едва удержал жалкий стон и вымученно улыбнулся.
— Жить буду, и ладно...
Она улыбнулась, чисто и светло, словно ангел, заляпанный грязью и кровью. Сердце запнулось и сорвалось в галоп, словно я мальчишка на первом свидании. В коленях растеклась предательская слабость, то ли от потери крови, то ли от близости такой... валькирии.
— В любом случае, — сказала она, протягивая распахнутую ладонь, — спасибо за попытку помочь. Меня зовут Кристина.
— Гинкго, можно просто Гин.
Я через силу улыбнулся, не спуская взгляда с её лучистых глаз, цвета морской волны зимой.