Дела в замке обстояли из рук вон плохо. Отец Нелли, барон Донжон, милый старичок, некогда отважный рыцарь и неутомимый охотник, стал с возрастом не только туговат на ухо, но и совершенно рассеян. После смерти жены, он постепенно утратил интерес ко всем своим прежним развлечениям и занялся коллекционированием бабочек. Теперь, внутренние стены одной из башен замка были доверху увешаны сушёными насекомыми, и барон прохаживался меж ними, мурлыча себе что-то под нос, так что если бы не усилия Нелли и старого управляющего Гастона, всё хозяйство давно пришло бы в упадок. Только изредка Донжон приходил в себя и начинал заниматься делами, но это длилось обычно не более недели, после чего, он вновь впадал в меланхолию и уединялся в башне. Так случилось и сейчас. Едва отгремели прощальные трубы и отзвенели доспехи удаляющихся рыцарей, барон начал неудержимо зевать и к вечеру вновь был со своими бабочками.
Всё бы было ничего, так как Гастон и Нелли неплохо справлялись, но в последнее время в замок зачастил двоюродный братец Донжона, Жан Дюпьер, который был не прочь прибрать имение к рукам. Он старательно обхаживал старика, каждый раз привозя ему редчайших бабочек, самой немыслимой окраски и формы, выдавая их за результаты трудов нескольких заморских экспедиций, с которыми он якобы поддерживал связь. На самом деле, всех бабочек ему мастерил знакомый суконщик, не без изящества используя крылья других насекомых, куски пёстрой ткани, кожу, янтарь, сухие листья, а иногда, кусочки сусального золота, а в качестве клея, используя мёд и смолу. От его бабочек рябило в глазах, и все они были размером не меньше ладони, а некоторые, втрое больше. Жан пользовался тем, что окружающий мир в то время был ещё плохо изучен, и барону не с чем было сравнить свою коллекцию. К тому же, старик был очень доверчив, когда дело касалось его любимых насекомых.
- Посмотрите, что я вам привёз, мой любезный братец, - закричал с порога Жан, откидывая плащ, под которым была небольшая деревянная коробка. – Я только что получил это из Тасмании. Это потрясающе. Такого экземпляра у вас ещё нет в коллекции.
- Неужели! – запрыгал от восторга барон. – Покажите же мне её скорее!
- Одну минуту, - улыбнулся Жан и с видом фокусника откинул крышку коробки. Там, на тёмно-синем бархате, лежала чудовищного размера бабочка, собранная из парчи, двух стрекоз, майского жука, бисера и обломков перламутра.
- Боже, какая прелесть! – воскликнул барон. – Это восхитительно! Как она называется?
- В этом то и есть загвоздка, любезнейший братец, - ответил Жан. – Это совершенно новый вид бабочек и у них ещё нет названия. Начальник экспедиции многим мне обязан, поэтому я уговорил его не называть её пока и предоставить эту честь вам...
- Мне?! – схватился за сердце Донжон.
- Вам, вам, любезный братец, - ответил Жан. – Я знаю как это важно для вас, так что прошу, придумывайте имя, и я тот час же напишу его в своём ответном письме в Тасманию.
- Ох, это так волнительно! – всплеснул руками барон, и Нелли, не выдержав этой комедии, фыркнула и отошла в сторону. Она много раз пыталась раскрыть отцу глаза на этот очевидный обман, но всё было тщетно. Он точно не слышал её, а когда она грозилась выбросить всех его бабочек и больше не опускать перед Жаном подъёмный мост, он приходил в ярость и грозился сжечь весь замок дотла.
- Итак, - сказал Жан, когда девушка удалилась, - каково будет имя это чудного создания?
- Я бы хотел назвать её Нелли, как мою дочь, - сказал барон и шумно высморкался. – Это очень красивое имя.
- Не спорю, мой любезный братец, но вспомните, только в прошлом месяце вы назвали этим именем пять новых экземпляров. Быть может, вам следует придумать более... оригинальное имя?
- А я хочу Нелли, - надулся старик. – Могу я её так назвать или нет?
Жан подавил улыбку и склонил голову.
- Можете, вне всякого сомнения.
- В таком случае, эта чудесная новая бабочка из Тасмании, будет называться Нелли, - сказал барон и его лицо вновь засияло. – Пойдёмте скорее в башню. Мне не терпится добавить её в свою коллекцию...
Такие сцены повторялись каждую неделю, так что, в конце концов, Жан обрёл такое влияние на барона, что старик готов был слушать каждое его слово. И для начала, Жан посоветовал немедленно рассчитать Гастона, потому что тот, якобы, все эти годы обкрадывал Донжона. Поначалу старик пробовал сопротивляться, но Жан умел настоять на своём, и когда в следующий свой визит очередная фальшивая бабочка из Южной Африки украсила стену башни, Гастон был с позором уволен. Даже слёзы Нелли не смогли смягчить сердце барона, так, как Жан сумел внушить ему мысль, что всё это делается ради её блага. Затем своё место потеряли другие верные слуги, а их место заняли подручные Жана. Последней должна была уйти Изабелла, но тут Нелли проявила свой недюжинный характер и твёрдо пообещала отцу, что вместе с ней замок покинет и она. Скрипя зубами, Жан смириться с тем, что у Нелли остались преданные ей люди, но он успокаивал себя тем, одна девушка никак не могла помешать его планам.
А затевал он следующее – Жан собирался всеми правдами и неправдами заставить барона подписать письмо, в котором он, Жан Дюпьер, оставался бы опекуном его дочери. Заполучив это письмо в руки, он избавился бы от своего двоюродного братца, представив дело как несчастный случай, а затем, отправив Нелли в монастырь, обрёл бы всю власть над замком и землями Донжонов. Всё было готово и оставалось только дождаться подходящего момента, но Жан не любил ждать и решил ускорить ход событий. В башне, он подмешал барону в питьё слабый яд, от которого старику на некоторое время стало очень дурно. Воспользовавшись слабостью старика и напирая на то, что после его смерти Нелли окажется совершенно одна и потеряет всё без твёрдой мужской руки, он заставил его подписать документ.
- Только пообещай мне, - прошептал барон, когда всё было кончено, - что как только дочь выйдет замуж за рыцаря, ты вернёшь им мой замок.
- Ну конечно же верну, - успокаивал его Жан. – Мы же двоюродные братья...
Жан не хотел, чтобы весть о подписанном документе достигла ушей Нелли, но Изабелла, случайно оказавшись неподалёку, слышала весь их разговор и сразу же всё поняла. Жан всегда вызывал у неё отвращение, теперь же, когда стало ясно, что он не остановится ни перед чем, лишь бы достичь желаемого, она пришла в ужас.
«Этому не бывать! – сказала она себе. – Нелли и барон были так добры ко мне. Я должна им помочь и помешать этому чудовищу, осуществить свой дьявольский план. Но что же мне сделать?..»
Для начала, Изабелла всё рассказала Нелли, но та, к её удивлению, ей не поверила.
- Я знаю, что Жан обманщик и лицемер, но убийца, нет, не может этого быть, - сказала она.
- Но ваша светлость, - вскричала Изабелла, - если это не так, то зачем он всё это делает? Он сменил всех слуг, едва не разлучил нас, вынудил вашего отца подписать этот ужасный документ, а вдобавок ко всему, а на днях я слышала, как новый управляющий шептался с Жаном.
- И о чём же они говорили? – спросила Нелли.
- О том, что «когда старика не станет, Северное аббатство охотно примет в свои каменные клетки двух новых пташек, и настоятельница мадам Тиссо, позаботится о том, чтобы они уже никогда не выпорхнули обратно...» Эти пташки мы, Нелли, неужели вы не понимаете?!
- Это слишком чудовищно, чтобы быть правдой! – сказала баронесса и на её глазах выступили слёзы. – Я не верю! Не верю! Не верю! Нет!
Она топнула ногой и убежала, а Изабелла поняла, что ей придётся действовать в одиночку.
«Что ж, - решила она. – Никто не ждёт, что я смогу дать отпор. Жан думает, что дело уже в шляпе, но это мы ещё посмотрим. Я не сдамся без боя...»
Первым делом, девушка решила, что ей, во что бы то ни стало необходимо выкрасть и уничтожить ужасный договор. Она понимала, что пока он в руках Жана, любой из следующих его визитов может стать последним для барона и тогда, всё будет потеряно. К счастью, Жан был настолько мнительным, что никогда не расставался со столь драгоценной для него бумагой. Этим девушка и решила воспользоваться. Когда в следующий раз на дороге показались всадники со знамёнами Дюпьера, на которых был изображён красный скорпион жалящий розу, она схватила поднос с заранее приготовленным лимонадом и бросилась в сторожевую башню, в которой находились ворота замка. Там, у подъёмных механизмов, дежурила изнывающая от жары стража. Девушка уже навещала солдат прежде и те были рады её появлению. Она налила каждому по большому стакану холодного напитка и те с удовольствием его выпили. Лица всадников были уже отчётливы видны, когда у всех солдат разом, по странному совпадению, вдруг ужасно заболели животы и они, бросились в уборную, едва успев опустить мост перед приближающимися рыцарями. Этого Изабель и ждала. Когда Жан въехал на мост, она всеми силами налегла на рычаг подъёмного механизма и мост слегка приподнялся. Этого было достаточно, чтобы Жан и двое других всадников вместе с лошадьми рухнули в наполненный водой ров.
«Отлично, – прошептала девушка. – Пока всё идёт точно по плану...»
Само собой разумеется, что Жан вымок с ног до головы. Правда, письмо не пострадало, так как было надёжно упаковано в восковую бумагу, но всё же, предосторожности ради, Жан первым делом решил проверить его сохранность, а заодно и высушить свои вещи. Он направился в комнату для гостей, поставил у дверей стражу, запер дверь изнутри на ключ и начал развешивать одежду у растопленного камина. После этого он вытащил и осторожно развернул свёрток с документом. Всё было в порядке. Договор был сухим, а подпись барона Донжона явственно чернела на бумаге.
- Гора с плеч, - выдохнул Жан, вновь сворачивая бумагу и надёжно перевязывая её бечевой. – Нужно будет узнать, кто подшутил надо мной таким образом... Уж я преподнесу ему такой урок, который он долго не забудет...
Он положил свёрток на стол, лёг на кушетку и закрыл глаза, дожидаясь, когда его костюм просохнет, и он сможет навестить барона. По его плану, через пару дней несчастный старик должен был поскользнуться на верхней ступеньке своей башни, скатиться вниз и, по трагической случайности, сломать себе шею... Жан сделал глоток вина, чей вкус показался ему странным, улыбнулся и внезапно понял, что жутко устал и не прочь вздремнуть. Он свернулся калачиком и крепко уснул.
Жан и не подозревал, что он не один в комнате. За тяжёлой портьерой пряталась Изабель, готовая действовать. Едва Жан, одурманенный снотворным, начал храпеть, девушка на цыпочках вышла из своего укрытия, взяла свёрток и бросила его в огонь. Затем она подкралась к двери, тихонько повернула ключ и слегка приоткрыла её, так что караульные солдаты ничего не заметили. Затем она снова спряталась за штору и стала ждать, когда Жан очнётся. Это произошло довольно быстро, так как он едва пригубил вино. Жан протёр глаза, сел и широко зевнул, да так и застыл с открытым ртом. Свёртка не было! Он вскочил и в панике начал заглядывать под стол и стулья, ощупывать карманы всё ещё мокрого платья, а потом, увидев, что дверь приоткрыта, издал протяжный вопль.
- Жиль, Люсьен, негодяи, вы всё проспали! Меня обокрали!
- Но сир, - ответили солдаты, - к вам никто не входил.
- Быть этого не может, - вопил Жан, натягивая мокрый камзол. – Предатели! Кто это был, признавайтесь!
Он выбежал наружу и устроил им настоящий допрос, а в это время, Изабелла незаметно прошмыгнула в коридор и была такова. Теперь нужно было открыть глаза Нелли и барона на проделки их родственника, но и на этот счёт у девушки была припасена одна идея.
Спустя час, не добившись от солдат никакого вразумительного ответа, Жан вспомнил про своё вынужденное купание и кинулся в караульную башню. Солдаты всё ещё мучились животами и охотно рассказали, что прямо перед его прибытием, Изабелла, служанка Нелли, принесла им странный лимонад, после которого им всем сделалось плохо.
- Так вот кто стоит за всем этим, - побагровел Жан. – Она дорого заплатит мне за это...
Жан начал разыскивать Изабеллу по всему замку и нашёл её в её комнате. Она сидела у большого сундука, где хранились её вещи и вязала.
- Где он?! – прошипел Жан, врываясь к ней и запирая за собой дверь на засов.
- Кто? – испуганно спросила Изабелла.
- Документ, который ты у меня украла, – сказал Жан, приближаясь к девушке вплотную и хватая её за горло. – Где он, говори немедленно или тебе конец!
- Я не понимаю, о чём вы говорите, сир? – захныкала Изабелла, но Жан сильнее сжал руку и она начала задыхаться.
- Хорошо, хорошо... Я скажу... – выдавила она, и Жан дал ей возможность дышать.
- Где?
- Я скажу, если мне хорошо заплатят, - заявила девушка.
- Что?! – поразился Жан. – Ты хочешь денег?
- А чего же ещё, - ответила Изабелла и одарила Жана презрительной усмешкой. – Неужели вы думаете, что я хочу служить этому недотёпе барону и его глупенькой дочери? Ха! Я хочу большего!
- И сколько же ты хочешь? – спросил ошарашенный Жан.
- Я хочу получить мешок золотых монет, - ответила Изабелла. - За это, я не только отдам тебе документ, но и помогу убить барона, а затем спровадить отсюда эту несносную девчонку.
Жан хищно улыбнулся.
- А ты умней, чем я думал, Изабелла, - произнёс он. – Но с чего ты взяла, что я хочу всего этого?
- Ты постоянно привозишь фальшивых бабочек барону, чтобы расположить его к себе, раз, - начала загибать пальцы Изабелла. – Ты обманом заставил выгнать из замка Гастона, вставив его вором, два. Ты выгнал всех верных слуг и служанок, три. Ты заставил барона подписать документ, по которому, ты станешь полноправным хозяином всех земель, после его смерти, до момента замужества Нелли, четыре. Ты приготовил всё для того, чтобы, когда барона не станет навсегда упрятать его дочь в монастырь, пять. И ты наверняка не просто так прибыл сюда сегодня, верно ведь? Но берегись. Твой план хорош, однако Нелли начала что-то подозревать. Я слышал, что она хотела переговорить завтра утром с отцом и разговор должен этот быть серьёзным.
- И о чём же он будет этот разговор? – любезно осведомился Жан. – Если она будет плести ему обо мне всякие небылицы, то он едва её послушает. Он весь мой, как ты не понимаешь!
- Я понимаю, - сказал Изабелла, подходя в свою очередь к Жану в упор и глядя ему прямо в глаза. – И Нелли тоже начала это понимать, поэтому речь пойдёт о её свадьбе...
Жан побледнел точно полотно и схватился за шкаф, чтобы не упасть.
- Свадьбы?! – прошептал он. – Какой свадьбы?! У неё же нет жениха?
- Нет, - ответила Изабелла, - но он появится со дня на день, так как это, то единственное, что отделяет её от потери отца и замка...
Жан шумно выдохнул и гневно стукнул кулаком по стене.
- Проклятье! Что же делать?!
- Спешить, сир, спешить, - ответила девушка. – Нужно избавиться от барона сегодня же вечером, а ночью, отправить девчонку в аббатство. Что же до жениха, то его путь сюда весьма не близок, а на дорогах нынче полно разбойников. Я не удивлюсь, если с ним что-нибудь случится, и никто и никогда не узнает, почему юный Жерар так и не достиг замка...
- Жерар?! – недоумевающе поднял брови Жан. – Оруженосец толстяка Гийома, который больше не влезает в доспехи? Вы о нём говорите?
- Да, - кивнула Изабелла.
- Но мне казалось, что он интересуется вами?
- Это лишь уловка, сир. Его сердце принадлежит Нелли, а её Жерару. Они собираются тайно обвенчаться, после чего, ваша бумага будет бесполезной...
- Вы получите свой мешок золота, - прорычал Жан. – И даже больше, если девчонка не доедет до монастыря живой...
- Она может упасть в реку с моста и утонуть, или случайно отведать ядовитых грибов, или... Да мало ли что может случится в пути, сир, - прошептала Изабелла.
- Да, я недооценил тебя, - сказал Жан, обходя кругом Изабеллы. – Из нас вышла бы отличная пара...
- Ничто мешает вам, сир, обзавестись молодой женой, когда вы станете бароном... – ответила Изабелла, дерзко глядя на Жана.
- Мы обсудим это, когда закончим, - глухо ответил Жан.
- Несомненно, - ответила девушка. – А теперь, идите. Скоро старик отправится в свою башню, смотреть ваших дурацких бабочек. Вы должны быть готовы к его приходу. Да идите уже!
Жан зловеще улыбнулся и покинул комнату. Изабелла затворила за ним дверь и без сил опустилась на табурет. У неё кружилась голова от страха и отвращения к этому бессердечному чудовищу.
- Он ушёл, - сказала она, наконец. – Выходите...
Крышка большого сундука откинулась, и оттуда всунулись две головы – Нелли и барона.
- Негодяй, - шептал старик. – Я велю повесить его на моей башне! И мои бабочки, боже, неужели это правда? Я столько лет собирал фальшивки, какой же я дурак...
Нелли была бледна как снег и не могла вымолвить ни слова.
- Сейчас не время причитать, ваша милость, - сказала Изабелла. – Мы должны действовать. Ваша помощь нам тоже понадобиться, Нелли. Соберитесь.
- Что я должна делать? – спросила Нелли.
- Есть только два пути, - сказала Изабелла, – бежать или сражаться.
- Бежать?! – воскликнул барон, принимая вызывающую позу. – Ни за что! Я проучу этого негодяя! Где мои доспехи?
- Простите, ваша милость, но сейчас нам лучше действовать хитростью, - заметила Изабелла. – У нас совсем не осталось верных людей.
- И что же вы предлагаете? – нахохлился барон.
- Заманим вашего двоюродного братца в его же собственную ловушку, но для этого мне нужен ваш камзол, сир, и штаны...
Спустя час, на ступенях башни замелькал слабый свет. Это был старый барон со свечой в руках. Низко склонив голову в ночном колпаке и шаркая ногами, он принялся неспешно подниматься наверх. Когда он одолел больше половины ступеней, дверь башни неожиданно распахнулась и на пороге замаячила фигура Жана.
- Какой сюрприз, - сказал он. – А я как раз разглядывал ваших чудесных бабочек. Поднимайтесь скорее, у меня для вас есть ещё один небольшой подарок...
- Кхе-кхе-кхе... – только и ответил старик, продолжая медленно приближаться к Жану. – Кхе-кхе-кхе...
Жан замер у двери дрожа от нетерпения. Он собирался столкнуть барона с лестницы вниз, едва он доберётся до самого верха, а если этого окажется мало, то у него была припасена с собой тяжёлая дубинка...
- Ну, ползи же, ползи, старый осёл, - шептал он, стоя на последней ступеньке и вглядываясь в приближающуюся фигуру. – Давай, я устал ждать... Мне не терпится свернуть тебе шею, старый ты болван... Пора освободить этот замок от твоего кряхтенья и от твоих дурацких бабочек...
- А может это мне, стоит избавиться от тебя, братец?.. – внезапно прозвучал за спиной Жана голос барона, и прежде чем он успел понять в чём дело, четыре руки толкнули его в спину и он кубарем полетел вниз. Изабелла, изображавшая барона, проворно отскочила в сторону и прижалась к стене. Жан пролетел всю длинную каменную лестницу вверх тормашками и когда его голова коснулся земли, он был мёртв. Изабелла поднялась наверх и барон и его дочь заключили её в свои объятья:
- Спасибо, тебе, Изабелла, - сказали они. – Спасибо, дорогая. Мы никогда этого не забудем. Никогда...
В это время, за сотни вёрст от замка барона Донжона, разворачивались не менее драматические события. Всё началось с того, что накануне решающей битвы, которая должна была положить конец затянувшейся войне, в лагере «подорожников» к коим принадлежали Гийом и Жерар, был пойман вражеский лазутчик. С его слов, в стане короля Ламарка Вийонского, предводителя «подорожников», зрел заговор, в котором принимали участие некоторые высокопоставленные рыцари. Кто именно, лазутчик не знал, и потому подозрение пало на всех, в том числе и на толстяка Гийома. Это было вдвойне досадно, потому что формальный повод для этого был, так как буквально за несколько дней до этого, Гийом, на некоторое время, попал в плен к «щавельнистам» и при том при весьма странных обстоятельствах...
Дело было так. После отличного обеда, в самом чудесном расположении духа, толстяк Гийом в сопровождении своего оруженосца прогуливался по лагерю и наткнулся на короля, весьма симпатизирующего Гийому, так сам был большим любителем вкусно поесть. После обмена любезностями, речь, само собой, разумеется, зашла о грядущем сражении и о том, что у военного совета недостаточно данных о вражеских укреплениях.
- Мы трижды посылали вперёд разведку, но никто из этих храбрецов не вернулся назад, - сказал Ламарк. – Даже не знаю, что теперь делать.
Глаза Гийома загорелись и он приложив пухлую ладонь к тому месту, где, по его мнению, у человека должно было быть сердце, выступил вперёд:
- Мой король, разрешите мне отправиться в разведку? - сказал он.
- Вам? – слегка удивился король, но видя благородный порыв души своего рыцаря, величественно кивнул головой.
- Отправляйтесь, Гийом. Отправляйтесь и привезите мне известия об этих проклятых мятежниках. Наверняка они опять готовят мне какую-нибудь пакость...
Гийом поклонился и велел Жерару немедленно седлать лошадей.
- Мы отправляемся немедленно, - сказал он. – Вдвоём.
- Вдвоём, - обомлел Жерар. – Но сир...
- Меньше людей, больше славы! – ответил Гийом, наскоро проглатывая полдюжины холодных бифштексов, чтобы не проголодаться в дороге. – Седлай коней, мой мальчик. Мы будем овеяны всеми почестями, когда вернёмся!
- Если вернёмся... – пробормотал Жерар, памятуя о том, что они вечно плелись в хвосте войска, так как ни одна лошадь не могла долго нести на себе толстяка Гийома.
Они покинули лагерь, проехали через рощу, пересекли луг и стали приближаться к перелеску, за которым, начиналась территория «щавельнистов».
- Мы поскачем прямо на них, и прежде чем они успеют опомнится, мы всё разведаем и повернём обратно, - изложил свой план Гийом. – Что скажешь?
- Отличный план, сир, - ответил Жерар. – Если вы собрались умереть не поужинав...
- Что? Что такое? – остановил свою лошадь толстяк. – Ты что же это, струсил, да?
- Нисколечко, сир, - ответил Жерар. – Я просто говорю то, что думаю. Иногда это полезно...
Гийом побагровел от гнева, но сдержался, вспомнив как многим, он обязан юноше.
- У тебя есть план лучше моего? – высокомерно спросил он.
- Мы обойдём их с левого фланга, поднимемся вон на тот холм и с него спокойно рассмотрим все их укрепления, - сказал Жерар. – Если поторопимся, то успеем к жаркому...
- Хм... – пропыхтел Гийом, делая вид, что думает. – Неплохая идея. Я как раз хотел её предложить.
- Я знаю, сир, - любезно ответил юноша. – Вы просто кладезь мудрости...
- В таком случае, за мной, мой мальчик - пришпорил своего коня толстяк. – Пропустить жаркое из ягнёнка – преступление!
Продолжение следует...