Горы остались за спиной, и теперь я плыву по морю в своей лодке. Она качается на волнах, переваливаясь то вправо, то влево, и это убаюкивает меня, клонит в сон. Если бы я мог уснуть, давно уснул бы. Но я не могу.
Море - от горизонта до горизонта - холодное, бескрайнее и безжалостное. Море одинаковое со всех сторон, а я не умею ориентироваться ни по солнцу, ни по звёздам. Я бы давно уже заблудился в этих солёных волнах, угодил бы в шторм и отправился на дно морское - в ледяную бездну, почти такую же глубокую, как и космос. Но что-то внутри меня указывает путь - может, это воля Проводника, может, это он дёргает за нитки, направляя меня, безвольную куклу, в нужную сторону.
В тёмной воде отражаются звёзды, а по ночному небу пробегают волны, рассыпаясь у невидимых берегов. Я словно плыву по тонкой дорожке, а подо мной и надо мной - пустота, к которой прикасаться опасно - хотя и очень хочется.
Боюсь, я не смогу удержаться и прикоснусь. Я ловлю себя на этой мысли каждую минуту, и понимаю - надолго меня не хватит.
С каждым днём вода в море всё холоднее, а грозы бушуют всё чаще и чаще. Я боюсь, как бы лодка не рассыпалась в щепки, но она держится, хотя и скрипит совершенно невыносимо. Когда её подбрасывает на волнах - очень высоких волнах - я словно бы вижу впереди какой-то остров, но стоит мне моргнуть, и он исчезает.
Ещё иногда я вижу корабли - пустые и мёртвые, со спущенными парусами, они печально качаются на волнах, и ветер свистит между гниющих мачт. Это зрелище, пускай и довольно мрачное, немного успокаивает меня.
***
Руки из космоса тянутся ко мне. Я чувствую их у себя на спине. По груди - к лицу, пальцы метят в глаза, словно хотят распахнуть их, указать мне на что-то, что я сам ещё не видел. Я бы взглянул, но вижу лишь черноту. Должно быть, я ещё не готов. Должно быть, часы отобьют полночь ещё тысячу раз, прежде чем этот мир явится мне во всём своём ужасающем великолепии.
Руки из космоса тянутся ко мне, пара-рам, пара-рам-рам. Я чувствую их у себя на спине, пара-рам, пара-рам-рам, и ветер что-то шепчет на ухо - шепчет слишком тихо, не могу разобрать слов. Может быть, это тот самый космический великан заметил меня, и пытается рассмотреть поближе - что это за букашка такая плывёт под звёздами в далёкое далёко?
Говорят, Космический великан часто плачет, и слёзы его, приближаясь к земле, становятся дождём. Когда-то таких великанов было много, но все они умерли, все истлели среди звёзд, все сгинули - кроме одного. Он потерял всех и остался один, и он плакал об этом долго, очень долго, и слёзы его капали вниз, и так появились моря и океаны. Вся вода, в которой есть соль.
По одному из таких морей я и плыву сейчас, и туман смыкается у меня за спиной, заставляя отбросить даже мысли о том, чтобы повернуть назад.
***
Во время своего путешествия по морю я встретил жуткое морское чудовище - огромного левиафана, потревоженного грозой. Он поднялся с самого дна, чтобы узнать, почему молнии так яростно бьют в воду, и там наткнулся на меня. Он вынырнул прямо перед моей лодкой, и от одного только его вида моё мертвое сердце провалилось в мой не менее мёртвый желудок - настолько он был страшен.
Он разинул пасть - каждый клык был длинною в целую башню - и я уже приготовился было к тому, что сейчас он проглотит меня заживо. Но вместо этого левиафан обратился ко мне довольно вежливо, хотя и несколько громко. Он сказал мне:
-Здравствуй, плывущий к звёздам.
А я сказал ему:
-Здравствуй, дремлющий на дне морском.
Позже я решил, что это звучит глупо и слишком напыщенно, но что поделать - в тот момент эти слова были первыми, что пришли в мою голову. Кроме того, левиафану, кажется, такое обращение понравилось, и он спросил меня, что я делаю здесь, среди забытых морей, полных соли и смерти. И я рассказал ему, что иду по пути, ведомому лишь мне одному, а куда он меня выведет - не знаю и сам. Ещё я рассказал ему про Проводника, и он рассмеялся, едва услышав о нём.
-Его зовут Харон... или раньше так звали. Я встречал его когда-то - кажется, сотни лет назад, - сказал мне левиафан, этот огромный морской змей, и глаза его мерцали зелёным огнём. - Не могу сказать, что наша встреча была приятной.
-Кто он? - спросил я.
-Он? Он что-то вроде твоего отражения или тени, которую видно даже тогда, когда нет источника света. Пока ты жил, он всегда был рядом с тобой. Ты разве никогда не замечал его... совсем рядом?.. иногда думал, что лицо его смутно знакомо, но узнать не мог?
Подумав, в отрицательно помотал головой:
-Нет.
-Это не важно - далеко не всякий его видит. А те, кто видят, потом забывают. Может быть, ты тоже забыл.
-Может быть.
-Он - проводник в твоей жизни и проводник в твоей смерти. Не он решает, куда отправится твоя душа, но он может помочь пройти ей по назначенному пути. Тебя направили в чистилище, а он... он указал тебе путь. И наблюдает за тобой. Может, ты даже встречал его на пути - но уже не помнишь. А потом ты забудешь и этот разговор... только глубоко-глубоко в подсознании ты будешь знать, кто он, но никогда не вспомнишь. И он ждёт тебя. Этот призрак в черном пальто хочет, чтобы ты вернулся.
Где-то далеко за горизонтом молнии били в океанскую бездну, и тёмно-зеленые волны - я видел это очень хорошо - поднимались до небес. Моя лодка раскачивалась, грозя вот-вот перевернуться и мне было страшно, а левиафан продолжил говорить:
-Ты пройдешь свой путь до конца - а конец, я говорю тебе, уже близок. А потом проводник заберёт тебя и отведёт на последний суд... как это будет и со мной... когда я завершу свой путь.
Я спросил, что будет на суде. А левиафан лишь засмеялся мне в ответ своим чудовищным смехом, похожим на грохот камней в каменоломне и сказал, что не знает.
-Я ничего не помню о прошлой жизни, - признался мне левиафан. - Только то, что был человеком. Самым обычным человеком - как ты. Я даже не помню, как погиб... Ходя догадываюсь - попал под автомобиль. Теперь я всегда слышу визг тормозов, всегда, даже когда сплю... когда мысли мои чисты и спокойны, в ушах стоит этот визг. Проводник сказал мне, что это пройдёт со временем, но прошло очень-очень много лет, а так ничего и не изменилось. Может, когда я закончу свой путь...
-Может быть.
-А ты? Ты слышишь что-нибудь из прошлой жизни?
Подумав, я ответил:
-Звон часов. Ровно двенадцать ударов, один за одним.
-Как куранты?
-Точно, - я улыбнулся; такое сравнение приходило в голову и мне тоже, - как куранты. Может, я умер на Новый год, перепив шампанского.
И левиафан снова рассмеялся, хотя глаза его оставались мертвенно-холодными.
-Совсем недурная смерть, - заявил он. - Во всяком случае, лучше моей... я так думаю.
Я согласился. Я согласился бы с любым его словом - морской змей до сих пор пугал меня своими размерами и силой. На секунду я задумался - как обычный человек после смерти может стать левиафаном и почему этого не случилось со мной?
-Я продолжу свой путь, - сказал левиафан. - Я иду по нему уже очень долго, но чувствую - конец близок. Как и конец твоего пути. Может быть, мы встретимся на последнем суде... скоро ты забудешь, о чём мы говорили сейчас, но там, может быть... ты узнаешь меня.
-Надеюсь.
-И я надеюсь, плывущий к звездам.
И, сказав так, левиафан вновь ушёл на морское дно. Вода из-за этого забурлила и вспенилась волнами, которые едва не вышвырнули меня из лодки. Каким-то чудом я сумел удержаться в ней и сидел, не двигаясь с места, пока море не разгладилось, а гроза, бушующая вдали, не утихла.
"Молнии - гнев Господень, поразите врагов его, но не меня, ибо я - лишь заблудший странник, не знающий чего искать и во что верить. Осветите мне путь, ах, осветите мне путь".
Левиафан оказался прав - через несколько часов я совершенно забыл о сути нашего разговора, да и сам факт беседы с морским чудищем вызывал у меня сомнения - не было ли это видением моего измученного долгим путешествием разума?
