Оглавление
Ржавый клинок свистнул у лица, задел кончиком прядь волос, пропитанную потом. Кобольд завизжал, отпрыгнул, спасаясь от падающего меча, фыркая, пошел полукругом, потряхивая оружием. Я поднял рукоять к щеке, положил клинок плашмя на локоть, нацелив острие в морду монстра. Кобольд ощерился, как загнанная крыса, перебросил меч из лапы в лапу, не спуская взгляда с меня.
Полуденное солнце пробивается через кроны, отражается от полосы отполированного металла. Я двигаюсь, стараясь отбросить солнечный зайчик в морду монстра. Надо было до полудня начинать охоту... можно было бы встать спиной к солнцу и спокойно шинковать монстров, накапливая драгоценный опыт.
Пот сбегает по лбу, огибает по линии бровей и скатывается по вискам. Поддоспешник промок насквозь, еще немного, и смогу сшибать кобольдов одним запахом, как паладин аурой.
Монстр взорвался визгом, прыгнул, замахиваясь мечом и целясь в шею. Я вздрогнул, запоздало выпрямил руки... сочно хрустнуло, визг перешел в захлебывающееся бульканье. Мышцы рук застонали от усилий удержать насаженного на клинок монстра.
Со стоном опустил меч, уперся сапогом в грудь и дернул, едва не полетев на спину. Попятившись, ударился о ствол дерева и медленно сполз наземь, вытягивая ноги. Вход в земляную пещеру устлан трупами кобольдов, еще сжимающими ржавое оружие, и облаченными в дранные кольчуги и плохо выделанные шкуры.
Странно... тела должны раствориться оставив, лут. С отвращением осмотрел мертвецов, забрызганных черной кровью, с перекошенными мордами.
— Мне вас, что обыскивать надо? Мерзость...
Строчка, отмечающая моё здоровье, сократилась до ярко-красного, пульсирующего обрубка. Будь кобольд чуть проворней, я бы отправился в «полет» до ближайшего храма. А он, на минуточку, в центре города! Более того, я бы лишился половины накопленного опыта!
— Осторожней надо быть...
Поднялся, опираясь о меч, как о клюку, проковылял подальше от побоища. Конечно, можно закинуться парой пузырьков лечебных зелий, но мочевой пузырь явно не одобрит. А начать пританцовывать посередь схватки мне совсем не улыбается.
Да и жрать хоца.
Я выбрел на вершину «лысого» холма, поднимающегося на окраине леса. Обессилено плюхнулся в траву и невольно залюбовался видом. По голубому небу лениво плывут пушистые, как комья шерсти, облака. Солнечный свет отражается от поверхности реки, змеящейся далеко впереди.
Ветер гонит изумрудные волны по холмам и равнине вдоль леса к городу, отсюда похожего на игрушечный. Мощно пахнет хвоей, травами и озоном... на горизонте набухают черные грозовые тучи.
Закончив релаксировать, собрал костерок, достал из инвентаря внушительную сковороду и собранную из стальных прутьев подставку. Насвистывая прилипчивый мотивчик, разложил простецкую полевую кухню.
Из леса на запах жарящегося мяса выглянула любопытная лиса, облизнулась, но подойти не осмелилась. Дожидаясь, пока кус мяса пропитается соусом и прожарится, я достал дворфский термос и тарелку. Подумав, добавил ломоть хлеба и тонко нарезанный сыр.
Поскреб затылок, разглядывая содержимое инвентаря, давно пора привести в порядок и разложить по категориям. Чего только нет! Старое оружие, пучки трав, инструменты, продукты, множество зелий и книги. Если порыться достаточно, гарантирую, найдется пара питомцев, а то и ездовой зверь.
Щедро сдобрив мясо специями, принялся за трапезу. Аккуратно нарезая блюдо кинжалом и орудуя вилкой, похожей на карликовый трезубец Посейдона.
Мясо буквально тает во рту, обласкивая язык смесью вкусов и вливая жизненную силу в тело. Полоса здоровья стремительно разрастается до прежних размеров, наливается изумрудной зеленью. Появились иконки усилений: критический удар от специй и скорость атаки от чая.
Охоту начал ранним утром и даже смог поднять полтора уровня, и теперь я гордый сорок шестой, почти сорок седьмой! При среднем по городу в сто... Ну ничего, «терпение и труд», как говорится.
Любуясь видами, слишком поздно заметил тихие шаги за спиной. Ледяная бритва шестого чувства полоснула по нервам, я развернулся... успел увидеть блеск металла и зеленую морду. Лезвие полоснуло по переносице, почти достав глаз.
Взвыв от боли, кубарем перекатился по почти потухшему костру, опрокинул сковороду. Попутно перемазался оставшимся на ней смесью мясного сока, масла и соуса вместе с толстым слоем жирной золы.
Вскочил под ехидный смех гоблина. Зеленый монстр одет в тряпье, из-под кожаного шлема торчат уши и нос, похожий на кривой сучок. Ростом он едва мне до груди. В правой руке грозно блестит длинный кинжал, с запачканным моей кровью лезвием. Гоблин мерзко ухмыляется, поигрывает оружием.
Я тяжело сглотнул — пятидесятый уровень!
Похоже, он прекрасно осознает преимущество, губы растянуты в нахальной улыбке. Рана на носу болит, словно в неё тычут раскалёнными иглами. Кровь стекает по губам, капает с подбородка на грудь.
Гоблин картинно облизал лезвие, причмокнул. Я скрипнул зубами, бросил взгляд на двуручный меч лежащий у костра между нами. Разлетевшаяся зола покрыла клинок тонким слоем. Монстр скрипуче засмеялся и наступил на оружие, бросил презрительный взгляд и сплюнул мне под ноги.
— Зря ты так... — пробормотал я, — ой зря.
Гоб взвизгнул и взвился в воздух, занося кинжал обеими руками, острие нацелилось мне в шею. Глаза монстра расширились, он увидел летящую навстречу подошву сапога.
Тельце отшвырнуло, как мячик, покатило по траве. Я хохотнул и неспеша поднял меч, сказал, глядя на поднимающегося гоблина:
— Хах, а я почти испугался. Думал, вас, как обычно, с десяток. Ты что, решил, раз я один — сможешь в одиночку управиться?
Гоблин распахнул глаза во всю ширь, глядя на обрушивающийся на голову клинок. Покончив с ним, я брезгливо отряхнул меч, старательно протер тряпьем монстра. Гоблины сильны неожиданными атаками и большими группами. Один на один, пусть даже на десять уровней старше, они слабы.
Но я впервые вижу, чтобы гоб нападал в отрыве от остальных. Если рядом притаились другие, почему не пришли на помощь?
Старательно затоптав костер, отряхнулся от золы, скривился глядя на жирное пятно во всю грудь. Ну, теперь от меня несет не потом, а костром и жареным мясом. Вздохнув, забросил меч на плечо и бодро зашагал с холма, высматривая гоблинов. Переносица болит слабее, но заживать не спешит, и это довольно тревожно.