Сгорела ли она, была ли вообще или где-то спрятана до сих пор?
Известия о библиотеке
В начале 16 века при московском великом князе Василии III работал Максим, учёный муж со святой горы Афон (Максим Грек, как прозвали его на Руси). Великий князь поручил ему произвести переводы на русский язык греческих книг, которыми князь во множестве обладал. Хранились эти книги в особом тайнике, куда знали вход лишь сам государь да немногие посвящённые лица.
Василий «отворил царские сокровища своих прародителей, древних великих князей», и Максим «обрёл в некоторых палатах бесчисленное множество греческих книг, славянским людям совсем непонятных», – говорилось в старинном церковном «Сказании о Максиме Греке».
В конце 16 века Франц Ниенштедт, прибалтийский немец, написал «Ливонскую хронику», повествовавшую о последних годах Ливонского Ордена, павшего под ударами Ивана Грозного в 1560-х гг. По его словам, после взятия русскими войсками города Дерпта царь вызвал в Москву учёного пастора Иоганна Веттерманна. Веттерманн был допущен в сокровенное царское книгохранилище для описи и перевода книг. Веттерманн сообщил, будто библиотека Ивана Грозного занимала целых два сводчатых подвала.
В начале 19 века профессор Дерптского университета Христофор Дабелов обнаружил копию составленного Веттерманном списка книг, хранившихся в библиотеке Ивана Грозного. В нём указаны многие сочинения античных писателей и историков (Полибия, Ливия, Тацита, Виргилия и др.), которые известны в настоящее время только во фрагментах.
Охота на книжные сокровища
Считается, что основным источником книжной коллекции Ивана Грозного стали рукописи, привезенные на Русь женою его деда, великого князя Ивана III, византийской принцессой Софьей Палеолог (так что правильнее её назвать библиотекой Ивана Великого). Туда также могли войти доставшиеся по наследству манускрипты из не менее легендарной библиотеки Ярослава Мудрого. Наконец, московские государи всегда не упускали случая пополнить свои книжные запасы какой-нибудь редкой рукописью, про которую им доводилось узнать.
О книжной сокровищнице русский царей ходили легенды в Европе. Во время оккупации Москвы польско-литовскими войсками в 1610-1612 гг. по приказу литовского канцлера Льва Сапеги были проведены поиски вожделённой библиотеки. Пытался ей найти и приехавший в Москву при царе Алексее Михайловиче хорватский иезуит Юрий Крижанич, за что был сослан в Сибирь.
Интересно, что до конца 17 века судьба книгохранилища как будто не тревожила самих русских царей. Однако при Петре I положение изменилось. В 1724 году по указу Сената были проведены в Кремле безуспешные розыски царской библиотеки. Эти поиски, внезапно предпринятые Петром I, некоторые считают основанием подозревать, что во время Великого посольства (1697-1698) царя Петра за границей подменили. В Москву вернулся уже не настоящий царь. Подлинные же московские цари знали о местонахождении библиотеки.
Существовала ли она?
В конце 19 – начале 20 века неоднократно предпринимались его поиски в Москве, Александрове, Вологде и других городах, где пребывал со своим двором Иван Грозный. Они неоднократно возобновлялись в советское время. Есть смутные свидетельства, что в 1935 года, после того, как под Арсенальной башней Кремля был обнаружен подземный ход, Сталин приказал прекратить дальнейшие поиски, а найденный ход обвалить взрывом.
Но многие историки считают, что все такие известия – из разряда ложных сенсаций. Они указывают на то, что список Веттерманна мог быть подделкой, так как профессор Дабелов предъявил лишь его копию. «Сказания о Максиме Греке» было составлено спустя век с лишним после его пребывания в Москве. Нет никаких бесспорных свидетельств о том, что такая библиотека действительно существовала.
Самые же большие пессимисты уверяют, что библиотека не могла уцелеть вследствие частых бедствий, которым подвергалась Москва. В 1571 году столица полностью выгорела во время нашествия крымского хана Девлет-Гирея. В 1812 году при оккупации Москвы Наполеоном сгорели многие памятники культуры и древние манускрипты. Это не считая локальных пожаров, которые вспыхивали в Москве каждое десятилетие.
Оптимисты же не теряют надежды когда-нибудь обрести бесценное сокровище веков.
