Штольц всё не едет. В грязные оконные стёкла льётся нежный водянистый свет. По уши в халате сидит с ногами на диване Илья Ильич, как сытый карасик в запущенном аквариуме. Его слуга Захар шаркает по комнате старым ленивым сомом. Штольц всё не едет. Действие разворачивается не спеша, и, кажется иногда, что реплики перемежаются чересчур длинными паузами, но мыслимо ли, чтобы Обломов торопился, пусть даже в речах? Захар несёт завтрак (опля! не поваляешь, - не поешь), - значит, уже полдень. Илье Ильичу нужно платить по счетам, писать в деревню старосте, искать новую квартиру. Всё-то хлопоты. И кому из нас порой не хочется спрятаться от этой суеты под одеялом и завалить подушками вход в личный сокровенный мир? Один только герой – Обломов делает за нас то, чего мы все боимся. Вячеслав Ковалёв – олицетворение блаженной праздности. Глядя на него, хочется забраться с ногами в кресло и укрыться чем-нибудь тёплым и мягким. В самом деле, почему бы перед спектаклем не раздавать зрителям махровые халаты? Обломова-Табакова, любимого всеми, кто смотрел фильм 1979 года, мы здесь не увидим. И только когда Илья Ильич срывается в плаксивый крик, звучат табаковские нотки. Однако это скорей аллюзия, чем плагиат.
Штольц всё не едет… и пыль, кругом пыль. Сквозь пыль многолетнего безделья льётся в зал свет нежной мальчишеской души Обломова. Красиво.
Скоро мы обживёмся в уютных декорациях, и зал вокруг исчезнет. Мы уйдём в глубину сцены, посетителями станем у дверей пышного барина, и каждый захочет ущипнуть его, спросить, как он докатился до такой жизни? Почему не топнет ногой, когда пройдоха лезет ему в карман? Почему не возьмёт по-мужски юную красавицу, если она этого хочет? Судить легко, но что если он и вправду не такой, как другие? Может быть, ему хочется тихо околеть на диване? Может, ему лучше, чтобы его не допекали участием?
Штольц приехал! В тихую заводь И.И. свежим ручейком устремилась Ольга (Анастасия Мишина). Её любовь требовательная, живая, и мы видим, как из полутьмы своего подушечного рая выползает на пленэр авансцены (простое и эффектное сценическое решение) и делает робкие забавные шаги наш изнеженный холостяк. Мерную протяжную мелодию Ковалёва, весь первый акт сопровождаемую сердитым контрабасом неподражаемого Захара-Лобоцкого, во втором действии подхватывает пронзительная скрипка Анастасии Мишиной. Второй акт, постепенно раскрывая характер Ольги, заполняет собой Мишина. Наши глаза по привычке следят за Обломовым, но Мишина бойко и свежо являет нашему взору метаморфозы чувства Ольги: от лучинки дружбы через неплатонический пожар к пепелищу иллюзорных надежд. Красиво.
Пыль, кругом пыль. Новая квартира, старый слуга. Снова Захар неловкий и уморительный ковыляет по дому, спорит с хозяином. Мастерски тонко передаёт Анатолий Лобоцкий спрятанную за вечным недовольством нежную привязанность слуги к своему капризному барину.
Цельный незатейливый характер вдовы Пшеницыной с её обстоятельностью и житейской мудростью достоверно передан Ольгой Ергиной. Её подло-услужливый братец в исполнении Ильи Никулина – легко узнаваемый тип, живучих как клопы, бессовестных людей.
В эпилоге И.И. окружён маленькими людьми. Он сыт и доволен, в комнате чисто, заштопаны чулки. Вот только петли скрипят. Смазывай, не смазывай, а всё-таки скрипят окаянные, тревожат коматозную душу помещика воспоминаниями другой, настоящей жизни.