Автор интервью Джеффри Р. Юнг
⌚ 6мин
Мы находимся в момент открытий, когда дело доходит до обучения. Существует многообещающая область, называемая наукой преподавания и обучения, где ученые выясняют, что работает, когда дело доходит до образования студентов.
Но есть проблема в том, чтобы донести эти результаты до народа в классе.
В новой книге «Инновации в обучении и будущее высшего образования» рассказывается о том, как создавать системы, которые применяют науку обучения в реальном преподавании. Она ориентирована на колледжи, но ей есть, что сообщить преподавателям всех уровней.
Авторы - Джошуа Ким, директор онлайн-программ и стратегий Дартмутского колледжа, и Эдди Малони, исполнительный директор Центра новых дизайнов в области обучения и программ при Джорджтаунском университете.
EdSurge связался с этой парой, чтобы поговорить об их видении того, как высшее образование может измениться способом, как они говорят, который работает на педагогов, а не против них.
Интервью состоялось пару недель назад, и стоит отметить, что один человек, с которым эти авторы с уважением не согласны в разговоре, это Клейтон Кристенсен, гигант теории бизнеса, который придумал знаменитую концепцию подрывных инноваций. Он скончался на днях, и вы можете прочитать эссе, рассказывающее о его жизни и работе. Из всего, что мы читали о Кристенсене, мы предполагаем, что он был бы рад видеть, что его идеи дебатируются и обсуждаются.
EdSurge: Хотя вы описываете себя как «новичков», в своей книге вы подчеркиваете, что вы не «сторонники подрывов». Фактически, одна из ваших глав называется «Избавление инноваций от подрывов». Что плохого в повествовании о подрыве, когда дело доходит до образования?
Эдди Мэлони: Мы думаем о повествовании о подрыве, повествовании [Клейтона] Кристенсена и о том, как оно применяется в высшем образовании, а также о его весе и динамике. [Его теория заключается в том, что] отрасли будут сталкиваться с новичками, которые придут с более дешевым и более эффективным продуктом - возможно, продуктом, который не так хорош, но каким-то образом бросит вызов существующему статус-кво. И в конечном итоге это приведет к тому, что те устоявшиеся отрасли промышленности исчезнут, а новые отрасли и компании вступят во власть.
Это, безусловно, было повествованием о тревоге в высшем образовании, где существующим учреждениям угрожала технологическая индустрия, или MOOC, или какой-то другой стартап, который придет и потенциально заменит их. И у вас есть все от заявления [соучредителя Udacity] Себастьяна Труна о том, что через 50 лет у нас останется только 10 высших учебных заведений, и это опасение, что все высшие учебные заведения каким-то образом будут подорваны этими новыми технологиями.
В этой книге мы хотим попытаться утверждать, что это неправильное повествование и неправильное давление на высшее образование. Высшее образование должно меняться и развиваться - и это развитие всегда имело место. Но сделать это с точки зрения угрозы, а не возможности, принципиально проблематично.
Джош Ким: Мы любим высшее образование. Мы построили здесь свою карьеру, и мы видим так много хорошего в том, что мы делаем, что, кажется, что-то вроде сумасшествия, когда хочется все это выбросить. И кажется, что многие из тех, кто продвигает повествование о подрыве, - это люди, которые не работают в сфере высшего образования.
Мы также очень подозрительно относимся к любым изменениям в мире бизнеса и применения их оптом для высшего образования. Мы думаем, что нам нужно понять нашу собственную культуру, наши собственные силы и попытаться придумать некоторые теории о том, как мы изменимся и как мы должны измениться.
Таким образом, вы утверждаете, что колледжи на самом деле не получают достаточного доверия со стороны прессы и общественности о том, насколько все на самом деле меняется?
Мэлони: Отчасти это признание того, что высшее образование имеет историю изменений на протяжении всего своего существования. Оно всегда эволюционирует в нынешней культурной, социальной и политической среде, в которой оно существует, и в том, что ему нужно сделать, чтобы обучить граждан.
Есть много колледжей - гуманитарных колледжей и небольших колледжей - которые всегда были в центре внимания. Но что нас волнует, так это то, как высшее образование начинает видеть себя больше как экосистему, как интегрированный набор учреждений, тесно связанных различными способами, которые теперь все сосредоточены на этой идее, что преподавание и обучение в центре того, что нужно сделать высшему образованию.
Ким: Итак, было проведено все это исследование о том, как люди учатся, и школы буквально меняют структуру того, как обучение осуществляется, как создаются классные комнаты, как разрабатываются курсы. Мы видели, как это происходит в высшей школе, и поняли, что это история, о которой никто не говорит. И это даже не замечено в колледжах и университетах. Таким образом, книга действительно должна отметить этот поворот к обучению, а затем понять, почему это произошло, и будет ли это продолжаться в будущем?
Но разве энергия не исчезла из этой темы немного? Шумиха вокруг MOOC и других подрывных технологий в колледжах исчезла.
Ким: Это правда, что шумиха MOOC ушла, хотя многие школы сейчас ищут новые методы открытого онлайн-образования, которые расширяют масштаб программ обучения. В действительности происходит больше онлайн-образования, чем в 2012 году, когда возник пузырь. Но на самом деле произошло то, что хайп MOOC помог нам построить инфраструктуру, которую мы смогли распространить в наших учреждениях. Поэтому в настоящее время для преподавателей становится все более стандартной практикой думать о работе со специалистами, не являющимися преподавателями, дизайнерами учебных заведений, медиа преподавателями и экспертами в области оценки, когда они думают о том, чтобы собрать свои резидентные очные курсы.
Сейчас, конечно, не все курсы, места и учреждения [делают это]. Но во многих, многих учреждениях крупные вводные курсы были полностью переосмыслены с точки зрения того, как они развиваются, как они доставляются, и мы считаем, что это отличная история. Это удивительное изменение, и пузырь MOOC помог ускорить его. И этот сдвиг, особенно во вводных курсах, которые со временем стали намного лучше, действительно нуждается в обсуждении, чтобы его можно было еще больше распространить в высшем образовании.
Мэлони: Я думаю, что вы оба в этом правы. Все, что сказал Джош, определенно побудило нас написать эту книгу и о вещах, которыми мы очарованы и заинтересованы. Но мы также обеспокоены тем, что это откладывается на второй план. [Мы хотим быть уверенными в том, что сможем сохранить импульс.] Мы думаем, что это действительно то, что будет поддерживать жизнеспособность перед лицом этой истории о подрыве или этих сил подрыва. И если мы не занимаемся этим [обучением инновациям], мы полностью уязвимы для такого рода давлений.
Чтобы играть адвоката дьявола, достаточно ли того, что происходит? Вы утверждаете, что создали эту инфраструктуру благодаря этому импульсу. Но изменения, которые вы делаете, о которых вы говорите, происходят - достаточно ли этого для удовлетворения потребностей и задач студентов и вузов?
Мэлони: Если мы не будем продолжать уделять внимание ценности и важности реального осмысления и нововведений в сфере преподавания и обучения, то этого будет недостаточно. Это место, где мы думаем, что высшее образование будет восприимчиво к этому подрывному нарративу.
Достаточно ли этого? Ну, это зависит от структуры, на которую вы смотрите. Высшее образование в Соединенных Штатах сейчас обучает около 20 миллионов студентов. Это большое количество студентов, которое можно пытаться представить себе, что другая индустрия приходит и начинает работать без той инфраструктуры, которая существует.
Но я не знаю, есть ли у меня есть отличный ответ на вопрос «достаточно ли этого?». Я думаю, что это постоянная проблема, над которой мы должны продолжать работать.
Ким: Мы сталкиваемся с демографическими препятствиями, растущими затратами - существуют всевозможные проблемы. Мы пытаемся утверждать, что путь для колледжей и университетов заключается в том, чтобы не коммодизировать преподавание и обучение ... что вам действительно нужно поставить преподавателей в центр того, как вы разрабатываете преподавание и обучение, что является основой того, что наши институты делают. И усилия, направленные на то, чтобы сделать это менее дорогостоящим, либо опираясь на дополнительные средства, либо полагаясь только на технологии и пытаясь избавиться от преподавателей, неизбежно окажутся неудачными.
Таким образом, часть книги - это аргумент, что нам действительно нужно вкладывать средства в преподавание и обучение, и эта часть этих инвестиций заключается в том, чтобы думать об исследованиях, разработках и инновациях. И мы думаем, что это происходит во многих [колледжах].
Ваша книга посвящена высшему образованию, но как насчет школ К-12? Если в изучении естественных наук есть прорывы, способствующие преподаванию в колледже, разве они не должны быть переданы в школы?
Мэлоуни: Мы в самом начале, и нам есть чему поучиться у образовательных практик K-12 и инвестиций в это пространство. У нас также есть возможность не попасться в эту долгую историю. Я думаю, что у нас есть некоторые преимущества и недостатки, которые мы, безусловно, можем попытаться понять и использовать.
Ким: Когда мы втроем учились в колледже, идея образования, ориентированного на студента, возникла в некоторых местах. Были некоторые небольшие колледжи гуманитарных наук, которые всегда делали это, но это было, конечно, неравномерно в экосистеме высшего образования. И во многих школах оно было ориентировано на содержание, и идея ориентироваться на студентов не была на самом деле в центре внимания.
Сейчас мы говорим о том, что это действительно начинает меняться. Оно не универсально - оно происходит не везде. Но сейчас есть критическая масса. Каждое учреждение, которое мы посетили, действительно пыталось создать среду, ориентированную на студентов. [Тем не менее], как далеко мы отстаем от Монтессори-школ или детских садов? Мы десятилетия позади тех людей. Но я думаю, что происходят очень быстрые изменения. Надеюсь, к тому времени, когда ваши дети поступят в [колледж], все будет не так неровно.