Он уже не чувствовал себя таким одиноким по вечерам — когда всё вокруг чернело, и с леса шёл холод и прибой звуков.
В доме тоже не до тишины. Горела керосиновая лампа и потрескивал огонь в плите. Тут и там что-то пощёлкивало, поскрипывало, мерещилось. Первые дни страшно, засыпал с фонариком, потому что словно один в лесу — и не один. Чувство чужой компании. а идти далеко и ночь на дворе.
Потом страх попритих: поле вскопано-перекопано и протоптаны тропинки, и там, и тут были приложены силы и руки, и ноги, и знакомы разные уголки — вокруг него как бы жили люди. Не прозевать бы, когда домовой заявится — раз уж собаки нет. И он — полноправный член этого сообщества.
Незаметно-незаметно, а он уже неделю жил тут. И на следующий день Ванька решил съездить в город. Очень хлебушка ему захотелось.
Очень хитро он это придумал — про хлебушек: до города километров десять. Дело тут в другом, уж я-то знаю, хотя он и отказывается. Хотя, для бешеной собаки семь вёрст не крюк.
Вышел утром, ближе к обеду.
Забор вокруг дома дряхлый, серый с зеленью, редкий, как раскрытые жалюзи. И калитка, даже ржавая цепь обнимала столбик, чтобы ветром не открывало.
С удовольствием скрипнул.
Во дворе он лазил в старой рубашке и трико, которые теперь лежали, замоченные, в тазу. Сейчас напялил джинсы, выколупал землю из-под ногтей, побрился. На плече болтался рюкзак.
Только недавно понял, что значит «тонуть в зелени». Лес был океаном, огород и дом — портом, а дорога, по которой идёшь — речкой. Плывёшь, как водолаз — с головой в зелёной воде. Вот что значит — «тонуть в зелени». Шёл через деревню, вдыхая запахи запущенных садов. Вид опустевших, заброшенных домов не вызывал неприятных чувств. Напротив, он теперь смотрел на них, как на односельчан. Не знакомых, но местных, следовательно, живущих тем же, чем его дом и он.
Проезжай на машине, он не особенно рассмотрел деревню, больше искал дом с не выбитыми стёклами. Но был уверен, что деревня заброшена.
Однако, один дом явно жилой. Заметил, когда поравнялся. Дверь открыта, возле крыльца ведро: точь в точь как его. Во дворе бегала собака — маленькая болонка. Почуяв чужого, она остановилась и попробовала зарычать.
Горелый остановился и стал думать, по-хозяйски облокотясь на чужой забор.
Кому придёт в голову ещё — кроме Ваньки — жить в деревне? Марье, разве что. Да и то сомнительно. Что заставит молодую, современную, красивую женщину поселиться в глуши? Что, кроме одиночества, заставит выкинуть такую глупость? Одиночество — как запой.
А если живёт какая-нибудь последняя старушка. А если нет? Больно быстро подобралась цивилизация!
Значит, всё совсем плохо. Вот и подалась она в деревню, ударилась в бега. Чтобы уж совсем того — окончательно.
А его что заставило?
Упрямство его заставило! Или слабость в коленках и локтях: расталкивать, занимать тёплое место.
И только он подумал об этом — она вышла на крыльцо в рваных на коленях джинсах, пёстрой свободной майке и панаме с повисшими полями.
Это ж надо так повезти! Соседкой оказалась молодая, современная, красивая женщина. Болонка, словно ждала только хозяйку, залилась визгливым лаем.
Ванька на всякий случай проверил, нет ли в заборе ощутимых брешей — маленькие собачонки любят задирать лапу на большой дерево.
-Астра! Ко мне!.. Фу!..
Ванька хотел уйти, но женщина крикнула:
-Не бойтесь, она не кусается!
-Извините, — почему-то сказал Ванька.
-За что? Улица общая!.. — прокричала женщина. — Астра, да замолчи ты!.. Хорошая собачка, иди ко мне!..
Женщина спустилась с крыльца. Болонка тут же сменила тактику и стала бегать туда-сюда, чихая и тявкая. Женщина пересекла двор и сняла панаму. Болонка уставилась на руку с панамой.
-Она у меня шумная! А вы здесь живёте?
Ванька пару секунд думал.
-Д-да. Вроде того. Недавно.
Женщина перегнулась через забор и посмотрела на дорогу, откуда он пришёл.
-Там? Вот не знала! Я думала, деревня заброшена. Там ещё кто-нибудь живёт?
-Да я тоже думал...
Она встряхнула панаму, болонка чихнула и вновь уставилась на неё, как зачарованная.
-На всё лето?
Горелый кивнул.
Женщина с любопытством посмотрела на Ваньку. Он тоже смог рассмотреть её. Примерно его сверстница, лет тридцати-тридцати пяти. Симпатичная. Оценить достоинства фигуры в полной мере мешал забор, но Ванька достаточно видел, пока она шла. Правда, она была в свободной майке невообразимой расцветки. В основе своей белая, она вся покрыта цветными разводами и кляксами. Что-то было в этой майке не так.
Ваньку осенило.
-Делаете ремонт?
Женщина непонимающе уставилась на него.
-Что?.. почему – ремонт?..
-Что-нибудь красите? – уточнил он, кивая на майку.
Она посмотрела вниз и засмеялась.
-А-а, это!.. Извините...
В этот момент болонка подпрыгнула и вцепилась в край панамки кошачьими зубками.
-Астра, ф-фу!
◄ & Продолжение ►►
~ Подписывайтесь на канал Ставьте лайки! Хорошего чтения