После спуска по длинной лестнице, на ступенях которой выбиты стихотворные четверостишья, экскурсовод, работающий с очередной группой, хитро улыбаясь, спрашивает:
- А скажите, как вы думаете, в честь кого установлен этот памятник?
Памятник представляет собой фигуру стройного, моложавого офицера, сидящего с открытой книгой.
И все дружно, почти хором:
- Ле-ермонтов.
- Нет, - хитро улыбается экскурсовод, - это Раевский.
В голове проносится:
Отечественная война, генерал Раевский, идущий в атаку вместе со своими сыновьями впереди солдат… и думается, что как-то молодо выглядит прославленный генерал.
А экскурсовод рассказывает дальше, что в парке «Айвазовское», в Партените стоит памятник Раевскому, но это – не прославленный генерал Наполеоновских войн, а его внук Михаил. Михаил Николаевич Раевский много времени проводил в своем имении Карасан, доставшемся его отцу Николаю Николаевичу (сыну знаменитого генерала) в качестве приданого жены Анны, урожденной Бороздиной.
Так какое отношение Раевские и Пушкин имеют к парку «Айвазовское», кроме памятников, установленных в нем? Ведь Пушкин тут тоже есть - в красивом месте на берегу моря. Причем все считают своим долгом сфотографироваться, держась, так сказать, за руку «нашего всего». Это почти что обязательная программа, в которую входит еще фотка «у Хрущева на коленях», из-за чего Никите Сергеичу натерли их почти до блеска.
Так вот, если, стоя к морю лицом на длинной лестнице или на смотровых площадках, посмотреть налево, то там хорошо заметен мыс Плака, а на нем хорошо заметна крыша дома-дворца княгини Гагариной. Примерно в том же направлении находится и Карасан – дворец Раевских, центр их имения. А часть их имения располагалась на территории парка «Айвазовское». Это там, где в парке сейчас находится оливковая роща и интересная ротонда с неожиданным акустическим эффектом. Если приедете погулять в парк, узнаете с каким.
Так что с Раевскими связь прямая. И хотя именно имение Карасан перешло к Раевским в 1839 году, эти края напрямую связаны и с Пушкиным, и с декабристами, и с Раевскими. Потому что когда Маша Раевская вышла замуж за Сергея Волконского, они первое время жили в Гурзуфе, с другой стороны Медведь-горы, которая начинается тут же, у Партенита, чуть дальше «Айвазовского».
Именно тут, в этих самых краях, 15-летняя Мария Раевская познакомилась с молодым поэтом, гордившимся хорошими отношениями с ее отцом, прославленным генералом. «Нашему всему», Александру Сергеевичу тогда исполнилось 22 года. Он был хорошим другом ее брата Николая и потом посвятил ему своего «Кавказского пленника».
А с 22-летним Пушкиным у 15-летней Маши, видимо, случился легкий роман, закончившийся ничем кроме вздохов и эпизода из «Евгения Онегина»:
«…Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!»
Сама же Мария Николаевна, уже ставшая Волконской и ожесточившаяся в Сибири, написала о той юношеской истории так:
«В качестве поэта он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, которых встречал… В сущности, он любил лишь свою музу и облекал в поэзию все, что видел…»
И все это происходило где-то тут, в этих самых краях, на заасфальтированных теперь или выложенных плиткой тропинках огромного парка.
Где-то тут гуляли младший Николай Раевский со своим другом Сержем Волконский, разговаривая о всякой всячине: и о политике, крестьянах и власти, наверное, тоже.
Где-то тут старший Раевский требовал от Волконского расписку, что он больше никогда не станет участником заговоров, потому что все были в курсе всех этих тайных обществ. И Волконский, который как раз просил руку дочери Раевского, ага, той самой Марии, такое слово дал, чтобы потом не сдержать.
Кстати, какая все-таки была железная семья. Ведь старший Раевский, когда разразилась история с декабристами, предлагал дочери разводиться с Волконским, потому что тот оказался государственным преступником, да еще и не сдержал обещания, данного ему, Раевскому.
Плюс вот это всё, привело под следствие и двух молодых Раевских: Александра и Николая, будущего владельца имения Карасан, а, значит, и части нынешнего парка «Айвазовское». Благо им повезло: следствие быстро разобралось, что братьев оговорили, после чего младших Раевских из-под ареста выпустили.
Но Мария уперлась и поехала за мужем в Сибирь, считая, что должна последовать за своим супругом. И только доехав до Нерчинска, она поняла, на что себя обрекла. Но не вернулась. Вот только жизнь ее в Сибири оказалась совсем не романтичной, а горькой и непростой. Хотя у Волконских в финансовом плане все было в относительном порядке.
А теперь, в «Айвазовском», железный Михаил Раевский сидит в тенечке рядом с лестницей и читает стихи в небольшой книге, а Пушкин словно остановился на прогулке в удобном месте, так, чтобы у туристов получились с ним хорошие фотографии. И туристы, фотографируясь с ними, не догадываются про декабристов, их жен, «Онегина» и далекую Сибирь.
------------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.