Мне не хватает чего-то обыкновенного. Разное прекрасное есть, а простое опять исчезло. И взять неоткуда.
Хочу сидеть на кухне, смотреть, как облако медленно ползет из-за дома напротив, думать, будет ли дождь, курить и ждать кого-то…
Когда-то я мечтала, что буду жить на Патриарших, спать до обеда, потом выходить на балкон в пэрсиковом пэньюаре, свешиваться вниз и свистеть прохожим, типа: слышь, который час, не подскажете? И вообще не расстраиваться, что уже опять два пополудни. Из этого ничего не вышло, но иногда я делаю вид, что времени навалом, что его просто девать некуда! Его можно растягивать, смаковать, переливать из стакана в стакан. Можно жить жизнь и наблюдать за жизнью. Выглядываешь с балкона, а там происходит что-то незначительное, обыкновенное — толстого мальчика везут на санках, или с крыши сбрасывают снег, или бабка голубей кормит — антисанитарию разводит. И чтоб все почти застыло, как на картине. Брейгеля или Кустодиева. Чтоб чуть помедленнее, кони.
Вот по утрам прилетают галки, я их слышу, они галдят, а не каркают, они умеют подчеркнуть тишину. В кино, когда герой один стоит на могиле матери или друга (не успел на похороны, был на спецзадании) — это всегда озвучивают галками и подсвечивают снегом. Галки уместны на старых кладбищах и еще в той части парка, где нет каруселек, чертова колеса и розовой ваты, а прозрачный лес один чернеет. Слушаешь галок и понимаешь, что живешь в вечности. А не в четверг утром.
Я рада, что они прилетают.
Или такая обыкновенная вещь, как лай собаки. В Москве он в дефиците. И ночью все нормальные собаки спят в своих постельках, предварительно пожевав специальную косточку, предотвращающую появление зубного камня. Поэтому, когда я слышу отважный дворняжий лай, я вспоминаю, что так и должна звучать ночь — гоголевская, чеховская, человеческая. Там луна, тут собака, дальше — дерево. И очень благодарна тому старому Полкану, который думает, что должен охранять двор пятиэтажки, и это его работа. И не сачкует.
Или такая банальная машинка, как трактор. Смешно, когда снег, а он гоняется, как щенок, за каждой снежинкой. Рычит и мечется туда-сюда. Сегодня вообще с ума сошел, наконец понял, что ему не выиграть эту битву, что снегопад… И как заорет — как солдат, попавший в окружение. Кароче, у трактора была истерика.
А еще недавно случилось чудо. Выхожу я в час ночи из метро, предвкушаю, как буду топать пехом сквозь бурю и мглу, а тут, как во сне, из-за угла показывается мой автобус, горит огнями, останавливается в ночной тишине, открывает двери. И я сажусь и еду один на один с седым водителем, похожим на Коррадо Катани.
Даже неудобно было бросать его там одного, в ночи и пороше. Я вздохнула и вышла на своей остановке.
А он даже не посигналил…
Ася сказала: "Че тут такова? У него по расписанию в час ночи — последний рейс".
Да, конечно! Ничего в мире не происходит так, как надо, как написано, как должно быть. И только автобусы ходят по расписанию.
Из книги "Черная водолазка"
