Необычайное зрелище происходило в Москве, в феврале 1722 года, — зрелище, которого никогда ещё не видала старая русская столица: по приказу царя Петра Алексеевича по случаю благополучно заключённого Ништадского мира устроен был на улицах Москвы великолепный маскарад, в котором, по царскому повелению, приняли участие все выдающиеся сановники и вельможи того времени, даже сам царь, царица Екатерина, герцог Голштинский и др.
Целых пять дней появлялась на улицах Москвы среди изумлённой толпы народа маскарадная процессия, привлекая с каждым днём всё больше и больше внимания, возбуждая разговоры и толки.
Процессия состояла более чем из 60 саней, которым были приданы самые разнообразные формы: в виде кораблей, гондол и других судов. В этих санях сидели на возвышениях одетые во всевозможные костюмы дамы и вельможи, а позади их, на различных животных ехали всадники, опять-таки в костюмах разных народов, западного духовенства и пр., и пр. В длинном кортеже были изображения мифологических богов с их атрибутами, папы, кардиналы, аббаты, курфюрсты, бургомистры и пр.
Впереди всех ехал шутовской маршал, окружённый группой самых забавных масок. За ним следовал глава «всепьянейшего собора», князь-папа И.И. Бутурлин, в санях в папском одеянии. В ногах у него красовался верхом на бочке Бахус. Потом ехала верхом на волах свита князь-папы, то есть кардиналы. После них в маленьких санях, запряжённых четырьмя пёстрыми свиньями, двигался царский шут, наряженный в самый курьёзный костюм. Затем следовал Нептун, в короне, с длинной седой бородой и трезубцем в правой руке. За ним ехала в гондоле «князь-игуменья» Стрешнева, в костюме аббатиссы, окружённая монахинями. После неё ехал со свитой настоящий маршал маскарада, князь Меншиков, в огромной лодке, в костюме аббата. Затем, в следующих повозках, имевших отчасти вид лодок, следовали в разных замысловатых костюмах княгиня Меншикова и другие, затем в большой разукрашенной лодке — князь-кесарь Ромодановский в горностаевой мантии: впереди и позади него стояли несколько чучел медведей и смешных окрутников. Вслед за ним в крытой гондоле ехала царица Прасковья Фёдоровна в старинной русской одежде с дочерью, одетой в костюм пастушки, имея в числе дам и супругу князя-кесаря.
Адмирал Апраксин с братом, одетые гамбургскими бургомистрами, ехали на галере с поднятыми парусами; за ними — большой императорский корабль с пушками, на котором командовал сам Пётр; из пушек на корабле стреляли по приказанию императора; в свите его находились несколько генералов, одетых барабанщиками, по сигналам которых юнги, исправлявшие обязанности матросов, делали по ходу корабля разные эволюции, чем немало удивляли москвичей, незнакомых с морским делом. Пользуясь действием ветра и парусов, эту огромную махину тащили только пятнадцать лошадей. За кораблём, в великолепной крытой гондоле, следовала императрица со своим штатом, одетая в богатое голубое бархатное платье, с орденом и шпагой, осыпанной бриллиантами, с копьём в руках. Богатство костюмов свиты Екатерины представляло картину нового порядка двора петровского времени.
После маршала императрицы, ехавшего на буере, на больших санях, со скамьями в виде амфитеатра, восседал всешутейший собор или неусыпаемая обитель. За ними следовал герцог Голштинский со своим штатом и иностранными министрами: последние все были в шёлковых глубых домино. После голштинцев везли турецкое судно с пушками, из которых каждый раз отвечали на выстрелы с царского корабля. Здесь, в костюме турецкого муфтия, сидел на возвышении князь Кантемир.
Хотя точных указаний на то, кто составлял программу маскарада, нет, но по свидетельству современников-иностранцев Штраленберга, Вебера, Фокеродта, Берхгольца и др. — все подобного рода торжественные процессии задумывались самим Петром, который с необычайной основательностью занимался составлением программы каждого торжества.
Не для одной только потехи народа устроил Пётр, по примеру древних римлян, это маскарадное триумфальное шествие. У царя была ещё другая цель: эта движущаяся картина имела целью показать русским людям наглядным образом одежды иностранных сановников и иерархическое их значение, познакомить народ с эмблематическими изображениями богов и героев, с историческим миром, историческими преданиями и с порядками тогдашней Европы.
Виктор Русаков