«Сэндмен» – это такая книга, в которой мы встретим ужас и надежду – иногда пугающе чужеродные, но в то же время столь же знакомые, глубокие и удивительные, сколь и бездны человеческого сердца», – находит самые верные слова Микал Гилмор, написавший предисловие к заключительному тому великого десятикнижия Нила Геймана. «В свои лучшие минуты (то есть нередко) «Сэндмен» будто становится тайной историей подсознания, панорамой множества скрытых связей между богами и демонами, чудовищами и людьми, мёртвыми и живыми, сумрачными снами и страхами, которые только и оживляют мифические создания»…
Ну а конкретно «Бдение» – это «история о лимбе, пограничной зоне между смертью и возрождением, между ужасом горя и иногда даже большим ужасом возможной надежды»… Финал уж близок, последние остались главы…
Что у меня на сердце? Много горя. Немного сожаления. И воспоминания о самом классном, самом странном и самом невыносимом боссе… друге… боссе… какой у меня только был.
На похороны Властелина Снов собралось несколько миллиардов человек – «сновидцы и гости», «празднующие и скорбящие». Пришли родные и близкие, друзья и приятели, коллеги и подчинённые («Никто с ним не был близок. Если конечно, не мерить астрономической меркой… Ну, типа Солнце близко от Альфы Кентавра…»). Среди прочих пришли Супермен и Бэтмен, Марсианский Охотник и Джон Константин – и даже Дарксайд заявился. Пришёл Элис Купер, пришёл Нил Гейман, пришёл и ты, дорогой наш читатель. Разумеется, это всё было сном – ведь «где ещё свершиться бдению над Повелителем Грёз, как не во сне?»
– На рассвете откроют врата в мавзолей, и мы войдём. Там пройдут поминки. А пока – пьём и разговариваем.
– Откуда ты это знаешь?
– Я… я это знал с того мига, как попал сюда. Ну, как бывает во сне: просто знаешь…
Многие говорили прощальные слова, многие молчали. Скорбь перемешалась с удивлением: «Как можно убить идею? Как можно убить воплощённое действие?» – «Так что же умерло? По кому вы скорбите?» Никто вроде бы и не видел покойного – но стоило покрыть саваном голое ложе, как под ним тут же проявилось бренное тело… Всё это действительно случилось: Морфей погиб, и пришла пора «проститься с ним и затем – позабыть его».
Я сожалею о разговорах, которых у нас не было, о времени, которое мы не провели вместе. Сожалею, что так и не сказала ему: рядом с ним я была счастлива. С ним – мир был лучше.
Лишь об этом ныне сожалею – о том, что осталось несказанным.
(Примечания подсказывают нам, что сам Гейман «был бы не против», если б последние эти слова выбили на его надгробии; а ещё там есть намёк, что Смерть прибыла на бдение из России – похоже, что из Чечни.)
Но нам нет нужды приводить все выступления и панегирики. Вы ведь были там. Может быть, после пробуждения забыли о том, что услышали в тот день… Но будете вспоминать в тихие, бездумные мгновения между явью и глубоким сном… Вспоминать голоса богов земли и неба… пискливый смех невинного хаоса… испуганный шелест холодного порядка… Голоса живых, голоса мёртвых. Они будут звучать в ваших снах до самой смерти.
И вот: «Похороны закончились. Надо жить дальше. Пора взрослеть». В завершении автору остаётся только попрощаться:
Мне тоже жалко, что всё закончилось. Но всё хорошее должно рано или поздно закончиться; истории должны заканчиваться. Это придаёт им смысл.
Ещё в далёком 1996-м Гейман, отвечая на вопросы читателей, выражал надежду, что готовящийся фильм по «Сэндмену» получится хорошим («“Warner Brothers” купили права, {…} режиссёром, по слухам, будет Роджер Эвери»); как мы знаем, тому до сих пор не суждено было случиться. Однако слухи о том, что «Песочный человек» однажды всё-таки будет экранизирован, то и дело пронимают как в фанатские сообщества, так и в профессиональную прессу. Сегодня, после «Американских богов», «Хранителей» и множества других сложнопостановочных фэнтезийных телепроектов, в это верится сильнее, чем когда-либо: однажды Морфей к нам вернётся!
Несёт по волнам чёрная гондола
Средь мрачных берегов
Тебя, владыка снов.
Лишённого короны и престола,
Туда, где все былые короли
Холодный сон навеки обрели.
(Джеймс Элрой Флеккер)
Ну а пока… Король умер – да здравствует Король!.. Свято место пусто не бывает – и не успели ещё пройти похороны, как трон уже занял новый Сон из рода Вечных, другой – и вместе с тем всё тот же, ничего не помнящий – но в то же время обладающий всей памятью мира («Я пребывал от начала времён. Это истина. Я старше миров, солнц и богов»). Мы с ним уже знакомы, это малыш Даниель – вернее, бывший малыш Даниель: «Что было смертного в Даниеле, сгорело. Что было в нём бессмертного… преобразилось». Но про него будут написаны уже совсем другие легенды и сказания…
Кстати, он появляется и в вышедшем у нас недавно «Металле», помогая супергероям справиться со страшнейшей из неприятностей: там он подарил им «самое мощное оружие из когда-либо существовавших»… Подарил им Историю.
Не смей предполагать, до чего мне есть дело, а до чего – нет. Я – Дэниел, Повелитель Образов, Ткач Снов, Король Таинственных Миров. Кто-то из вашего рода зовёт меня Песочным человеком. Кто-то – Князем Историй. И эта история значит для меня намного больше, чем вы думаете.
Однако со Сном Нила Геймана мы вынуждены, увы, сегодня всё-таки проститься… Впрочем, не навсегда же! Как советуют примечания (там к слову, в этот раз необычайно много интересного о Шекспире: 12-страничные пояснения к бонусной «Буре»!), перечисляя собравшихся на бдении: «Если же вы не помните, кто такие Абуда или Скарро… значит пора перечитывать «Сэндмена». А и правда – последуем этому мудрому совету!
А потом… а потом… стараясь удержаться во сне… мечтая, чтобы он длился вечно… понимая, что, когда этот сон закончится, он уже никогда не вернётся… вы проснулись.
