Стоило только первому кофру опуститься на асфальт, закапал дождь. С каждым мгновением он набирал силу, пока не превратился в ливень. Змей, благодаря своему звериному чутью, оказавшийся в кузове и относительной сухости, выкатывал ящики принимающим снизу техникам. Остальные материли его, но из-за шума дождя и поднявшегося порывистого ветра слов было не разобрать.
Хуже всего было с огромными и тяжелыми ящиками – гробами, которые можно было носить только вшестером. Представляете, каково это – нести такую махину гуськом по мокрым ступенькам вверх? Стоило только одному звену этой цепи оступиться… В тот момент каждый из техников чувствовал себя по меньшей мере солдатом, сдающим экзамен на краповый берет.
Подъем занял четыре часа. Еще пару часов вымотанные люди затаскивали оборудование внутрь, в здание кинотеатра. На три ступеньки при входе уже не обращали внимания. Техники промокли, замерзли и устали.
Единственным хорошим моментом для ушатаных техников было то, что после них стали заезжать звукачи. Творческие люди, испытывающие к переноске тяжестей в пространстве отторжение на генетическом уровне. Световики выходили на перекуры, стояли в стороне, и наблюдали за падающими в обмороки звукачами, едко комментируя происходящее. Каждый скатывающийся со ступеней вниз кофр встречали презрительными плевками.
Начался монтаж. Зомбиапокалипсис стоял в сторонке, жадно следил за теплыми телами и ждал своего часа. Первый удар пришелся на декорации – огромные по высоте столбы, на которые предстояло затащить и повесить оборудование. Общим голосованием было решено доверить эту суицидальную миссию Чернышу. Николаич одобрил. Сам Черныш в этот момент курил на улице и не мог опротестовать народную волю.
Второй удар, который и запустил зомбиапокалипсис, последовал с той стороны, где никто не ждал. Шел десятый час монтажа.
- Ромка! – Николаич подошел к валяющимся на первых рядах техникам, жестоко проигрывающим соревнование со сном. – Бери этих зомбарей и тащите свои никчемные туловища на улицу. Берете там самые здоровые ящики. Двадцать штук. И по вон по той узенькой лестнице тащите их на балкон. Вместе с оборудованием внутри.
Это был психологический надлом. Ромка взвился с кресла и обрушился с конструктивной критикой на Николаича, просмотревшего все на свете. Разозленный техник вспомнил каждый косяк. И отсутствие помощи на подъеме, и малое количество людей в группе, и малый запас по времени, и даже замедлившегося до скорости улитки Черныша, который к этому моменту ухитрялся спать на столбах. За спиной Ромки встали остальные техники. Люди пошатывались от усталости и недосыпа, мычали и тянули руки с вытянутыми средними пальцами в сторону художника.
Никто не ожидал, что Николаич сорвется.
- Да пошли вы все к черту. Хороводом, – равнодушно бросил художник и замолотил воздух перед собой увесистыми кулаками. Не успевшие скрыться с линии огня техники полетели в стороны с солидным ускорением.
- Все. Вы. К черту, – Николаич замер с занесенным кулаком над лицом побледневшего Ромки. Развернулся и ушел на балкон. Через несколько минут пустой зал кинотеатра огласил его богатырский храп.
Время остановилось. После долгих дебатов в курилке было принято общее решение работать до конца. В тот момент техники понимали, что только от них зависела судьба мероприятия. Да и падать рожей в грязь перед подтянувшимися звукачами не хотел никто. Световики почувствовали себя настоящей командой. Подбадривали друг друга. Помогали. Ровно до тех пор, пока не кончились банки с лекарством и концентрированные углеводы в ярких упаковках. Люди, один за другим, бессильно падали на первый ряд кресел. Кто-то ложился прямо на сцену.
Зомбиапокалипсис дождался своего момента и принялся собирать щедрый урожай. Самые выносливые световики пытались привести друзей в чувства. Но вместо коллег вставали бездушные безмозглые зомбаки. Они бесцельно ходили кругами по сцене и сносили все на своем пути.
Разбуженный Ромкой Николаич с ужасом смотрел с балкона на происходящий зомбиапокалипсис. Ромка запоздало попытался бежать, но действие вакцины закончилось, и юноша с хрипом осел на вытоптанный ковер. Там он свернулся калачиком, сунул большой палец правой руки в рот и тихо заплакал. Черныш сорвался со столба и повис, словно сломанная кукла на страховочном тросе.
- Ну и что делать? – раздался усталый голос из-за спины Николаича.
Художник обернулся и увидел зевающего Змея. Опытный ветеран ловко прятался на задних рядах балкона и успел поспать пару часов, чем и спас себя от превращения.
- Спот ко лбу приделать! – прорычал Николаич и с надеждой спросил: - Лекарства остались?
- Нет. Давно все кончилось, – Змей сладко потянулся и подошел к другу.
– Ну так что?
- Придется по старинке, – вздохнул Николаич и занес ногу над плачущим Ромкой. – Лечебными пенделями...
Через мгновение пустующий кинотеатр огласил громогласный ор Николаича, который отборным матом пытался достучаться до умирающего сознания каждого световика. Годами отработанные удары в корпус заметно усиливали вербальный эффект. Кровавый монтаж продолжился.
- В эту ночь наши квантовые клоны умирают тысячами, - с грустью заметил Змей. Он вставил в вытянутые руки ничего не понимающего Ромки несколько проводов и направил в сторону оборудования, которое нужно было этими проводами соединить…