Ещё один человек, связанный с роковой дуэлью Лермонтова, князь Сергей Васильевич Трубецкой, вполне мог бы сам стать героем романа. Впрочем, почему «мог бы»? Он и стал!
«Мы были знакомы уже много лет, с десяток, пожалуй, или даже, поболее, точнее, с того злополучного года, когда в кавказском поединке от пули недавнего товарища по какому–то там недоразумению пал молодой, но уже знаменитый поэт. Князь Мятлев был секундантом у одного из них, у кого точно, не берусь утверждать, но эта трагедия как–то сразу его надломила». Это Б.Ш.Окуджава, «Путешествие дилетантов». Прообразом князя Сергея Мятлева стал Сергей Трубецкой…
Оставив в покое художественное произведение, давайте обратимся к жизни князя, которого, как и Лермонтова, люто ненавидел император.
Строка в заглавии – опять Окуджава. Да, как будто так поначалу и складывалась жизнь кавалергарда Трубецкого, отпрыска одной из самых знатных фамилий России. Но только поначалу…
О роде Трубецких я уже писала здесь, рассказывая о несостоявшемся диктаторе восстания 14 декабря 1825 года (он приходился герою этой статьи, по моим подсчётам, четвероюродным братом).
Князь Сергей был сыном генерал-адъютанта Александра I князя В.С.Трубецкого, о котором говорили, что при большом росте он отличался «редким безобразием». Трубецкой-отец был женат на курляндской принцессе Вильгельмине (имевшей достаточно скандальную известность), но его брак закончился разводом через год, а позднее князь, к удивлению окружающих, женился на дочери виленского начальника полиции Софье Андреевне Вейс. По отзывам современников, она была «приятной особой, умной, красивой, с прелестным характером, с оживлённою беседою. Будучи матерью многочисленного семейства, она казалась даже красивее очаровательных детей, окружавших её». Сергей был вторым из одиннадцати детей.
Он родился в 1815 году. Был крестником императрицы Марии Фёдоровны и великого князя Николая Павловича (впоследствии злейшего своего врага), сначала стал камер-пажом, а затем - корнетом Кавалергардского полка. Служа здесь, он был замечен во многих «шалостях», на мой взгляд, достаточно скверного вкуса. Вот запись об одной из них: «11 числа сего месяца [1834 года], узнав, что графиня Бобринская с гостями должны были гулять на лодках по Большой Неве и Чёрной речке, вознамерились в шутку ехать им навстречу с зажжёнными факелами и пустым гробом». Затем были и другие выходки, в основном весьма неприглядные: «Весёлая компания молодежи то пробиралась ночью в палисадник хорошенькой дачки, занимаемой одной известной тогда итальянской певицей, и, сняв осторожно ставни, любовалась ночным туалетом красавицы, то устраивала засады в женских купальнях».
Время от времени Трубецкого отправляли в другие полки, но после возвращали. Однако в 1835 году терпение властей лопнуло после «забавы» в имении графини Ю.П.Самойловой, устроившей на потеху кавалергардам «состязание» между своими обнажёнными крестьянками.
Трубецкой был арестован, уволен из кавалергардов и выслан на юг, где И.О.Витт определил его в Орденский кирасирский полк. Два года службы там вроде бы заставили Трубецкого одуматься, и в 1837 году он был возвращён в Петербург, но служил уже не в кавалергардах, а в лейб-гвардии Кирасирском её величества полку.
А затем произошла скандальная история. Много шума наделала его женитьба. Московский почт-директор А. Я. Булгаков (любитель собирать и обрабатывать всякого рода слухи и сплетни – с разной степенью достоверности) писал: «Весь Петербург теперь только занят обрюхатевшею фрейлиной Пушкиной. Государь всегда велик во всех случаях. Узнавши, кто сделал брюхо, а именно князь Трубецкой, молодой повеса,... он их повелел обвенчать и объявил, что она год, как тайно обвенчана... Экой срам!» Однако, судя по другим отзывам, «срам», конечно, был, но несколько иного плана: фрейлина Екатерина Петровна Мусина-Пушкина (она была всем известна своей красотой и легкомыслием, Софья Николаевна Карамзина называла её пошлой и глупой) была фавориткой императора Николая I, который приказал Трубецкому жениться и лично присутствовал при венчании. Именно императора называют отцом рождённой вскоре Софьи Трубецкой.
Естественно, счастливым этот брак не был. Вскоре после рождения девочки супруги расстались. Екатерина Петровна уехала с дочерью за границу. Затем девочка воспитывалась в Екатерининском институте, пользуясь особым покровительством русского императора. Интересная деталь: после окончания института (которое совпало со смертью Николая I), императрица не пожелала сделать Трубецкую своей фрейлиной… Вскоре Софья Сергеевна вновь уехала из России, став впоследствии герцогиней де Морни и кавалерственной дамой испанского Ордена Королевы Марии Луизы.
…Но вернёмся к судьбе её официального отца – князя Сергея Трубецкого. В конце 1839 года он переводится на Кавказ, где вместе с Лермонтовым участвует в экспедиции А.В.Галафеева. Вместе с Лермонтовым и Глебовым бьётся в сражении при Валерике. Как и Глебов, был в этой битве тяжело ранен. Как и Лермонтов, вычеркнут из списка награждённых…
Видимо, Михаилу Юрьевичу Трубецкой был симпатичен. Ю.Ф.Самарин записал о поэте: «Помню его поэтический рассказ о деле с горцами, где ранен Трубецкой… Его голос дрожал, он готов был прослезиться…»
Трубецкой был ранен пулей в грудь. Но он узнаёт о новом несчастье: смертельно болен отец. В феврале 1841 года князь Сергей, не дождавшись разрешения на отпуск, приезжает в Петербург для прощания с умирающим и лечения раны, но попадает под наложенный лично Николаем I домашний арест. Он всё время безвыходно находился дома, «не смея ни под каким предлогом никуда отлучаться», а в апреле, хотя и был ещё болен, был по «высочайшему повелению», отправлен назад на Кавказ.
Здесь он снова встретился в Лермонтовым (судя по всему, увидеться в Петербурге им не удалось). В Пятигорске они поселились рядом.
П.К.Мартьянов записал рассказ квартирного хозяина В.И.Чиляева о карточной игре. «Когда сели за стол, князь С.В.Трубецкой повёл разговор на тему “о пире жизни” и высказал мысль, что пир этот надо уметь продолжить как можно долее и окончить, когда вино всё будет выпито. Лермонтов покрутил ус и ответил на это:
Смело в пире жизни надо
Пить фиал свой до конца.
Но лишь в битве смерть — награда,
Не под стулом, для бойца».
Об участии (или неучастии) Трубецкого в роковой дуэли мы ещё поговорим в своё время, но имя его навсегда вписано в её историю. Вспоминает Э.А.Шан-Гирей (о ней разговор впереди): «13 июля собралось к нам несколько девиц и мужчин... Но вот увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл князь Трубецкой. Лермонтов стал острить на его счет, называя его по-французски “горец с большим кинжалом”. Мартынов носил черкеску и замечательной величины кинжал. Надо же было так случиться, что когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово «кинжал» раздалось по всей зале…» Следствием этой случайности был вызов…
18 марта 1843 года штабс-капитан Сергей Трубецкой был уволен от службы за болезнью, «для определения к статским делам». Сохранились отзывы о нём. П.X.Граббе, командовавший войсками на Кавказской Линии и в Черномории, писал: «С умом, образованием, наружностью, связями по родству, он прокутил почти всю жизнь, как наиболее случается у нас с людьми, счастливее других одарёнными». А графиня А.Д.Блудова вспоминала: «Часто встречались мы тогда с Трубецкими. Это было семейство красавцев и даровитых детей. Старшие сыновья были уже скорее молодые люди, нежели отроки, и мы подружились со вторым Сергеем… Он был из тех остроумных, веселых и добрых малых, которые весь свой век остаются Мишей, или Сашей, или Колей. Он и остался Серёжей до конца и был особенно несчастлив или неудачлив... Конечно, он был кругом виноват во всех своих неудачах, но его шалости, как ни были они непростительны, сходят с рук многим, которые не стоят бедного Сергея Трубецкого. В первой молодости он был необычайно красив, ловок, весел и блистателен во всех отношениях, как по наружности, так и по уму, и у него было тёплое, доброе сердце и та юношеская беспечность с каким-то ухарством, которая граничит с отвагой и потому, может быть, пленяет. Он был сорвиголова, ему было море по колено, увы, по той причине, к которой относится эта поговорка, и кончил жизнь беспорядочно, как провёл её, но он никогда не был злым, ни корыстолюбивым... Жаль такой даровитой натуры, погибшей из-за ничего...»
Однако князю Сергею было суждено пережить ещё одно приключение, которое, несомненно, заслуживает отдельной статьи.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о Лермонтове смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
