Лезвие прочертило широкую дугу от скулы до подбородка и бисерины крови скользнули по коже, затерявшись в замызганном вороте платья. Я прикусила щеку с такой силой, что во рту почудился металлический привкус. Вновь. Не показывать эмоций, не дать шанса насмехающимся шакалам увидеть мои страдания. Я не унижусь. Никогда. Ладонь ожгла щеку, и голова непроизвольно мотнулась в сторону, ударившись о влажный камень стены с проросшим мхом. Тело казалось единым комком нервов и боли, запястья и лодыжки жгло от тяжелых, железных кандалов, и кровь казалось была повсюду. Жесткая пятерня, зарывшись в волосы, вздернула мою голову вверх и я вновь увидела усыпанное оспинками лицо своего мучителя, за спиной которого маячили чьи-то темные и размытые фигуры, похожие на мерзких жителей глубин, и казалось сами стены скалятся и воют.
- Моли о прощении, королева. Ты, продавшая свою честь и свой народ за свою жалкую жизнь, пока наши дети гибли на поле боя.
Я плюнула в его лицо. Еще одна пощечина вновь заставила мою голову мотнуться, и у меня не осталось сил поднять ее вновь. Краем глаза я видела, как он брезгливо утерся, и кивнув своим приспешникам, удалился. Я прикрыла глаза. День позади. Еще один. Я успела потерять им счет. Кажется прошла вечность, с того момента, как я подслушала разговор Аконита и Карта у статуи Красного Дракона. Ноги в очередной раз подломились, и саднящее от ударов тело повисло на цепях. Ворох спутанных волос застлал обзор. Я провела сухим языком по губам, на которых коркой запеклась кровь. Они не скрывали своих намерений. Либо Аконит складывает к их ногам «корону», либо королева и не рождённый выродок умрут. Они неплохо поднаторели в знаниях о кайлиогов. И знали, что дети для них святы. Не важно, свои или чужие. Любой ребенок – свят, ибо в него еще не вошла скверна и над ним раскрыта тень от крыльев Красного Дракона. Они решили что, узнав об этом, Акониту ничего не останется как согласится на их требования. Только вот не учли, что я не носила под сердцем ребенка. И я четко отвала себе отчет в том, что умру. Не в зависимости от того, что он испытывает, не в зависимости как обстоят дела, народ и его благосостояние – превыше всего. И я была рада этому. А время стремительно убывало. Сколько мне осталось жить? Час? День? Два? Уже не имело значения. Я так часто была на пороге гибели и так устала, что сейчас мне стало уже все равно. Мне хватало уверенности, что Аконит не бросит мой народ и сможет поднять страну из пепла, когда-нибудь убедив их сойти с тропы ненависти. Я могла только надеяться, что возможно, я прожила не плохую жизнь и Агве даст мне шанс в новом времени и новом обличье. И единственное, что я могла оставить себе, это себя саму и любовь, которую испытываю к тому, кого должна ненавидеть. Наверху послышался рокот, с потолка посыпалась пыль и муравьи и вновь все стихло. Я не предала этому значение. Древнее, самим Агве забытое здание, судорожно вздыхало по меньшей мере раз семь, за время моего заточения и иногда мне казалось, что оно само не прочь уйти на покой в небытие. Сквозь мутный туман боли, я вновь услышала лязг и скрежет открываемой двери. В этот раз они пришли быстрее, чем обычно. А может быть мне только показалось? Или может быть сейчас все наконец закончится? Я не стала даже поднимать головы, вдыхая как можно глубже залетевший в затхлое, влажное помещение клочок свежего воздуха.
- Лаура.
Невозможно. Я вскинула голову, неверующе уставившись на забрызганную кровью «морду» Аконита. На некогда идеальном обсидиановом камзоле, появились глубокие прорехи, но во всем его виде, сквозило ледяное спокойствие. Этого просто не могло произойти. Не могло. Это – просто шутка воспаленного разума.
- Ты…пришел?
- Конечно, моя принцесса. Ты думала иначе?
Я видела, как он убрал клинок в ножны и быстрым шагом подошел ко мне, схватившись за железную цепь, которая с хрустом сломалась в его ладони. Наверху послышался грохот, как от падающего снаряда и здание вновь содрогнулось. Я зашипела от боли, когда он поднял меня, чувствуя, как его руки мелко дрожат.
- Я разорву каждого из них голыми руками. – едва слышно прошелестел его голос.
Я была не в силах ответить, не в силах сделать даже движение. Все что я могла, лишь чувствовать прохладу его тела и щекочущий нос запах тины. Я прикрыла глаза, чувствуя себя в безопасности. Стараясь причинять мне как можно меньше боли, он вышел из холодного и мрачного помещения. Крошка камня и поднявшаяся пыль заволокли коридор и сквозь пробитые стены доносился животный вой и крик. Аконит быстро продвигался сквозь завалы, защищая меня от летящих со всех сторон камней, почти не касаясь пола. Перед лицом возникла смазанная мужская фигура, и усеянный шипами хвост взвился вверх. Я видела, как костяной нарост пробил насквозь горло мужчины, видела, как закатились его глаза, слышала как сквозь вой и визг раздался булькающий хрип. Мне казалось, что я вижу это издалека. Будто, я сижу в библиотеке, в глубоком кресле отца, и читаю об этом в особенно толстом фолианте и мое воображение облекает ровные ряды строк в красочные, жестокие картины. Аконит не замедлил шага, даже не запыхался и я видела, как его узкий зрачок не мигая смотрит вперед, не отрываясь; как широко раздуваются его ноздри, как у зверя, который готов с мгновение на мгновения ринуться в схватку; чувствовала, как продолжают мелко дрожать его руки, и знала едва ли не наверняка, что его отделяет от неистовой ярости и кровавой жатвы, лишь мысль о том, что меня нужно вернуть обратно в замок, спасти. Он перехватил меня за талию так, чтобы было удобнее перейти на бег. Острая боль пронзила грудную клетку, не давая вздохнуть. Я зажмурилась, чувствуя как по вискам градом скатывается пот и вновь, кажется в бесчисленный раз, прикусила щеку до крови. Пальцы непроизвольно, до ломоты сжались на плечах Генерала. Сознание затапливала мгла, и когда я соскользнула в слепящую темноту, я была рада этому.
***
- Если она не очнется, поплатишься за это жизнью.
Я слышала голос Аконита, в котором не было ни грамма холодного, отстраненного спокойствия. Лишь только непреодолимая рычащая ярость. И я силилась открыть глаза, хотя бы пошевелится, но тело будто налилось свинцом.
- Н…но, Генерал… У нее сломаны ребра, множественные ушибы, колотые раны, она потеряла много крови, и я не знаю…
Голос лекаря дрожал, сбивался от бесконтрольного страха. Я помнила его. Юный кайлиог, который был не сильно старше Аттикуса, но у которого были «золотые руки». Я множество раз видела, как он поднимал с постели даже самых безнадежных больных. Я услышала сдавленный хрип и шипящий, сбившийся голос Аконита.
- Она должна очнутся.
- Мы сделаем все, что в наших силах, Генерал.
Прозвучал спокойный голос Карта, а следом глухой кашель и удаляющиеся тяжелые, звенящие железом шаги. Лба коснулось что-то холодное и мокрое, и сознание вновь скользнуло в темноту.
***
- Ее дыхание выровнялось и жар начал спадать. Хорх говорит, что это доброе предзнаменование.
Я вновь услышала шаги, спокойный с хрипотцой голос Карта и вновь была не в силах открыть глаза. Я была в плену огромной, светящейся медузы, которая опутывала меня своими щупальцами, не давая ни пошевелиться, ни сказать даже слова. Она обволакивала, сдавливала ребра, но ее хватка не была болезненна, не вызывала ничего, кроме холодной пустоты.
- Она поправится, Аконит.
- Те, кто выжил в заброшенной церкви колесованы. Скажи лейтенантам, чтобы впредь не оставляли мятежникам жизни. Все должны быть повешены. Не в зависимости принуждали ли их к этому или нет. Пусть найдут зачинщиков похищения.
- Аконит, это…
- Это - приказ! Иди.
- Я знаю, что ты боишься. И знаю, что ослеплен желанием мести. Ты не должен поддаваться ей и не должен следовать путем огня и крови. Тебе удалось вырвать Лацерту из их рук, так будь благодарен провидению.
- А если бы я не успел? Если бы они не потребовали выкуп? Если бы меня подвел мой нюх и мой инстинкт? – яростный, рычащий голос Аконита причинял меня боль. – Если бы я хотя бы на мгновение замешкался, промедлил?
- Но этого не произошло. И ты вновь можешь быть благодарен провидению. Оставь свою боль и свою ненависть.
- Если потребуется, я утоплю королевство в крови. А теперь уходи.
В воздухе повеяло тиной и сырой землей, и я почувствовала, как что-то прохладное и шероховатое коснулось моей щеки, опалив горячим дыханием.
- Очнись, Лаура. Прошу тебя, очнись.
***
Я боролась с исполинской медузой, желая сбросить с себя ее щупальца, вернуть себе способность жить. Она щерилась, ехидничала, насмехалась над моими тщетными попытками. Я чувствовала обволакивающий меня запах тины, который давал мне сил продолжать бороться минуту за минуту, час за часом.
- Тебе нужно спать. Прошла неделя, ты еле стоишь на ногах.
- Оставь меня в покое.
Голос Аконита звучал безучастно и глухо.
- Хорх сказал, что надежды почти нет. Ты должен…
- Я никому ничего не должен. Оставь меня в покое.
Силки то ослабевали, то вновь обретали силу, сковывая движения, желая затянуть меня на дно.
- Ты уничтожаешь себя, Аконит. Если ты не можешь думать о себе или своих людях, подумай о Лацерте. Ей нужна твоя сила, а не твоя слабость. Ты должен бороться за нее, а не погибать вместе с ней.
Аконит молчал, и я услышала грузную, отдаляющуюся поступь Карта. Я стиснула зубы. Я вырвусь из этих тисков.
***
- Знаешь… наверное, если бы я был хотя бы в половину честен с тобой, этого не произошло. Если бы я хотя бы на миг, позволил себе говорить с тобой, ни как с «королевой», а как с «женой», все было бы иначе. Меня никогда не страшило поле боя, я не боялся крови и ран. Не боялся умереть и не боялся убивать. Но боялся твоего равнодушия, твоего отвращения, того, что ты отвергнешь меня, как только я на мгновение потеряю хватку и открою броню. И я хотел бы, чтобы мы узнали друг друга в другом месте и другом времени, чтобы между нами не стояла война и смерть. Но с каждым днем, жизнь все тише бьется в твоем теле и я умираю вместе с тобой.
Широкие щупальца все еще опутывали меня своими тисками, но услышав едва слышный голос Аконита, я на миг перестала бороться. И вновь перед глазами встали события прошлого. Кровь на поле боя; эшелоны уходящие в последний путь; разрушенный замок; лезвие меча пробивающее грудь моего отца; металлический ошейник на шее Адриана… В уголках глаз противно защипало. Как было бы, если бы всего этого не было? Как все сложилось бы, если бы не было многовековых распрей? Как все сложилось бы, если бы праотцы не решили завоевать земли кайлиогов и мы жили бы в мире и согласии на одной земле? Нашел бы он меня? А я? Нашла бы я? Ответ возник сам собой. Все встречи дарованы нам самими Богами, даже если они и разные. Мы обязательно нашли бы друг друга. Я почувствовала аккуратное прикосновение к своим вискам и в этом осторожном жесте было что – то до боли дорогое. Хватка исполинской медузы ослабевала, и сейчас я точно знала, что она больше не властна над мной. Потому что, я не одна и никогда одной не буду.
С трудами, мне удалось открыть глаза. Солнечный свет скользил по мебели, путался в тяжелых гардинах на окнах. В воздухе витал аромат аллисума, смешиваясь с едва уловимым запахом тины. Тело казалось чужим, тяжелым и мне никак не удавалось ни то что подняться, а даже пошевелится. Я скосила глаза, заметив Аконита. Он сидел на полу, положив драконью морду на край кровати, и видимо дремал. Приложив титаническое усилие, мне удалось вытянуть руку, коснувшись самыми кончиками пальцев его щеки. Ядовито-зеленые глаза с узким зрачком, резко распахнулись.
- Ты очнулась.
Я моргнула, соглашаясь с ним. На ответ или хотя бы кивок, мне просто не осталось сил. Он склонился ко мне, осторожно коснувшись «мордой» моего лба, и я прикрыла глаза, в первые за долгое время, почувствовав себя живой.
Благодарю за прочтение)))
Начало здесь: