Вот, значит, нашли у Стёпы кое-какие болячки. Не смертельно, с этим живут. Но живут не очень, поэтому Стёпушку мы лечим, чтобы было «вполне себе очень».
Давеча звонит мне ветеринар клиники, где Стёпа сдавал анализы. Результаты, значит, готовы, и она мне рассказывает, как жить дальше. Я, как путёвая, всё записала и решила пересказать маман, чтобы проверить, произведёт ли на неё рассказ то же впечатление, что и на меня.
- Анализы Стёпины готовы, - говорю я маман.
- Ну и что там?
- Асат-алат в норме… глюкоза слегка повышена, но это, скорее всего, на фоне стресса, - проникновенным голосом начала я.
Маман посмотрела на меня с интересом. Я продолжила вещать дальше так же проникновенно, стараясь сохранить интонации ветеринара:
- …Так что сахарный диабет исключаем. Щелочная среда… ядерные нейтрофилы… лимфоциты… эритроциты…
- Ты это… уверена, что это мы сейчас про кота говорим?! Может, это педиатр звонила?!
Ну точно! Я не ошиблась! На меня монолог ветеринара произвёл такое же впечатление: уже после первой фразы я себе постоянно напоминала, что это – про Стёпу-кота, а не Стёпу-мальчика! И бежать срочно нужно не в аптеку, а в «Нору»! А, нет, не срочно, оказывается. Ну и то хорошо.
***
На фоне антибиотиков я стала испытывать чувство вины. Это такой побочный эффект: антибиотики Стёпе, а чувство вины у меня. Потому что Стёпа-то всё же не железный и при слове «лекарства» смотрит на меня так… как-то…
Так что я пошла и купила ему вкусненького. Из вкусненького мне продавец предложила какие-то палочки – целый ворох. Я через фольгу пощупала – вроде мягкие.
- Они из паштета, - уверила продавец.
Ладно, думаю, из паштета так из паштета. Взяла «утку» и «форель», а ещё «баварских колбасок для кошек» с телятиной. Сразу вспомнила анекдот: «Почему моя кошка ест рагу из ягнёнка в сливочном соусе, а я – макароны с сосиской?!».
«Совсем офигели, - подумала я. – Это ж надо – баварские колбаски! Сволочи!» И купила еще с ягнёнком.
Дома пришлось выдержать небольшой бой с ребёнком, который дальше слов «баварские колбаски» не прочитал и от всей души рванул фольгу.
- Стоять! – вовремя заорала я, выдирая колбаски из рук родного сына.
- Чего? – обиженно сказал он, автоматически пряча колбаски за спину и отпрыгивая подальше.
- Это Стёпе, - потише сказала я.
- Ничего себе! А мне колбаски?! Я их ем!
- Даже не сомневаюсь, - ехидно сказала я, потому что действительно, сейчас трудно представить что-то, что он не ест. Детка подросла…
- Но это кошачьи колбаски, честно, - успокоила я возмущённого ребенка.
Он, наконец, изволил дочитать надпись, а потом понюхал содержимое.
- Пахнет вкусно, - признал он.
- Если Стёпа не станет ест, можешь взять себе, - злорадно сказала я.
- А не отравлюсь?
- Вряд ли. Если ты отравишься, значит, котов этим точно кормить нельзя.
Сын посмотрел на меня: сверху вниз и с интересом. Размышлял, пошутила я или нет, потому что чувство юмора у меня своеобразное – могла и пошутить. Еще раз понюхал колбаску и позвал:
- Стёпа!
Первым прискакал Зёма, конечно. Я отрезала кусочек паштета и предложила Зёме.
Честно признаюсь, кусочки колбаски выглядели, как… хм… какашечки. Маленькие такие.
Зёма и посмотрел на них соответственно. И попятился.
- Да ты хоть понюхай! – сказала я и пододвинула «какашечки» ближе к Зёме.
Зёма упёрся и застонал.
- Да понюхай же!
И я сунула Зёме под нос колбаску. Зёма дёрнулся, отвернулся и застонал ещё громче.
На стон явился Мотя, зевая и вразвалочку.
- Мотя, - говорю, - ты-то хоть попробуешь?
Мотя посмотрел на меня, на бьющегося в молчаливой истерике Зёму и близко решил не подходить.
- Отсюда посмотрю, - решил Мотя. – За что там недомерка бьют.
- Мотя! – я выпустила Зёму.
Зёма рванулся в сторону, но через три шага упал и прижал лапы к животу. Показывал, что отравился до смерти. Впрочем, ни я, ни Мотя уже не купились на спектакль, Мотя презрительно фыркнул, однако «какашечки» тоже пробовать отказался. Но понюхал. Даже два раза.
Наконец, появился виновник появления в доме «какашечек». Посмотрел на лежащего Зёму, вздохнул, потом подошёл ко мне и пободал мою ногу, требуя любви и объятий.
- Стёпочка, - ласково сказала я. – На, попробуй. Это тебе купила!
Стёпа вежливо понюхал и снова пободался. Он даже не понял, что ЭТО, вообще-то, можно есть.
- Стёпа, - я настойчиво сунула ему под нос ладонь с колбасками, - это едят!
Стёпа – вежливый кот. Он понюхал ещё раз и аккуратно, чтобы не обидеть меня, попятился назад. Я снова сунула ему ладонь: может, не разнюхал?
Стёпа снова вздохнул – он не может мне отказать – и осторожно лизнул колбаску.
Зёма с тревогой следил за ним: отравится?! Увидел, что я смотрю, и снова упал на бок.
- Хватит? – вопросительно посмотрел Стёпа на меня. – Я, конечно, могу ещё раз лизнуть, но уверяю тебя – ЭТО не едят!
Ну что ж, пришлось признать, что баварские колбаски потерпели фиаско.
- Ребёнок! – крикнула я в комнату. – Можешь доедать!
Гыгыканье басом дало понять, что ребёнок юмор оценил, но есть не станет.
Я, конечно, предложу баварских колбасок дворовым котам, но что-то мне подсказывает, что и они, избалованные разносолами, от «какашечек» откажутся. Посмотрим.