Когда Тора говорит о творении человека, сказано, что человек стал нефеш хая, буквально – живая душа. Раши комментирует, что душа эта – особой живой силы (в отличие от душ всех других живых существ). Таргум Ункелус объясняет это место, говоря, что эта душа – буквально «дух говорящий». Почему же жизненная сила, нефеш хая, объясняется как сила нашего слова?
В Мишне и Талмуде есть понятие дибур – слово, разговор. И есть понятие дабар. Раши в одном месте говорит, что когда Йеошуа посвящали быть наместником Моше в руководстве нашим народом, Всевышний сказал: «Ты будешь единым главой народа» –дабар эхад ле-дор ве-эйн шней дабарим ле-дор. То есть, дабар – это руководитель.
Наши мудрецы говорят: в силу того, что нам дана сила слова, дибур, мы получаем силу властвования, правления. В книге рава Шимшона Пинкуса «Шеарим бе-Тфила» есть интересное место: говорится, что когда в Торе написано «раух хая, нефеш мемалала», имеется в виду не просто разговор, а именно Тора и тфила – молитва.
Основа раскрытия Всевышнего в мире – это Тора, и только Тора. Источник жизни находится в Его воле, поэтому, когда мы занимаемся Торой, мы прилепляем себя к ней, и тем самым мы присоединяем себя к источнику жизни. И именно поэтому, когда мы выносим в синагоге из ковчега свиток Торы, наш обычай – говорить: «А вы – те, кто прилеплены сегодня к Всевышнему – вы живы и сегодня». Когда мы говорим о нефеш хая, душе с особой жизненной силой, то речь идет именно о том, что мы можем заниматься Торой. Именно нашими словами мы можем прилепиться к Торе!
Тора – это не только учеба. Это также и обязанность слушать то, что говорит нам через Тору Всевышний, исполнять это и прилеплять себя к Его воле. Однако в молитве мы не слушаем Творца, не внимаем Ему, напротив – мы хотим, чтобы Он внимал нам!
В нашем сидуре есть много разных молитв. Есть, например, «Крият Шма» – чтение отрывка «Шма», цель которого – воспринять и принять на себя сказанное в этом отрывке, и буквально это – Тора. Молитва «Шмоне Эсре», с другой стороны – это именно обращение к Всевышнему, молитва от слова «молить». И эти две части – «Шма» и «Шмоне Эсре» – принципиально отличаются, несмотря на то, что находятся очень близко. В трактате Шаббат приводится история о том, как один из учеников на уроке у своего учителя вспомнил, что он еще не молился минху. Ученик торопился помолиться – в то время как урок еще не закончился. Сказал ему на это учитель так: тот, кто отстраняет свое ухо от слов Торы – и молитва его отвратительна. Иными словами, Всевышний как будто говорит нам: ты Меня слушать не хочешь, так почему Я должен слушать тебя?
В трактате Брахот есть удивительная мишна. Говорится о человеке, который ошибается в молитве (имеется в виду первое благословение молитвы), и указывается, что это – плохой знак для него. Дальше говорится, что если эту ошибку сделает шалиах цибур, человек, который ведет молитву – это дурной знак для всей общины. Рав Авраам Куперман, зять рава Ицхака Зильбера, рассказал как-то, что он был хазаном на один из праздников (Рош а-Шана или Йом Кипур) в Москве, в ешиве «Торат Хаим» – в то время, когда еще был жив рав Ицхак, который молился там же. Рав Куперман допустил какую-то незначительную ошибку – то ли добавил, то ли отнял букву «вав» в каком-то слове. Рав Ицхак был крайне встревожен этим, и в том же году ушла из жизни его жена…
Казалось бы, человек может ошибаться по многим причинам, часто от него не зависящим. Почему же он должен страдать из-за «плохого знака»? Мишна приводит еще одну историю о великом праведнике, тане раби Ханине бен Досе. Он молился о больных, и после молитвы говорил: этот будет жить, этот – нет, и так далее. Но ведь он не был пророком, откуда же он это знал? Тот же вопрос задает мишна, и раби Ханина сам на него отвечает: если молитва идет от души, значит, она обязательно будет услышана, и больной будет жить. Если же молитва не идет, «застревает», значит, шансов нет… Стоит лишь заметить, что это правило никак не относится к простым людям, вроде нас с вами – ведь, в отличие от великого таны, у нас может найтись тысяча причин, чтобы мы сказали «молитва что-то не идет», и это совершенно не будет означать никакого дурного знака.
Что же мы можем вынести из этого рассказа? Самое главное видится в послании: человек может ощущать, как принимается его молитва! Казалось бы, какая разница? Я говорю, где-то мои слова записываются так же, как урок записывается на диктофон, почему я должен думать о том, слышат меня в другом месте, или нет? Именно потому, что молитва – это двекут, слияние, связь с Творцом, а не просто просьба, мы не можем не чувствовать этой связи, мы на уровне чувств «знаем», были мы услышаны, или нет!
Молитва «Шмоне Эсре» называется в Мишне и в Талмуде омед лифней а-Мелех, «стоящий перед Царем». Молящийся не просто стоит перед Царем, у него должна быть еще и связь с Ним! И в Торе мы воспринимаем мудрость Царя Царей, Его слова, а в молитве Он, в Свою очередь, воспринимает сказанное нами и изменяет Свое правление в соответствии с нашими просьбами – в той или иной степени. Молитва – это не «отправление религиозного культа», это не долг, не повинность, которую мы должны отбыть и забыть о ней поскорее. В основе молитвы лежит знание, что наши слова обладают силой быть принятыми Всевышним, и Он в силу наших слов меняет Свое правление нами и нашими близкими, а иногда и всем миром!
Таким образом, наша связь с Творцом осуществляется двумя путями: наша учеба Торы – когда мы воспринимаем Творца и Его Тору, и молитва – когда мы обращаемся к Небесному Отцу, и Он слышит наши обращения. Как мы уже говорили в наших статьях, изначально, во время маасе Берешит (творения) была Воля Всевышнего на то, чтобы построить управление миром с участием наших просьб и молитв.
Итак, человек называется нефеш хая, руах мемалела, духом говорящим. На иврите разговор – это дибур, а слово дибур, в свою очередь, связано со словом дабар, властвующий. Нашей Торе, которой мы занимаемся, и нашим молитвам была дана Всевышним возможность влиять на Его правление в этом мире. Хаим би-рцоно – жизнь по Его воле – включает в себя также возможность влияния на эту волю!
Читая о жизни и деяниях наших праотцев и праматерей, мы многое можем выучить касательно того, о чем мы говорили выше, на их конкретных примерах. Возьмем, к примеру, повествование о рождении Яакова и Эйсава. Тут, безусловно, большую роль сыграла молитва Ицхака и Ривки, которая называется словом ве-яатер. Это – одно из десяти названий молитвы, в данном случае это – атар, атира. Раши говорит, что значение этого названия – «они много молились и много просили». Идея здесь в том, чтобы просить много и часто об одном и том же.
В нашей жизни мы видим, что зачастую молитва проходит не совсем так. Человек просит Б-га один раз, два, три – и потом, если он до сих пор не получил желаемого, ему надоедает молиться. В главе Ваэтханан книги Дварим Раши пишет в комментарии, что Моше просил, чтобы отменили его приговор и пустили его в Святую землю. Число его молитв было равно гематрии названия недельной главы! Из всего вышесказанного можно понять интересную вещь: Всевышний ответил на молитву Ицхака именно потому, что молитвы были многочисленны, а молящиеся – настойчивы в своих просьбах к Всевышнему! Именно атира, многократно повторенная молитва, была принята!
В Торе мы читаем о том, как Яаков приходит в дом Лавана и видит двух дочерей: Рахель – воплощение многих прекрасных внутренних качеств, выраженных в ее красоте, и Лею, у которой эйнаим ракот – вроде бы что-то не так с глазами. Раши пишет, что глаза у Леи были заплаканы – она буквально выплакала глаза, обращаясь к Всевышнему в молитве. Лея знала с детства, что ей суждено стать женой Эйсава, и ей настолько претили все его дурные качества, что она все время плакала и молилась Всевышнему о том, чтобы не стать его женой. Что же в результате? Мы видим, что ее молитва полностью перевернула ее судьбу: вместо того, чтобы стать матерью всего зла в мире, она удостоилась стать матерью еврейского народа! Ее «проблемные» глаза были, по сути, ее величием.
Какова же сила молитвы девушки, женщины: обратить себя от зла к тому, чтобы стать не просто матерью еврейского народа! Ведь потомки Леи получили практически все короны: Тору, и царство, и священничество. При этом не стоит забывать и не стоит умалять удела Рахели, которого она так же удостоилась в силу своей молитвы.
Гемара в трактате Сукка говорит о молитве Ицхака и Ривки. Атира подобна тому, что называется атар. В переводе на русский язык это означает вилы (для полевых работ). Какое это имеет отношение к молитве? Сказал раби Элазар: почему молитва праведников сравнивается с атар, с вилами? Сказать тебе, что как вилы переворачивают колосья в стогу с места на место, так же и молитва праведников переворачивает даато шель Кадош Барух У, правление Всевышнего от меры правосудия – к мере милосердия. Атар – это та самая атира, та самая постоянная молитва, о которой идет речь в отрывках Торы, которые мы процитировали.
Мы много сказали про то, как важна молитва для того, чтобы изменить судьбу, чтобы все наладилось. А если все и так хорошо, если человек уверен, что справится своими силами – нужно ли и тогда молиться?