Возможно ли, что в некоторых наших народных сказках описывается охота на мамонта? Конечно, не явно, а в завуалированном виде. Вот что говорит об этом выдающийся историк и археолог Борис Рыбаков: «Для древнего населения Восточной Европы охота на мамонтов была прежде всего облавно-загонной, мамонтов огнём факелов нужно было направлять к заранее вырытым и замаскированным ямам и там убивать, пока они не выбрались из них.
Эти героические действия охотников на мамонтов повторялись неисчислимое количество раз на протяжении многих тысячелетий и должны были бы как-то запечатлеться в памяти людей. В чистом виде такого сюжета в сказках, разумеется, нет. Но есть несколько загадочных и в то же время устойчивых сюжетов и деталей, которые требуют особого внимания.
Начну с распространённого сюжета «бой на калиновом мосту». Он описан исследователями многократно, но ни разу не было обращено внимание на поразительную нелогичность: мост, по которому пойдёт массивное мифическое чудовище, изготовлен из калины, мелкого и крайне непрочного кустарника, абсолютно непригодного для каких бы то ни было построек. Ветками калины можно только прикрыть, забросать ловчую яму, но не строить из них.
Чудовище иногда находится под этим калиновым мостом. У этого декоративного моста близ огненной реки происходит встреча и бой сказочного героя с чудовищем, у которого нет единого наименования: его называют то Чудом-Юдом, то Змеем, то заимствованным из былин Идолищем. Когда оно приближается к месту своей гибели, то «гром гремит, земля дрожит».
Крылатость Змея является позднейшим наслоением, как доказал В. Я. Пропп. «Змей, – пишет исследователь, – есть механическое соединение из нескольких животных». «Связь Змея с огнём – постоянная черта его».
Чудовище всегда многоглавое. Нередко сказка упоминает хоботы, а самого Змея называет «хоботистым»
«Змий о 12 головах и 12 хоботах; ногами топат… зубами скрехчет»
Чудо-Юдо своих противников не кусает, не когтит, а «вбивает в землю» или бьёт хоботом, («жогнул своим хоботом»).
Самого Змея убивают, помимо стандартного сказочного меча, стрелами, копьями и раскаленными камнями, которые помощники героя бросают ему в пасть; часто герой распарывает брюхо чудищу.
После победы над Змеем его тушу сжигают на костре .
Если мы подытожим все признаки сказочного чудища, с которым герою неминуемо надлежит сразиться, то получим следующее.
1. Чудище огромно и непомерно сильно. Оно не крылато.
2. Оно «хоботисто» или у него несколько голов на длинных шеях.
3. Схватка с чудищем происходит у калинового моста; иногда чудище бывает прикрыто этим мостом.
4. Обязательной чертой схватки с чудищем является огонь (огненная река); иногда чудище само извергает огонь.
5. Своих противников чудище «вбивает в землю».
Не думаю, что будет большой натяжкой признать в этих сказочных приметах чудища обрисовку древнего мамонта (или мамонтов), загнанного огненной цепью загонщиков в ловчую яму, в подземелье, замаскированное ветками кустарников (калины). Длинношерстные мамонты, размахивая длинными хоботами, прорываясь сквозь «огненную реку», могли и сами быть носителями огня. Охотники, загнавшие мамонтов в яму, должны были окончательно одолеть их, распарывая чрево, пронзая копьями, забрасывая камнями. Мамонты хватали охотников хоботами и, вероятно, действительно «вбивали в землю».
Произведём расчёт. Когда речь идёт о народной памяти, то в качестве условной единицы удобнее всего взять одно поколение рассказчиков: дед рассказывает внукам. В точных цифрах годов интервал между рассказчиком и слушателями примерно равняется полувеку; через 50 лет слушатели-мальчишки сами станут стариками, передающими своим внукам то, что они в своё время восприняли от деда. От последних живых мамонтов Восточной Европы до русских крестьян-сказочников XIX века прошло около 240 «поколений рассказчиков», а для Сибири – всего около 150 поколений. Много это или мало?
Следует учесть, что схватки с мамонтами происходили на протяжении по крайней мере 500 «поколений рассказчиков», и на глазах одного рассказчика за всю его жизнь они повторялись сотни раз. Для того чтобы все героические и трагические стороны этих жизненно необходимых схваток запечатлелись в памяти людей, времени было более чем достаточно. Конечно, за те 240 поколений, когда рассказ вёлся уже о прошлом, не подкреплялся свежими впечатлениями и превратился в чудесную сказку с фантастическими для слушателей персонажами, многое забылось, перепуталось, смешалось с другими, новыми образами, но то, что, несмотря на вполне естественную путаницу, в сказках удаётся все же выделить несколько устойчивых элементов, ведущих нас к палеолитической охоте, является очень интересным.
Очень важны общие наблюдения фольклористов над жизнью и местом в сказочном фонде сюжета «победитель змея». А. И. Никифоров установил его повсеместность, широкое проникновение в разные сказки и вместе с тем отсутствие специальной сказки, посвященной только бою с чудищем. За этим сюжетом «неправомерно сохранять наименование особой сказки, а более правильно видеть в нём только подвижной эпизод, вовлекаемый в связь с другими по мере надобности».
Эту мысль поддерживает и новейший исследователь волшебных сказок Н. В. Новиков, упоминая, что «этот подвижной эпизод в русском материале входит в сочетание более чем с 20 сюжетами» . Из этого становится ясно, что пришедший из другой эпохи красочно описанный бой с хоботистым Змеем оказался таким самостоятельным, своеобразным и впечатляющим эпизодом, который не могли, не хотели забыть. Он не был законченной сказкой, потому что возник в до сказочный период, но титаничностью своих образов и героичностью ситуации импонировал рассказчикам, и они вплетали его всюду, расцвечивая им более бледные сюжеты позднейших эпох, видоизменяли, осмысливали неясное, дополняли."
Согласиться или нет с мнением Бориса Рыбакова каждый решит для себя сам.
Об истоках язычества читайте здесь.
Отголоски культа медведя в русских сказках
Что известно науке о древнейшем культе – поклонении медведю?