- А это же у вас… не игрушка?
- Игрушка, парень… игрушка… Счетчик… подрастешь, играть в нее будешь… Чего ты там в собаке уже разбираешь? Правильно, далеко пойдешь… давай вместе откроем… во, гляди, это батарейки, от них собака ток получает… это вот рычажки сюда вставляются, чтобы лапы ходили, а тут…
.
Я бросился на кухню – когда полицейский уже душил Стеклянного. Как только исхитрился, нашего брата так просто не возьмешь, мы всегда начеку, жизнь свою вечную так просто отдавать не хотим. Схватил графин, грохнул по затылку гостя, стекло взорвалось осколками у меня в руках… Что делаю, не хватало Нашего убить, у нас с этим строго, на своего руку поднял, считай, уже не жилец… А что… он сам… на Стеклянного…
- Оставь… - Стеклянный поднялся с пола, красный, взмокший, хрипя и кашляя, - спасибо, Максик… только это… похоже… расстаемся мы…
- Ну пацан у тебя, - полицейский кое-как вскарабкался на стул, - боевой… что, стекляшка недобитая, упорствовать будем, или штраф заплатим?
- Да заплати ты им, путь отвяжутся, - ляпнул я.
- Заплати-и… парень, на этот штраф вся жизнь уйдет, какая сейчас на счетчике… - фыркнул Стеклянный.
- Я тебе своей дам…
- …и твоя и моя.
- Так это… высосать из кого-нибудь…
- Из кого? Максик, ты как вчера родился, сейчас тут полиции слетелось, как мух на мед, ищут, кто грузчика ухлопал… черта с два ты сейчас кого-нибудь прирежешь…
- Прирежу. Вон, Надька пошла…
- Это какая? Это эта, которая в «Савешнике» по ночам сидит?
- Ну… сидит, журнальчики листает… Вот уж где быдло так быдло быдляцкое… а жить ей долго, я по биноклю смотрел… Девяносто три года девка протянет.
- А… так бери, - Стеклянный воспрянул духом, - только… ты же ей вроде глазки строил?
- Вчера строил, сегодня развалил…
- Ты это… парень… проверь все-таки, может она там дома… лекарство от СПИДа делает или Войну и Мир пишет…
- Проверю… - я подмигнул своему наставнику, - я вам не Стеклянный какой-нибудь…
.
- Надь… а вы вроде как шьете на дому?
- Вроде как да.
- А костюмчик вам можно заказать?
- Можно… только осторожно.
- Так может, мерку снимете?
- Слушай, Максик, устала я как черт… - Надя измученно посмотрела на меня, - может, это…
Сердце екнуло: только не уходи… только не это… черт…
- …зайдете, поспим часика два, а там и мерочку сниму, и фасончики посмотрим…
Надя легко подхватила меня под локоть, толкнула плечом. Меня покоробило, почему-то не ожидал такого расклада. А что не ожидал, чует девка, что просто так парень к ней домой не пойдет… Будто я не знаю, зачем она в своем «Савешнике» сидит, глазки покупателям строит… Вот уже смотрит на меня, прикидывает, сколько я на своей кафедре зарабатываю, и светит мне квартира с моей ученой степенью или нет…
- Максик, а Савешник – это от какого слова?
- Эх ты… от слова Сова.
- А неправильно же, тогда через «О» должно быть.
Ишь ты, какая умная…
- Эх ты, это же из Винни-Пуха… там у Совы дом повалило ветром, а на новый дом табличку повесили про Савешник…
- А я у Диснея такое не помню… или нет, это ты про Совунью в Смешариках говоришь?
К горлу подкатилась тошнота. Боже мой, быдло, быдло быдляцкое… Правильно Стеклянный говорит, что мы санитары человечества… не будь нас, тут бы вообще уже все на пальмы залезли и хвосты свесили…
- Вот здесь я живу… Тьфу, ну запах, соседка, блин, кошек развела… задолбали… сюда вот проходи, у меня чистенько… Блин, кровать убрать забыла, - она приобняла меня, - как знала, что ты придешь…
Я обнял ее в ответ, чувствуя хрупкое горлышко, вот теперь или никогда, и не душить надо, а ломать шею, она и пикнуть не успеет. Огляделся – понял, что никакую шею ломать не буду.
- Сама… рисовала?
- Ага… я все в художественное поступить хочу…
Черт, ну почему мне так не везет… затравленно оглядывал храмы, ангелов, пегасов, какие-то инопланетные пейзажи, миры, измерения… Не район у нас, а какой-то Город Мастеров, куда не ткни – везде потенциальный гений, хоть выдавай им Нобелевки с десяти до семи в отделении местного ЖЭКа…
- А… Надь, я только звоночек один сделаю… шефу позвоню, что не приду сегодня, раз дело такое… - соврал я. Бросился в вонючую прихожую, вызванивая Стеклянного.
- Что, взял ты ее?
- Слушай, дело такое… этот-то еще сидит у нас? Полицай?
- Куда он денется…
- Я, похоже, гения нашел. Девка-то картины пишет.
- Так я тебе руки целовать буду! - зазвенел Стеклянный.
- Чего-о?
- За поимку гения знаешь, какие премии дают? Это же такая удача, в наши ряды кого-то выискать… В элиту… Ну, Максик, считай, уплачен мой штраф… Ты давай там с девушкой-то поговори, введи в курс дела…Счетчик мы ей через месяц выпишем без проблем…
.
- Слушай, что ты на меня так смотришь… не веришь? Слушай, Надь, честное слово, не розыгрыш.
- Давай, давай, ври дальше…
- Да не вру я.
- А у меня уже такой был… Все врал, что он гуманоид, все какие-то амулеты с Нибиру мне показывал…
- И много их у тебя было… гуманоидов?
- Ой, прости…
Надя испуганно закрывает рот рукой, мы смеемся, тискаем друг друга на узком диване. Понимаю, сам не святой… Нет, не получится из меня Учителя… Это Стеклянный хорошо умеет мозги вправлять, быстренько теорию разведет, про элиту, про быдло, про право на жизнь, что напрасно его по конституции всем и каждому… Стеклянный тут конечно про счетчик ввернет, как там микросхемы расположены, двигатели… только здесь этого ничего не надо… девчонка все равно не поймет…
- И много вас? - щурится Надя, кутается в простыню.
- А я откуда знаю… Одно точно скажу, вся верхушка, все академики наши, лауреаты – все из нас…
- А я у них счетчики не видела…
А думаешь, мы всегда с ними ходим? Скачали себе года из быдла какого-нибудь – и ладно… мои года… мое богатство…
- А что-то я таких не вижу, которые триста лет живут…
- И не увидишь… у нас по пятьсот раз паспорта меняют… а если люди коситься начинают, соседи там… так и квартиры меняем, и что хочешь… и имена… Вот так всю жизнь кочуем, следы заметаем… Ничего, не бедствуем…
Она прижалась ко мне, родная, теплая, кто-то стучал в дверь, кому-то не открывали, не иначе, как ее гуманоиды, а я их не пущу, а я их прогоню, пусть убираются на свой Альтаир, или откуда они там, а Надя только моя, и ничья больше. Да, надо будет ее учить, и не только картины писать, хоть читать научить, и не глянцевые журналы, а пусть хоть Винни-Пуха того же самого… что за поколение выросло… В голове моей опилки, да-да-да… Давайте, растите нам на радость, нам хоть не так жалко будет их годики считать…
- А вы… откуда года скачиваете?
- Да говорю тебе, из людей.
- А как… через интернет?
Боже мой…
- Что ты, из людей. Вот так счетчик приложим, и скачиваем…
- А люди… соглашаются? Слушай, у меня, кажется, ни один не согласится, не умею я уговаривать…
- Да что уговаривать, мы же с мертвых…
- Это в морге?
Боже мой…
- Да нет… убиваем.
- Убиваете?
- Конечно… это же быдло…
От затрещины я увернулся, вцепился в надины руки, да что с ней, ненормальная, что ли… очень похоже… да и то сказать, говорят, нормальные люди картин не пишут.
- Сволочи! Сволочи, сволочи, сволочи! Убирайся! Убирайся, я тебе сказала!
- Да ты погоди… уймись… выслушай…
- В милицию пойду… слушай, если ты со своей бандой из города не уберешься, я в милицию пойду! Ты…
- Да успокойся…
Она не успокаивалась, не слушала, не слышала, всхлипывала, будто бредила…
- Мать… мать убили…
- Ты откуда знаешь?
- Убили… там… за городом… отец сказал… убили… за что… за что… вот оно что… двадцать ножевых ударов… двадцать… двадцать…
Она все-таки влепила мне затрещину – удара я не почувствовал.
- У меня тоже так… мать убили… - вспомнил я - Стеклянный…
- Что стеклянное?
- Да не что… кто…
Как пелена с глаз упала. Пойти и задушить этого Стеклянного… да что задушить, пошел он… пошли они все… уехать… к чертовой матери, куда подальше, только счетчик разбить… посильнее… да…
Бросаю счетчик на ковер, хватаю вешалку… тяжеленькая, подойдет…
.
- Ты что? – полицейский оторопело замер на пороге, - штраф захотел? Во блин, талант… - он оглядел полотна на стенах, - да тут не штраф, тут смертная казнь тебе будет… сам же орал, что талант нашел…
- Орал… она мне, знаете, истерику какую закатила? В полицию идти собиралась…Ну я ее и…
- А, тогда ясно… святое дело. Это ты правильно, длинные языки подкорачивать надо… Тьфу, грязно работаешь, картины, красоту такую, кровью заляпал… ишь, вешалку как погнул… нехило…
- Вот штраф за Стеклянного, - я протянул счетчик, - с нее скачал… возьмите, сколько надо.
- Ага… черт, мне бы такого сына заботливого… чтобы вот как ты для Стеклянного, ничего для меня не жалел. А то растет дуб дубом, ни хрена ему не надо… на компе в игрушки режется, и все… Быдло… мне в пику, что ли… Допрыгается, я его… в дело пущу… - он многозначительно поднял счетчик, - ну я тут разберусь, а ты домой иди, Стеклянный там извелся весь…
Когда я вышел на улицу, уже стемнело – тем лучше, никто не увидит мои руки, мои рукава. Черт, опять не зайду в Пятерочку, опять не куплю ничего, опять руки в крови. И жрать дома нечего… Может, Стеклянный купил, хотя не любит он это дело, ему бы за коллайдерами сидеть… Опять ворчать будет, заставили старого больного человека в магазин идти… Старого… сколько ему лет… я уже рылся в бумагах, видел у него письма Леонардо да Винчи… но это еще полбеды, у него там какие-то таблички на греческом, так что как бы там Архимедом не пахло…
Черт его пойми…