- Время… не подскажете?
- Дурак, - шепнул мне Стеклянный, но было поздно. Идущий впереди парень бросился бежать, исчез в проулке, будто я заорал как минимум – кошелек или жизнь…
- Чего смотришь, догоняй… или вообще жить неохота?
Я бросился в проулок, Стеклянный опередил меня, он всегда опережал, метнулся под какую-то арку, другую, третью, за мусорные баки, стоящие еще со времен Тутанхамона, под какие-то вывески, Служебный вход, Не входить. За какие-то ящики, где наконец-то вцепился во что-то извивающееся, зовущее на помощь…
Дальше все было как во сне, ломик подвернулся сам собой, торчал из двери, чтобы не захлопнулась. Я выдернул ломик, дверь почему-то все равно не захлопнулась, ломик обрушился на голову парня, еще, еще, что-то мерзко хрустнуло, разбитая голова плюнула мне в лицо кровавыми брызгами.
- Ну давай… смотри… - зашипел Стеклянный, - сюда смотри, второй раз показывать не буду… Ох, еще с тобой не хватало нянчиться…
Страшно было наклоняться, страшно было смотреть туда – где смерть и кровь. Странное дело, вроде бы, сколько кур потрошил, и ничего, а тут прямо-таки все переворачивается все внутри…
Стеклянный расстегнул ворот парня, положил счетчик в ямочку между ключицами, поставил на нуль.
- Вот так… смотри… Сначала грубой калибровкой на нуль выводишь, потом рукояткой Плавно выверяешь десятые доли. Смотри, не выверишь, счетчик сломаешь к чертям, потом будешь бегать, микросхемы искать…Вот так… отсчет пошел…
На табло высветилось – тридцать семь, что-то мало жизни оставалось у этого парня, а вроде бы молодо выглядит… А что молодо, лет на двадцать, плюс тридцать семь, вот и получится, что написано у него на роду жить пятьдесят семь лет… для российского мужика очень даже хорошо, прямо долгожитель…
23… 22… 21… 20… 19…
- Так… теперь смотри, старость его тебе на хрен не нужна… когда там на табло лет семь останется…
12… 11… 10… 9… 8…
- Цыц, куда выключаешь-то, вся работа насмарку будет… идиот… Вот… Калибровка, на нуль… теперь бережно-бережно стрелочку на сто процентов выводи… да что у тебя руки трясутся, что она скачет, как ошпаренная… во… теперь отключай…
Дрожащими руками я нажал на красную клавишу.
- Слава тебе, Господи… Ну что встал-то, полицию ждешь? Ну постой, подожди, я пойду… я еще жить хочу, - зашипел Стеклянный, - это твое, держи…
Счетчик упал мне в руки, я вышел за Стеклянным в ночь на негнущихся ногах, застегнул счетчик на собственной шее. Как всегда ничего не почувствовал, черт его пойми, то ли действует, то ли нет, то ли получил я украденные годы, то ли… До смерти хотелось пить, сейчас бы ведро колы, нет, океан, нет, два океана, у нас акция, выпей один океан, второй бесплатно…
- Куда тебя черт понес?
- Да… до Пятерочки дойду, хоть попить возьму…
- Ага, дойдешь ты с мордой окровавленной… дойдешь-то дойдешь, а вот назад… Пошли давай, нечего тут… а то неспокойно тут, людей убивают… Какого хрена ты ему – который час, люди от этого вопроса шарахаются, как черт от ладана…
.
Это было вчера, я бы и забыл, как это было, если бы не этот, возникший на пороге с утра пораньше. Вообще какого черта я открыл дверь, орал же Стеклянный, вчера орал – до часу дня нас нет… И правда что – нет, только сядешь, только уткнешься в расчеты, только побегут протоны и кварки, загнанные в кольцо, так и начнется, динь-дон, доброе утро, показания счетчика… а это соседка, а у вас телевизор работает, а то у меня что-то волны бегут… а вы физики, а может, посмотрите… а соли у вас нет… А нет у нас телевизора, а солью мы сейчас двустволку зарядим… Чтоб не ходили тут всякие…
И этот… Я посмотрел на серую полицейскую форму, сразу почувствовал – вот оно, началось, даже провел рукой по лицу, будто вчера не смыл все пятна…
- Стеклянный Игорь Андреевич здесь проживает?
- Он самый, - Стеклянный выпал из комнаты, растрепанный, худой, в халате, оставшемся от какого-нибудь Чингисхана.
- Что ж вы делаете… Игорь Андреевич, - полицейский устроился за кухонным столом, раскрыл папку, - и напарничек ваш хорош, Максик, если не ошибаюсь? Руки-то в крови…
Я снова посмотрел на свои руки – будто осталось что-то со вчерашнего дня…
- Да у кого они не в крови, - проворчал Стеклянный, разливая кофе, - у вас, поди, не то что руки, а по самую макушку… в этом деле…
- Оно и верно… Другой вопрос, кого вы вчера… ломиком…
- Да грузчика из магазина… мы за ним давно следим…
- Гру-у-зчика… Эх вы, Стеклянный, вроде не первый день годики считаете… мои года… мое богатство… Вот, глядите, - незваный гость протянул Стеклянному потрепанную тетрадь.
- Стихи парень писал, что ли?
- Ну а то. И очень хорошие… Эх, Стеклянный, в том вся беда ваша, что у вас каждый человек, если он Нобелевку не получил – быдло. Да ты хоть в квартиру к нему зайди, ты хоть посмотри, это он, может, днем пьет без продыху, а по ночам стихи пишет… или вечный двигатель изобретает… сколько уже таких на совести на вашей…
- Штраф? – кивнул Стеклянный.
- Тут такой штраф… что мама не горюй… эх вы… царем-богом себя возомнили… элита…
Только сейчас я заметил счетчик на шее полицейского. От сердца отлегло – но не сильно, все равно оставался какой-то камень, тяжесть какая-то… Все-таки мы со Стеклянным ходим по лезвию…
Как и мы все…
.
Стеклянный…
За что я его так люблю… человека, которого я должен ненавидеть всеми фибрами своей души…За что я так переживаю за него – когда по-хорошему должен его убить…
А ведь есть в нем что-то такое… Не хочешь, а полюбишь… Это я еще тогда понял, когда вообще мало что понимал, помню старый ковер, на нем пятно от какой-то электроплитки, ковер вытертый, а у стены, где раньше стоял шкаф, еще видно, какой ковер был когда-то, с красными цветами…
Помню… помню какие-то не то игрушки, не то обломки от игрушек, которые нужно было собрать до вечера, и я представлял, как они все расходятся в свои коробки-домики, потому что сейчас налетит Колдун, и надо спрятаться…
В комнате матери слышались голоса, это значило, что туда заходить нельзя, потому что Гости. С другой стороны, хочется зайти, потому что когда Гости, появляется что-нибудь вкусненькое, что покупается специально для Гостей, шоколад, например, или торт с грибочками из крема… и если выползти на четвереньках, если мать не успеет перехватить, все разведут руками, ух ты какой, да какой худенький он у вас, да вот тебе тортика… Потом мать схватит за руку, прогонит в комнату, будет говорить – чтоб это было последний раз, а какой последний раз, если Гости, если тортик, если…
Я выбрался в комнату – и увидел Колдуна. Я даже испугался, подумал, что это из-за меня он появился, я его выдумал, вот он и пришел. И мать сейчас будет ругаться, ну вот, надумал Колдуна, он и явился… чтоб это было в последний раз. Я сидел на полу, смотрел на Колдуна, почему он стоит на коленях над матерью, почему мать лежит на полу, что это красное на ковре, много красного, как бывает, когда мать режет мясо, мясо тоже бывает только когда Гости… Что это пищит у него в руках… какая-то машинка… Неяркая, неброская, значит, не игрушка, значит, нельзя брать, если протянешь руки, по ним хлопнут, скажут – это не игрушка.
- Ох ты черт, ты откуда вылез, - Колдун повернулся ко мне, фальшиво улыбнулся, - привет.
Я молчал.
- Ну чего, боишься? Айда ко мне… тортик хочешь?
- Ага…
Почему-то я боялся выйти в комнату – он почувствовал это, подставил мне на ковер тарелку с кусочком торта, еще с чем-то ароматным, вкусным, что бывает, когда – Гости.
- А у вас… руки грязные… в красном…
- Ага, вижу… щас, вымою… руки мыть надо, верно, пацан? И зубы чистить. Вот та-ак… Ну что, наелся? Пошли, пацан, робота тебе купим… Он ходит и из пушки стреляет.
- А… мама…
- А мама спит. Видишь, устала, не буди. Мама на работе устает…
- А мама сказала ни с кем не уходить…
- А мама сказала, чтобы я тебя забрал, а то видишь, устала…
- А можно мне еще конфет?
- Ага, бери давай, сколько хочешь…
- А мама сказала, нельзя много.
- Правильно мама сказала… вот, одну-две бери, и хватит. Айда… одевайся… сам-то умеешь? Тю, шубейка у тебя гове… драная совсем. Айда, курточку тебе купим красивую… я в Детском Мире видел, там как костюм Человека-Паука…
Тогда я еще не понимал, что случилось, помню, как утром ел что-то мясное, сытное, что у нас бывало только когда Гости, как Стеклянный Колдун сказал, что теперь каждый день будешь есть такое, и как я кричал от радости, и Стеклянный смотрел на меня почему-то укоризненно, ничего ты не понимаешь, пацан… что случилось… И как я все-таки взял в руки то, что было не игрушка (счетчик), и как Стеклянный Колдун бережно забрал у меня это, все в кнопочках и экранчиках (счетчик), сунул мне собаку-робота, которую купили вчера…
- А это же у вас… не игрушка?
- Игрушка, парень… игрушка… Счетчик… подрастешь, играть в нее будешь… Чего ты там в собаке уже разбираешь? Правильно, далеко пойдешь… давай вместе откроем… во, гляди, это батарейки, от них собака ток получает… это вот рычажки сюда вставляются, чтобы лапы ходили, а тут…
.
Я бросился на кухню – когда полицейский уже душил Стеклянного. Как только исхитрился, нашего брата так просто не возьмешь, мы всегда начеку, жизнь свою вечную так просто отдавать не хотим...
(Окончание следует)