Северостоличный приезд дирижера Теодора Курентзиса в трех снах, пяти картинках и двадцати цитатах зафиксирован нашим корреспондентом Екатериной Нечитайло.
Одни критики называют его амбициозным ниспровергателем основ, овеянным мистическим шлейфом. Другие обвиняют в излишне театральной манере дирижирования, похожей на неистовые танцы. Третьи считают, что он - мыслитель от музыки, обладающий подлинным знанием композиторских замыслов. Про него снимают документальные фильмы, с ним принципиально не соглашаются, восхищаются скоростью его работы, о нем спорят яростно и страстно. Русский маэстро греческого происхождения же с мальчишеским азартом берется за новые и новые проекты, верит в то, что после его концертов зрители будут смотреть на себя и близких другими глазами, вместе со своей командой увлеченно строит новую музыкальную империю, расцвет которой зависит от трудолюбия и искренности, и, кажется, никуда не спешит. За три осенних дня в Петербурге Теодор Курентзис рассказал о юности, поделился своими соображениями на тему армии, реинкарнировал Дона Жуана, нарисовал картину идеального мира, в котором политикам и дирижерам просто нет места.
СОН ПЕРВЫЙ: ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ
За полчаса до стартового времени фойе Новой сцены Александринского театра гудит, как оркестр перед началом спектакля. Повестка дня - встреча с дирижером мирового уровня, вести которую поручено композитору-юбиляру Леониду Десятникову. Аккуратные женщины делятся впечатлениями от первых дней Международного фестиваля искусств «Дягилев P.S.», юноши обсуждают завтрашний показ «Don Giovanni» Моцарта - да Понте, девушки щебечут o концертном исполнении «Дидоны и Энея», представленном почти ровно год назад, пожилые дамы делятся воспоминаниями о различных концертах оркестра и хора MusicAeterna, кто-то шутит о том, что Пермь курентзисовского периода сейчас в моде.
Атмосфера в зале-студии больше напоминает встречу старых добрых знакомых, чем разговор в рамках заданностей. Десятки заинтересованных лиц на стульях, сотни людей, подключенных к он-лайн трансляции, миллионы вопросов, крутящихся в головах. Десятников бодр, оптимистичен и по-мальчишески остер. Курентзис загадочен, неспешен, улыбчив. Говорили просто и по-домашнему, избегали громких слов, споров и терминов, сторонились общих вопросов, задумывались, признавались, спрашивали, откровенничали, искали общую тональность. Одну на всех.
Теодор Курентзис о впечатлениях юности
Мне кажется, что я мало изменился. До сих пор ощущаю себя подростком. Когда мне сложнее удаются вещи, которые было просто сделать в 16 лет, я пугаюсь. <...> Я понимаю, что старость и мудрость - очень важные, хорошие плоды. Но вот эта влюбленность, которая есть у подростка... это основная энергия, которая может изменить мир. Для нашего дела влюбленность - основной момент существования в музыке. <...> Мне кажется, что я не знаю, кто я есть. На самом деле, если мы знаем об этом, то не стоит больше жить. Game over.
Об идеальное мире
Я был счастлив учиться у великого Мастера Ильи Мусина. Это человек, который установил первые камни в конкретике искусства дирижирования. До этого больше было мистификации, чем закона. Я верю в мир без политиков и дирижеров. Это прекрасный мир, где все само совершается. А самый идеальный мир - мир без исполнителей вообще. Когда мы смотрим на музыку, а она играет.
Об иноземных существах
Если сюда прилетит инопланетянин, если он пойдет на наши концерты, то будет смеяться: сидят какие-то люди, издают какие-то звуки, играют на каких-то частотах, а какой-то сумасшедший двигает руками. А еще держит палочку. Это смешная очень история. Большинство людей, которые ходят в филармонические залы, вообще не знают того, зачем нужен дирижер. Они думают, что если красиво двигается, то он хороший, если нет, то плохой. Мне кажется, что музыкальная система страдает. И виноват в этом дирижер, к сожалению.
Об оркестрах
Когда я прихожу к оркестру, то сразу понимаю, какой у них дирижер. По оркестру. Он отражает личность. И человеческие, и музыкантские качества. <...> Если оркестр дает больше концертов, чем нужно для человечества, то они перестают это ценить. Женщина, которая рожает каждый день, а не ходит девять месяцев беременности, даже не будет плакать об умершем ребенке. Если играть концерты ежедневно, то в какой-то момент все перестанут переживать. Это человеческий фактор. Влюбляться каждый день в новую женщину - звучит очень заманчиво. Но сможешь ли ты влюбиться, погрузиться в эти переживания?
О музыке
Единственное великое счастье - создавать. Создавать музыку. Даже если никому не нравится, а тебе нравится.
О компромиссах
Порой нужны дружбы, которые потребуются, когда ты будешь защищать свою собственную «родину». Моя «родина» не имеет друзей, как вы знаете. У нее нет ни спонсоров, ни банкиров, ничего.
О Борисе Мездриче и патриотизме
Я не идеализирую ни одного человека. Ему я очень благодарен, у него интуиция хорошая. Он меня взял в театр, пригласил, дал возможность делать музыку в Новосибирске. И мы делали. Да, были конфликты поколений. Он не идеален, у меня часто случались проблемы, но он был двигателем театра. Когда вы очень часто слышите слово «патриотизм», то что-то не то. Настоящие патриоты делают дела, а не говорят слова. Патриотизм - это не разговоры на кухне, понимаете? Не политические споры. <...> Это очень простые вещи, это культура, которую носит человек, благодарность, которая выражается через точные движения, ежедневные.
О миссии
Мне кажется, что у каждого человека есть своя миссия. В чем-то есть. Просто нужно правильно найти подход, правильно объяснить, правильно найти эту частоту. Я считаю, что проблема возникает тогда, когда мы неправильно подходим. Музыка - это мой язык, поэтому это и есть моя миссия. <...> Я хочу немножко упростить эти громкие слова, которыми все время говорю. История, в которой мы живем, является историей мальчика и девочки, двух людей. Это галлюцинация, dramma giocoso, веселая драма. Надо найти подход. Надо правильно исполнить свою партию. Кто-то на тубе, кто-то на флейте, кто-то на скрипке. Нет ничего случайного. Этот мир не может существовать без одного из нас.
О преподавании
Я способен на это. Работа с оркестром - тоже вид преподавания. Люди, работающие со мной, начинают думать... как я... открывать какие-то двери. Не люблю систему образования. Если кто-то хочет, то могу взять к себе в театр. Не считаю, что я кто-то, кто может преподавать, учить других. Кто я такой? Я просто вопросы задаю, это какая-то моя правда.
О норме
Однажды в консерватории в Москве я давал мастер-класс. Приходили какие-то люди с палками, с галстуками. Первый урок: прыгаем на сцену отсюда. Сколько тебе лет? Двадцать? Ты можешь прыгнуть? Могу. Почему не прыгаешь? Потому что так не принято. Искусство - это то, что не принято. Мне кажется, что просто нужно помочь людям найти свою изюминку, личность. У каждого есть что-то интересное, просто они этого не замечают. Когда мы это осознаем, тогда что-то интересное и начинается. Когда оно становится клише, то надо закрыть эту дверь, открыть какую - нибудь другую. <...> Я - пользователь нетрадиционной медицины.
О детстве
У меня всегда был какой-то напор. Мания к музыке с детства, необъяснимая. Все детство я жил на своем подсознании, был очень странным ребенком. Музыка звучала внутри. Какой-то белый свет. И я летал.
О вине
Виноваты во всем всегда какие-то варвары. Которые еще не прибыли. (Отсылка к стихотворению Константиноса Кавафиса «Варвары», в котором народ живет в вечном ожидании)
О Доне Жуане
Дон Жуан борется за право на влюбленность. Он защищает наши интересы. Мы бы не хотели оказаться на его месте, но с ним никогда не бывает скучно.
О системе
Мне часто снится страшный сон, в котором я должен проснуться в 8 утра, чтобы пойти в школу. Кошмары до сих пор мучают. Я говорил маме: «Мама, можно я останусь дома, ты меня здесь всему научишь?»
«Нет, мальчик, - говорила она, - ты должен пойти в школу!»
Учительница однажды сказала мне:
- Теодор, рисуй!
- Не хочу.
- Почему не хочешь, мальчик мой?
- Нет у меня вдохновения.
- Рисуй, сказала.
В какой-то момент я сказал, что не буду рисовать. Она позвонила моей маме, та долго смеялась. Учительница утверждала, что я ей ответил следующее: «Знаете, не давите на меня, потому что я маленький ребенок. Если слишком будете давить, то я вырасту и у меня будут психологические проблемы «. <...> Как ни странно, когда я находился в депрессивных моментах моей жизни, то говорил, что хотел бы в армию уйти. Серьезно. Писать стихи в армии, музыку, ходить там с Малером... Очень романтично.
Понравилась статья? Подписывайся на канал, ставь лайк!
