- Горе ты луковое. - вздыхает Нюта, - Вот скажи, зачем ты туда пошла?
- Я не знаю. Просто стало скучно.
- А теперь весело стало, правда?
Я виновато мотаю головой и прячу зареванные глаза. Мироша даже не стал ничего спрашивать, когда я вылетела из офиса. Протянул упаковку салфеток и молча слушал мои завывания всю дорогу, а теперь ходит кругами по кухне - думает, чем можно мне помочь и как исправить эту ситуацию. Про увольнение никто ничего не говорил - всем и так ясно, как божий день, что Зверь выпнет в первый рабочий день года. За меньшие грехи увольнял, а тут и подавно. Мало того, что в чужой кабинет вломилась, так еще и в документах ползать начала. Проверяльщица. Допроверялась на свою голову.
- Нужно уже сейчас искать работу. - говорит Мирошка.
- Ага. Все кадровики так и ждут первого числа новеньких. Большей глупости не мог сказать? - Анюта укоризненно смотрит на мужа, а я снова начинаю хлюпать носом.
Почему-то всегда, стоит мне вляпаться, мои проблемы приходится расхлебывать им.
- Не реви. - Нюта обнимает меня и спрашивает, - Когда у тебя платеж по ипотеке?
- Двадцать пятого… - я размазываю слезы по щекам.
- Так. В этом месяце проплатить хватит. Расчетные тебе все равно переведут, а там и за неиспользованные отпуска и премия за год. Может даже на два платежа хватит. Я выйду, попрошу, чтобы Лидка все посчитала. - Нюта включает калькулятор в голове на полную катушку и лезет в интернет, что-то гуглит, и с каким-то облегчением выдает, - Не ной! Прорвёмся.
- Как?
- Квартиру свою сдавать будешь, сама к нам переедешь. На платеж может чуточку не хватит, но там и работу найдешь.
- Где?
- Не знаю. В ту же школу устроиться можно на первое время. - Нюта говорит это так уверенно, что даже Мироша прекращает свои забеги от стены к окну.
- А если не возьмут? - спрашиваю я.
- Возьмут! Мирон, ты-то чего молчишь?
Анька зыркает на мужа и он начинает кивать.
- Действительно, Катарин. Поработаешь немного в школе, пока ищешь что-нибудь посерьезнее. - говорит он, - У тебя башка варит ого-го как! А там все как-нибудь рассосется.
- Я опять мешать вам буду… - неуверенно пищу я.
- И даже думать о таком не смей! Комнат у нас свободных что-ли нет? Или ты нам не родная? - Нюта выглядывает в коридор, где Оля с Бубликом затеяли забеги наперегонки, - Никому ты мешать не будешь! Олька так только рада будет, что Бублик здесь теперь живет.
- Правда? - спрашиваю я.
- А ты сама посмотри!
Я смотрю как Оля с довольным визгом проносится по коридору, а следом за ней летит Бублик, быстро перебирая своими крохотными лапками. И судя по его счастливому тявканью, собакен рад до безумия.
- Убедилась, рева? - Нюта снова пододвигает ко мне тарелку с кашей, - А теперь лопай и шуруй спать!
Я киваю и впихиваю в себя ложку каши под суровый взгляд подруги. Есть абсолютно не хочется, но спорить и пререкаться с Нюткой - себе дороже. Она все равно найдет на сто доводов больше почему сейчас мне крайне необходима овсянка. Пока я ем, Мирошка ставит чайник на плиту и наливает мне в кружку чай с мятой, когда я запихиваю в себя последнюю ложку. Нюта и тут контролирует, подсовывая вазочку с печеньем.
- Теперь моем глазки, чистим зубки и баинькать. - говорит она и я едва заметно улыбаюсь.
- Нюта, я не маленькая.
- Поспорь еще со мной… - Нютка сама улыбается.
Мне очень хочется ей верить и Нюта, словно прочитав мои мысли, ласково произносит:
- Все будет хорошо. Даже если сейчас кажется, что все совсем плохо. Спи, Луковка.
И я закрываю глаза. Это детское прозвище действует на меня, как успокоительное. Особенно, когда меня так называет Нюта. А она сидит рядом со мной на краешке дивана и никуда не уходит, только негромко шикает на Олю, влетевшую в комнату.
- Мам, давай сошьем Бублику култку! - требует она.
- Тише. Видишь тетя Катарина спит.
- Мам, ну давай сошьем култку. - переходит на шепот Оля.
- Зачем ему куртка?
- Чтобы он не мелз на улице.
- Он не мёрзнет. Видела какая у него шерсть?
- Ну и что. У папы тоже есть шелсть, но он носит куртку.
- Где это ты видела у него шерсть? - спрашивает Нюта и я приоткрываю глаза.
- Вот тута. - девочка тычет пальцем себе на грудь, - Плавда немного, но это же тоже шелсть.
Нюта смеётся и согласно кивает.
- Хорошо. Сошьем ему куртку. Только не шуми.
- А когда?
- Сейчас тетя Катарина уснет и пойдем.
- А она ещё долго будет засыпать? - сыплет вопросами Оля.
- Уже почти уснула. - негромко отвечаю я.
- Тогда почему у тебя глаза отклыты?
- Потому что кто-то не даёт уснуть со своими вопросами. Иди попроси папу достать мою коробку. - Нюта не успевает договорить, а девочка уже срывается из комнаты с довольными криками.
- Нюта. - шепчу я.
- Что?
- Спасибо.
- Спи уже, Луковка.
- Сплю.
Я снова закрываю глаза и поудобнее устраиваю голову на подушке. Нюта аккуратно поправляет одеяло и тихонько выходит из комнаты, прикрывая за собой двери. Мне становится так тепло и уютно, что даже не замечаю, как начинаю проваливаться в дрёму.
Просыпаюсь я уже ближе к вечеру от того, что Бублик лезет ко мне на подушку и зарывается носом в волосах. Он фыркает, несколько раз чихает и это окончательно прогоняет остатки сна. Самое странное, что я вообще ничего не помню из того, что снилось. Будто кто-то щёлкнул выключателем и я уснула, а потом включил его обратно и в волосах елозит хитрая мордашка. Бублик перескакивает на другую сторону, царапая голову коготками, тюкается мокрым носом в лицо и снова чихает. Я прячу лицо под одеяло, но собакен видимо считает это какой-то игрой, протискивается между моей рукой и подушкой и лезет целоваться. Его шершавый язык сперва проходится по моему носу, я отбрыкиваюсь, а Бублик уже лижет мне щеки, окончательно поверив в то, что его хозяйка придумала новое развлечение для такой царственной персоны.
- Бубля! - уже я фыркаю, отмахиваясь от наглого такса и он начинает тявкать, цапая меня за пальцы.
Бублик скачет под одеялом, игриво клацает зубами пока я не ловлю его и не прижимаю к себе. Хитрая сосиска тут же затихает и я чувствую, как под ладошкой часто-часто бьется его крохотное сердечко.
- Ты мой хороший. - шепчу я, почесывая ему пузо и целуя в затылок.
Бублик довольно урчит, словно понимает все, что я ему говорю.
- Мой маленький и вредный защитник. - произношу я и поддавшись какой-то бесятине аккуратно прикусываю Бублику кончик уха.
Собакен ошалев от такой подлости замирает и лежит неподвижным бревнышком. Только кончик хвоста дергается из стороны в сторону и частое дыхание выдают, что он на самом деле только притворяется. Еще несколько минут мы с ним дурачимся, а потом в комнату влетает Олечка и Бублик выскальзывает из-под одеяла, чтобы целоваться уже с маленькой девочкой. Оля заливисто смеется, я сажусь на диван и негромко произношу Бублику:
- Подлый предатель.
Он на секунду поворачивается ко мне и недовольно фыркает, как будто я его обвиняю без оснований.
- Олька, иди ко мне. - зову я девочку.
И через пару секунд мы уже вдвоем прячемся от Бублика под одеялом, а он скачет по дивану, громко тявкает, когда мы не пускаем его к себе, и довольно урчит, попав в цепкие руки Оли.
- А мама сшила Бубле свител. - гордо произносит она и я прошу ее показать, что получилось.
Оля быстро соскакивает с дивана и уносится из комнаты, следом за ней срывается Бублик, едва не перевернувшись на повороте. Он быстро-быстро перебирает своими лапками, чтобы догнать беглянку, а потом так же быстро летит обратно, запрыгивает со второго раза на диван и прячется под одеяло. И через мгновение в комнату влетает Оля с чем-то красным в руках.
- Вот! - говорит она и показывает мне не то рубашку, не то курточку. - Но бубля не дает его наляжать.
В ее голосе слышно столько обиды и расстройства, что я выковыриваю маленького хитрюгу из-под одеяла, и мы в четыре руки одеваем таксу, которая извивается ужом и угрожающе щелкает зубами.
- Класавчик!
Олька произносит всего одно слово, а я начинаю хохотать, как припадочная. Ровно с такой же интонацией и тем же словом Нюта охарактеризовала Мирошку, когда увидела его впервые.
- Кто это тут разбушевался? - спрашивает Нютка. Она стоит у дверей, укоризненно качает указательным пальцем, лишь улыбка на лице говорит о том, что она ни капли не сердится. Просто строгая мамочка. - Давайте обе за стол. Одна завтракать, а вторая ужинать.
- Ну мама… - тянет Олька, прячась за мою спину, - Мы плосто Бублю наляжали.
- Давай без разговоров. Поужинаешь, а потом с папой сходите выгулять эту злыдню. - Нюта показывает мне пальцы, залепленные лейкопластырем, - В следующий раз сама будешь мерки с этого вурдалака снимать. Все руки разодрал. Глиста в скафандре.
Бублик громко тявкает откуда-то из глубины скомканного одеяла, но не высовывается.
- Порычи еще мне!
Из-под одеяла снова раздается что-то обиженно-гневное, но уже гораздо тише.
- Вот так-то! - Нюта разворачивается и добавляет, - А если кто-то сейчас не пойдет на кухню, то о сладком может забыть!
Ольку сдувает ветром с дивана, следом показывается мордочка Бубли и, убедившись, что ему ничего не грозит, улетает за девочкой - только уши развеваются. А я еще сижу пару минут, собираю волосы в хвост и топаю в ванную. Нюткина ночнушка на мне висит бесформенным длинным балдахином и постоянно приходится поддерживать край, чтобы не запнуться. Один раз я уже грохнулась, запутавшись в подоле, и теперь на память у меня остался крохотный шрамик под коленкой. Кажется, только я могу упасть на ровном месте, обязательно сметая все вокруг. На цыпочках пробираюсь к своему рюкзаку, достаю небольшой сверток в новогодней упаковке и, пробравшись к елке, стоящей в большой комнате, прячу его под нижними ветками.
На столе меня ждет тарелка с пюре и огромным, по моим меркам, куском мяса по-французски. Нюта считает, что я ем слишком мало, и всегда, стоит мне только попасть к ним в гости, начинает закармливать. Будто не знает, что большая половина, из того, что она наложила, все равно останется. При всем желании, съесть все у меня не получится.
- Хватит вздыхать. - говорит она, - Садись и ешь!
- Мне столько не осилить…
- Мироша...
Нюта произносит имя мужа так, что в голове проносится картинка - Мирон сейчас встанет и ложка за ложкой начнет кормить меня, как маленькую. Но он начинает смеяться, подходит к холодильнику и достает из него то, от чего у меня пропадает всякое желание пререкаться и спорить. Огромный мандарин!!!
- Получишь после того, как поешь! - говорит Нюта и рядом с моей тарелкой появляется упаковка “Супрастина” и стакан с соком. - Ольку накормить проще. чем тебя.
Девочка угукает, не поднимая головы от своей тарелочки, и орудует вилкой с такой скоростью, словно только что вернулась с голодного острова. Правда всего одна вещь - шоколадка рядом с детской кружечкой - разрушает Нютино утверждение. Мне смешно от того, что она так подло манипулирует моей слабостью, но Мирошка нарочито медленно начинает чистить мандарин от кожуры, воздух наполняется горьковато-сладким ароматом и я хватаюсь за свою вилку, тайно ненавидя этих засранцев.
Съесть всю порцию у меня все равно не получается, и хотя Нюта умудряется впихнуть в меня еще две вилочки - за Бублика и за Олечку, - я отодвигаю тарелку и отваливаюсь на спинку стула, всерьез опасаясь, что живот вот-вот лопнет.
- Умница. - говорит подруга, убирает тарелку и ставит передо мной блюдце с мандарином, распатроненым на дольки.
Я отдуваюсь несколько минут, прислушиваясь к своему желудку. Кажется, что всего от одной дольки мне окончательно поплохеет, но пальцы сами тянутся к блюдцу - мандаринка слишком завораживающе пахнет и оставить ее нетронутой - преступление. Нюта с Мирошей улыбаются, когда я начинаю тихо на них ругаться, уплетая долька за долькой. Даже Оля замирает и наблюдает за мной. На мордашке, испачканной шоколадом, застыл немой вопрос - чего это тетя Катарина жалуется, если ей тоже досталась вкуснятина?
- Вы два садиста! - тихо выдаю я, проглотив две таблетки, - Мне теперь не встать, пока все не переварится.
- Не стони. - Нюта хохочет, - Хоть здесь поешь нормально, а то кроме салатовых листочков и супа из воздуха в твоем меню ничего нет.
- Все равно это слишком жестоко! - ною я, поглаживая ощутимо округлившийся живот.
- Поплачь еще. Олька больше твоего умяла и не ноет.
- Да. - кивает девчушка, размазывая салфеткой по щекам шоколадные разводы.
- Могла бы за меня заступиться! - притворно стону я, - Тогда бы я тебе открыла секретик.
- Какой? - тут же меняется в лице Олечка.
- А вот теперь не скажу!
- Так не честно! - девчушка обиженно куксит носик, - Я же не знала пло секлет!
- Ладно… Еще не хватало, чтобы ты на меня дулась. - говорю я, и заговорщицки добавляю, - Я там под елкой видела кое-что...
Оле дважды повторять не приходится. Я слышу топот ее ножек, тихое позвякивание шариков на елке - девочка явно нырнула под нее с головой - и через пару секунд счастливое:” Ула!!!!”. Трещит разрываемая бумага, мы прислушиваемся к тишине, а потом Олька блаженно вздыхает:” Класотка!!!”. Она возвращается на кухню и мне кажется, что девчушка светится ярче солнца. Столько счастья и радости в ее глазах от куклы, прижатой к груди, что я ловлю себя на мысли - когда-нибудь у меня тоже родится такое Солнышко.
- Мама, а можно я возьму ее с собой, когда мы пойдем гулять с Бублей? - спрашивает она, - Я буду аккулатно. Плавда-плавда!
- Конечно можно. - кивает Нюта, - Иди уже одевайся.
И когда Оля уносится в свою комнату смотрит на меня с какой-то укоризной и чем-то еще, что я не могу понять.
- Балуешь. Она же дорогая. - говорит она.
- Могу и побаловать немного. - отвечаю я, - Хотя бы ее.
Нюта открывает рот, но тут же осекается и произносит явно не то, что хотела сказать:
- А ты чего ждешь? Шуруй под елку! Или думаешь, что про тебя никто не помнит?
Я не люблю Новый год, но иду в комнату и под хитрые взгляды Мироши и Нюты лезу под елку. Подарок с бирочкой, на которой выведено мое имя, специально спрятан так, чтобы я его нашла не сразу. Коробка, завернутая в серебристую с белыми звездочками бумагу, зарыта в “снег” и сверху прикрыта хвостами мишуры. Я ползаю на коленях вокруг елки, как маленькая девочка, трижды пропускаю этот тайник, а Нюта тихонько хихикает в кулачок.
- Ищи, ищи лучше. - советует она и я захожу на четвертый круг, тщательно перерывая “сугроб”.
Я реву и прижимаю к груди свой подарок, как Олька несколько минут назад. Сижу на полу среди обрывков упаковочной бумаги, подогнув ноги, и вою от счастья.
- Нюта-а-а-а… Ты золото… - хлюпая носом, выдыхаю я, прижимая книгу Потапова с автографом, в котором он написал: “Катарине, с наилучшими пожеланиями от автора.”. И постскриптум:” Пусть эта история станет жалким подобием Вашей любви.”.