Одна молодая и мечтательная девушка только что въехала в свое первое самостоятельное жилище. Много сил потратила она на обустройство своего гнездышка, но делала она это упоенно и с душой. Однажды на ярмарке приглянулась ей нежная маленькая чашечка из тончайшего фарфора с изящной ручкой. Легкий цветочный рисунок передавал всю любовь мастера, сделавшего ее.
Чашечка поселилась на самое почетное место и стала любимицей девушки. И даже имя было ей подарено: Тилли. И чашка знала всё о жизни своей хозяйки! Иногда заходили на огонек подруги и за чаем делились новостями, радостями и проблемами. Темными ночами чашка дарила девушке тепло милого сердцу существа. И помнила она свой первый летний рассвет, встретив его на балконе в родных руках. И знала она, что впереди тепло, солнце, молодость и вся жизнь, полная приключений и захватывающих историй. Знала Тилли и первую любовь своей хозяйки. Столько приятных вечеров было проведено на кухне за ароматным чаем и так нелепо было расставание.
Тилли особенно любила руки своей дорогой хозяйки. Они были маленькие, нежные и очень теплые. А во время чаепития у них был своеобразный ритуал: прежде чем сделать глоток, девушка легким движением прижималась губами к стенке чашки, будто дарила ей нежный поцелуй. Это были восхитительные мгновения в жизни маленькой Тилли.
Все переменилось для чашечки внезапно, в одно хмурое утро. Чай был выпит в спешке, даже грубо и холодно, без «ритуального» поцелуя. Страшное щемящее чувство сжало всю фарфоровую душу чашки. И она поняла, что с этого момента всё будет совсем не так как раньше.
Чемоданы были собраны, чашка поставлена на полку, щелкнули ключи в замке, и наступила звенящая тишина. Та особая тишина, которая давит и навевает гнетущую тоску.
Сокрушаясь над неразрешимой загадкой, - почему хозяйка не взяла любимую спутницу печалей и радостей с собой, чаша погрузилась в забытье.
Месяц прошел в одиноком молчании, прежде чем шуршание у двери нарушило, наконец, это невыносимое затишье. Встрепенулась Тилли, думая, что вот-вот вновь почувствует тепло любимых рук. Было бы сердце, оно забилось бы так часто, что могло бы и выскочить. Но руки оказались совсем другие: большие, шершавые и очень неприятные. А губы! Толстые и обветренные, они совсем не церемонились, делая смачный глоток под непривычное чавканье. С тех пор жизнь показалась фарфоровой чашечке жалкой и никчемной. Благо с полки ее доставали редко. Со своего места она видела, как все пространство в шкафах заняли новые стаканы: стеклянные, металлические, керамические и бог знает какие еще!
Жильцы сменялись новыми, некоторые были лучше, другие хуже, но никто так и не захотел присвоить себе старомодную чашечку, сделать ее своей любимицей. Некоторые докучали особо: хлюпали носом, чавкали ртом, говорили противным голосом о скучных делах. А иногда ее не мыли по несколько дней, оставив липкий и неприятный чайный налет на стенках! Какое кощунство! Все это ввергало нежную чашку в самое черное отчаяние. И даже тонкий фарфоровый рисунок поблёк.
Однажды с чашкой случилась неслыханная доселе беда: озорной мальчишка неудачно взмахнул рукой, и Тилли, опрокинувшись, больно стукнулась о стол. Некрасивый скол теперь навечно оставил шрам на душе её, равно как и горькую обиду. Зачем просить прощения у обыкновенной чашки? Мать мальчишки только махнула рукой, дескать, посуда хозяйская, но раз ее здесь оставили, значит, не больно-то и нужна. Лучше убрать ее и вовсе подальше.
Так и поселилась чашка на самой верхней полке серванта. И оттуда ее уже не доставали. Старая, потускневшая, со сколотым краем, никому не нужная на всем белом Свете, - маленькая фарфоровая чашечка осталась совершенно одна. И даже когда вновь наступила знакомая тишина, она не смогла найти в себе сил ни порадоваться, ни погрустить.
Сколько времени прошло с тех пор? Дни, недели, годы? Время оставило свой отпечаток и на всей квартире, и на чашке. Паутина и пыль настолько оплели ее стенки и ручку, что чашка все больше погружалась в безмолвие и темноту. Сон, глубокий и безвозвратный овладел ею почти полностью.
И вдруг что-то переменилось. Тьму пронизал тусклый лучик света, и сквозь дремоту послышался голос! Даже слово знакомое из далеких почти забытых дней услышала чашка: «Тилли…».
- Милая старушка Тилли, неужели ты все еще здесь? – воскликнула женщина. Голос немного изменился, стал ниже и словно старше, но чашечка его узнала! Этот милый голос она бы узнала из тысяч других! Ах, эти родные руки! Они сняли ее с полки, наспех вытерли пыль и прижали к губам. Нежный поцелуй заставил чашечку встрепенуться. И сердце, казалось, настоящее сердце вмиг затрепетало в этой маленькой фарфоровой душе! Смесь восторга, нежности и отчаяния овладели Тилли настолько сильно, что неудачно выскользнув из рук, она взмыла в воздух и через мгновение разлетелась на тысячу осколков. Такие сильные радости бывают не под силу и человеческому сердцу, что уж тут говорить о хрупком фарфоре.
- Ах, Тилли…. , - только и промолвила женщина, роняя редкие слезинки и собирая с пола острые осколки фарфора.