Прозаические миниатюры.
Во сне я говорила с явным армянским акцентом и имела брата среднего возраста. Я сидела за столиком уличного кафе, и когда брат встал и начал прощаться со мной, встала и я (оказавшись довольно крупной матроной), и сказала:
- Когда разбогатею, я вернусь за тобой, и мы будем вместе до конца моих дней.
Говорилось это будто бы в шутку, но когда я обняла брата, прощаясь, ощутила под ладонями его широкую, в сером костюмном пиджаке, спину.
Вдруг голос сорвался, и появились отчётливые мысли об эфемерности сказанного и явное ощущение опасности. Отчётливая, вполне осязаемая картина, прочувствованная, завершённая…
Что это, если у меня никогда не было родного брата? Что это, если моя настоящая комплекция – вполне себе стандартная, и куда это я собралась ехать богатеть, если я – домоседка на привязи долга?
Но это просто сон, знаете ли.
Бывают, конечно, сны покруче и поярче. Ох, сколько я их перевидала, вещих, пустых и всяких… Да кто их не перевидал? Но вот отчётливая правдивость, реальность в такой степени – редкость. Фрейд, конечно, всё понял бы на раз-два. Дескать, дневные впечатления, бессознательные желания или ещё что-нибудь в этом роде. И я вполне доверяю, что это так, пока не приснится что-либо подобное. И я сразу готова переметнуться на сторону теории параллельных жизней. А ещё поверить Аристофану, что люди прежде были круглы и слишком самодовольны от сознания своего совершенства. За это нас чикнули пополам, вот и ищем мы своё, мучимся. Заодно в рептилоидов, виртуальную жизнь и так далее. Здесь можно ещё долго изгаляться, умничать, и прочее...
Прошла пара недель. Но я и сейчас чувствую кончиками пальцев эту спину, широкую, родную. И на языке эта армянская харизма. И до последней клеточки сердца уверена, что разбогатею и вернусь. Куда? Боюсь, этого не знает и сам Фрейд. И никто никогда не узнает. Любая, самая совершенная теория сновидений останется просто теорией навеки. А жаль!