Поздно вечером 13 марта 1964 года 28-летняя Китти Дженовезе была убита возле собственного дома. Газета The New York Times опубликовала статью, в которой утверждалось, что 38 человек стали свидетелями преступления, но ни один из них не помешал убийце или не позвонил в полицию, допустив гибель девушки. Позднее выяснилось, что на самом деле свидетелей было не более десяти, что далеко не все понимали, что на их глазах происходило убийство, и что они не бездействовали: один свидетель спугнул преступника криком, отец другого позвонил в полицию. Спустя годы The New York Times признала, что многие утверждения в статье были бездоказательными. Тем не менее это преступление заинтересовало психологов: что заставляет свидетеля бездействовать или, напротив, активно вмешиваться в происходящее? Считалось, что прохожие оставались безучастными, так как предполагали, что другие свидетели возьмут на себя ответственность.
В 1968 году социальные психологи Джон М. Дарли и Бибб Латане начали проводить эксперименты: они моделировали экстренную ситуацию на глазах у участника и следили, предпримет ли он какие-то действия и сколько времени потребуется на принятие решения. Участник был либо в одиночестве, либо в компании незнакомцев, либо в компании друзей. Эти эксперименты показали, что присутствие других людей препятствует оказанию помощи: наблюдатель принимает решение вмешаться гораздо медленнее, чем в одиночестве. В одном из экспериментов испытуемых помещали в комнату — как поодиночке, так и в компании с незнакомыми людьми — и предлагали им заполнить анкету. В это время психологи моделировали аварийную ситуацию: в комнату через вентиляционное отверстие закачивался дым. Испытуемые, которые заполняли анкету в одиночестве, замечали дым уже через 5 секунд, а тем, кто работал в группах, потребовалось до 20 секунд.
В другом эксперименте студенты, изолированные друг от друга в разных комнатах, по очереди рассказывали друг другу о своих проблемах посредством голосовой связи. Количество участников варьировалось от одного до трех. Вместе с ними в разговоре «участвовал» записанный заранее голос. Когда наступала очередь, голос «участника» сообщал, что у него эпилепсия и припадки случаются во время публичных выступлений. Через некоторое время экспериментаторы запускали запись, из которой становилось ясно, что у «участника» начинается припадок. По мере увеличения числа участников вероятность того, что свидетели покинут комнату, чтобы помочь жертве, снижалась с 85% до 62% и 31% соответственно.
Эксперименты Дарли и Латане стали классическими для исследователей городской среды: они интерпретировали их результаты как следствие жизни в большом городе, где люди изолированы друг от друга и не знают даже соседей по лестничной клетке.
Латане и Дарли утверждают, что свидетель необычной ситуации последовательно проходит пять этапов, прежде чем решиться на (без)действие. Сначала он должен заметить ситуацию, затем оценить, является ли она чрезвычайной (ожидаема ли она, необычна ли, связана ли с угрозой вреда, требует ли немедленных действий и так далее). Если наблюдатель расценил происходящее как ЧП, он может почувствовать личную ответственность за происходящее. Когда свидетель чувствует, что должен вмешаться, он оценивает, есть ли у него соответствующие навыки, и лишь потом принимает окончательное решение. Представьте, что вы стоите на автобусной остановке в наушниках и замечаете, что подростки начинают друг друга толкать. Сначала вы оцениваете ситуацию: намечается драка или они просто веселятся? Если вы видите, что это конфликт, вы прикидываете возможные способы разрешения ситуации: разнять дерущихся, применив физическую силу, или попытаться с ними поговорить? И если вы понимаете, что у вас есть соответствующие навыки, вы вмешиваетесь.
Эксперименты Латане и Дарли выявили психологические процессы, которые могут помешать свидетелю пройти через эти стадии. Первый психологический процесс — множественное невежество. Оно возникает, когда свидетель не может понять, является ли ситуация чрезвычайной или нет. Если другие свидетели не собираются предпринимать какие-либо действия, то люди с меньшей вероятностью истолковывают неоднозначную ситуацию как чрезвычайную. В эксперименте с дымом студенты в группах не сообщали о происходящем организаторам, даже когда дым стал настолько густым, что начал раздражать глаза и вызывать кашель. В отличие от одиночек, никто из членов групп не предполагал, что причиной задымления может быть пожар: одним из объяснений была поломка кондиционера. Такие «несерьезные» интерпретации влияют на реакцию на уличные преступления: свидетели реже приходят на помощь женщине, которую избивает мужчина, если знают, что они женаты или состоят в отношениях, чем в ситуациях, когда жертва утверждает, что не знает преступника.
5 экспериментов по изучению памяти
Второй процесс — распределение ответственности. Если вы на автобусной остановке в одиночестве, у вас 100% ответственности за вмешательство. Но если присутствует еще девять свидетелей, у вас только 10% ответственности, и вероятность, что вы попытаетесь урегулировать конфликт, снижается. Третий психологический процесс — восприятие оценки, которое вытекает из страха свидетелей перед тем, что их поведение может быть сочтено неадекватным.
Помимо этого, на поведение свидетелей влияет множество различных факторов: степень знакомства с обстановкой (в знакомой обстановке люди реагируют быстрее), культурные различия (в некоторых культурах взаимодействие с незнакомцами затруднено), степень опасности ситуации (если ситуация представляет очевидную опасность и требует групповых действий, несколько свидетелей реагируют на ситуацию быстро).
Что приводит к межгрупповому конфликту и как можно его разрешить
Огромную роль играет групповая сплоченность и принадлежность к одной социальной группе. В одном из экспериментов, прежде чем моделировать экстренную ситуацию, психологи дали участникам-студентам возможность познакомиться и обсудить общие темы. В итоге они отреагировали быстрее, чем группа, в которой участники не были знакомы друг с другом. В другом эксперименте человек, одетый в футболку с логотипом футбольной команды, просил мелочь у фанатов этой команды — и они охотнее помогали единомышленнику, чем прохожему с атрибутикой команды-соперника или человеку в обычной одежде.